Зигфинн подумал о том, чтобы вернуться. Он хотел вернуться. Его сердце сжималось от охватившей его паники, пот лил ручьем. Все в нем говорило, что нужно выбираться из этого странного леса, где нет ни цвета, ни запаха, ни птичьих голосов.
Но принц упорно продолжал идти вперед. Ноги подкашивались, с каждым шагом идти становилось все сложнее, земля словно засасывала его.
— Смеееерть… СМЕЕЕЕРТЬ! — доносилось из-под каждого листа.
В какой-то момент Зигфинн оступился и, ударившись лицом о мягкую листву, почувствовал, что лежит на кровати. Ему хотелось погрузиться в сладкий сон, но он сопротивлялся, запрещая себе спать. Он полз дальше, пока не наткнулся на низкую ветку и, уцепившись за нее, сумел подняться на ноги.
Ему не хотелось ни есть, ни пить, свет здесь был странным, каким-то серым, безжизненным, так что не чувствовалось разницы между днем и ночью. Зигфинн понял, что не понимает, сколь быстро идет время.
Схватившись за подбородок, он понял, что у него выросла борода. Сколько же он уже идет?
Теперь Бруния находилась по ту сторону стены, вне Бурантии, вне власти Хургана. Но от этого принцессе не становилось радостнее, ибо ее жажда свободы не была утолена. Она старалась держать себя в руках и не делать необдуманных шагов. В ее планы входило пребывание рядом с Лаэртом, и эти планы нужно было реализовать. Все остальное не имело значения. Бруния про себя поблагодарила слепую женщину, подсказавшую ей эту возможность.
Ребенок. Зигфинн. Вормс.
Бруния начала пользоваться своей красотой еще в роскошной повозке Лаэрта. Если другие рабыни были напуганы или проявляли свое отвращение, а может быть, покорность, Бруния сделала вид, будто она заинтересована в общении с наместником. Лаэрт удивился, когда она, посмотрев ему в глаза, сказала:
— Возможно, мне следует поблагодарить вас за то, что вы выбрали мое общество?
Лаэрт смерил ее взглядом. Несомненно, Бруния была не первой женщиной, пытавшейся манипулировать человеком при власти, и Лаэрт об этом знал.
— Тебе придется поблагодарить меня за это не только словами. — Его голос прозвучал вовсе не так сурово, как он рассчитывал.
— Могу ли я спросить о вашей провинции, если этот разговор со мной вас не побеспокоит? Как там обстоят дела?
Лаэрт вздохнул и вдруг сильно закашлялся. Рванувшись к нему, Бруния прижала его голову к своему плечу, но он отстранился, недовольный тем, что рабыня заметила его болезнь.
— Все в порядке. Тебя это не касается.
Бруния увидела, что принц кашлял кровью, но ничего не сказала. Лаэрт сделал вид, что его ничего не беспокоит.
— Я не король, если ты об этом.
— Меня, признаться, интересует другое. Ваша страна… она какая? Красивая?
Лаэрт ткнул пальцем в окно повозки.
— Можешь полюбоваться. Слишком много солдат, потому что мы должны охранять границу, и слишком мало времени на все остальное.
— И все же тут красиво. — Бруния не лгала. По сравнению с Бурантией эти земли казались мирными и плодородными. — Какой народ живет здесь?
— Мы венеды, — ответил Лаэрт. — В основном славяне. Я сам веду свой род от римлян.
Бруния еще никогда не слышала о венедах, но в этом мире все было вверх тормашками. У нее на языке вертелось много вопросов, но Бруния решила не давить на Лаэрта.
— Это все, о чем ты хотела узнать? — наконец спросил он.
Бруния с облегчением улыбнулась.
— Нет. Я хочу узнать все.
Лаэрт тоже улыбнулся. У него была приятная улыбка, не характерная для правителя.
— На это еще будет время. Скорее всего.
Они приехали в замок. Он был меньше дворцов, в которых привыкла жить Бруния, но, по крайней мере, здесь была приличная жизнь и хорошо организованный двор. Лаэрт вышел из повозки и направился к своим подданным. Бруния не стала следовать за ним и дождалась слугу, который провел ее в дворцовую пристройку. Она была не первой рабыней, которую Лаэрт привозил домой. Это было заметно по тому, насколько привычно действовали слуги, — ее помыли, дали ей новую одежду и накормили. Бруния пыталась незаметно разузнать о наместнике. Каким был Лаэрт? Как можно было его разозлить? Почему он до сих пор не женился? Но ответов она не получила, а настаивать не стала.
Луна уже поднялась в небо, когда придворная дама повела Брунию в комнату Лаэрта, расположенную в боковом крыле замка. Тут ее раздели, натерли ароматическими маслами и расчесали ей волосы. После этого Брунии пришлось голой усесться на стул и дожидаться Лаэрта. В отсутствие правителя ей было запрещено укладываться в постель.
Она просидела так часа три. Голая. Неподвижная. Ждущая. Время от времени она опускала ладонь на свой уже наметившийся животик.
— Я не одна, — прошептала она.
— Ты никогда не будешь одна, — мягко заметил кто-то.
Это была слепая Видящая. Брунию не удивило, как она проникла в комнату. Она вообще не верила в то, что эта женщина существует на самом деле.
— Я знаю, что нужно сделать, — сказала принцесса. — Я только не уверена, что знаю, как это делать.
— Лишь две вещи боги сделали простыми — любовь к мужчине и обман, — объявила Видящая. — Если ты не способна на одно, то другое сможешь точно.
В конце концов вернулся Лаэрт, усталый и немного выпивший. Он уставился на Брунию, как будто не сразу вспомнил, кто она такая. Старуху он не видел.
— Бурин. — Усевшись на край кровати, он начал снимать сапоги.
Бурин.
Бруния уже привыкла к этому имени и отреагировала сразу же.
— Ты на меня сердишься? — медленно протянул Лаэрт, и Бруния заметила подвох в его вопросе.
— Осторожно, — напомнила Видящая, — никакого тщеславия.
— Нет, — ответила Бруния. — Мне не пристало сердиться. И все же…
— И все же?
— Я скучала…
Сняв штаны, Лаэрт бросил их на пол и опустился на подушки.
— Не надо играть. Ты рабыня, чье тело продали, хотя твоя душа стремится к свободе. Если бы у тебя был нож, то мне стоило бы позаботиться о безопасности своего горла.
Бруния промолчала. Возразить на это было нечего. Встав, она взяла ботинки и штаны наместника и сложила их на стуле. Она по-прежнему была обнажена и медленно привыкала к этому ощущению.
— Отдайся ему, — приказала Видящая.
— Могу я возлечь с вами? — осторожно спросила Бруния.
Лаэрт, уже закрывший глаза, устало кивнул.
— Мои чресла сегодня не смогут ублажить тебя, но твое тело будет греть меня, пока я не засну.
— Позаботься о том, чтобы он ошибся, — потребовала Видящая.
Бруния заползла к Лаэрту в кровать и стала думать, что теперь делать. У нее было мало опыта в отношении плотских страстей, но она доверяла своим женским инстинктам. Вместо того чтобы прижаться к Лаэрту, она нежно провела кончиками пальцев по его ногам, склонив голову так, чтобы ее волосы щекотали его тело. Затем Бруния медленно погладила ладонью грудь под его рубашкой, раздвигая ноготками мягкие волосы. Лаэрт что-то удовлетворенно пробурчал. Видящая наблюдала за этим с удовольствием и печалью по давно ушедшим дням.
