По солнцу она определила направление и двинулась на север. Дорожка совсем потерялась, тем не менее Ромили не беспокоилась — жилье или какого-нибудь странника она рано или поздно встретит. Это уж как пить дать — чем ближе к долине, тем населенней места. Там она и узнает, как добраться до Неварсина, потом найдет дорогу и к Башне Трамонтана.
Однако за целый день она никого не встретила. Ни человека, ни хижины… На этот раз девушка не очень-то испугалась — пока погода теплая, пока есть еда, можно куда хочешь добраться. С другой стороны, в любой момент может разразиться следующая буря. Так что необходимо найти убежище. Лучше всего поскорее доехать до Неварсина и продать коня. На вырученные деньги необходимо обзавестись одеждой — в этом деле нельзя дать промашку, зима на носу — и съестными припасами.
В полдень она еще раз поела строганины, нашла в зарослях несколько зимних яблок, рассовала их по карманам. Сама только надкусила и тут же сморщилась. Ну кислятина!.. Однако лошадь пожирала их с большим удовольствием. В небе, высоко, над самой головой, раздался крик ястреба — Ромили вскинула голову и долго следила за его полетом. Тот кружил и кружил в безоблачной выси. Вспомнилась Пречиоза… Тут же к глазам, обращенным в небо, подступили слезы. Что-то слабое и теплое коснулось сознания, затуманило на миг зрение. Наплыла странная картина — будто она и лошадь не более мухи, ползающей там, глубоко внизу…
«Ох, Пречиоза, теперь ты свободна, а ведь мы так любили друг друга… Воля — это самое важное в жизни. Ты обрела ее, а я еще в пути…»
Эту ночь Ромили провела в заброшенной придорожной таверне, которую люди не посещали, по-видимому, с тех пор, как Алдараны объявили об отделении шести доменов и создании собственного королевства по ту сторону Кадарина. С той поры сообщение через реку между Тендарой и Неварсином совсем прервалось. В доме, полуразрушенном, с обвалившейся крышей, было пусто и уныло-жутко, однако это было все же лучше, чем провести еще одну ночь в открытом поле и в лесу. Долго Ромили мучилась с огнем — наконец, уже совсем отчаявшись, она выбила из кремня крохотную искорку. Та упала на сухую траву и, не успев погаснуть, родила тонюсенький язычок пламени. Ромили затаила дыхание и уже через несколько мгновений смогла обжарить на разгоревшемся огне куски мяса. За весь день ей так и не удалось отыскать орехов. Мясо уже, откровенно говоря, приелось, но ничего подходящего не попадалось по дороге. Ладно, не попалось так не попалось — грех жаловаться. Если придется, она и хлеб, предназначенный для собак, съест с большим удовольствием. Беда с конем — его просто необходимо подкормить, иначе он долго не продержится.
В пути Ромили провела уже три дня. Теперь по здравом размышлении пришла к выводу, что родственники должны были прекратить поиски. Интересно, будет ли горевать отец, что его дочери уже нет в живых?
«Когда доберусь до Неварсина, пошлю ему весточку. Тайком, конечно, чтобы никто не знал… Напишу, что я в безопасности. Не сомневаюсь, со мной поступят так же, как и с Руйвеном, — он проклянет и заявит, что у него не было дочери. Все равно, я должна исполнить свой долг. Нет ничего хуже неизвестности, и при всех своих недостатках он не заслужил этого. А проклятья? Что мне до них! Одним больше, одним меньше…»
Конечно, ухарство — это хорошо, это просто здорово, но почему горло вновь стиснула невидимая рука? Ни сглотнуть, ни слова вымолвить… Ага, не хватало только сейчас расплакаться. Она уже наревелась, и что получила взамен — головную боль и бесплодные сомнения? Хватит! Плачь не плачь, а никто тебе, кроме себя самой, не поможет.
С другой стороны, женщины рассказывали, что слезы приносят облегчение. Наверное, мужики все-таки правы, когда посмеиваются: мол, слезы — это женское занятие. Точно, мы слишком много проливаем влаги, потому так беспомощны. Мужики же действуют мгновенно — ударила в голову ярость, и он тут же бросается в бой. Победил, сложил голову — не важно, скорее всего победил, но главное — действие. Деяние, поступок…
Она проглотила последний кусочек мяса. Удовлетворения, тем более сытости не испытала — от такой порции даже собака взвыла бы от голода. Ястреб тоже требовательно посмотрел бы на хозяина. Вздернул клюв, глянул искоса — давай, мол, еще.
Ан нету! И Ромили развела руками…
На пятую ночь она сгрызла всего горсть орехов, которые удалось разыскать по дороге, да закусила парой грибков. Вот и весь ужин. Возможно, завтра ей повезет и она сможет поймать несколько птиц. Или повстречает человека, который поделится с ней хлебом и подскажет, как выпутаться из этих дебрей и добраться до Неварсина. Хотя вряд ли — дорог в том краю, куда Ромили забрела, вообще не было, кроме, возможно, той, на которую она выехала у подножия горы. Время от времени попадалась тропка, местами проселок… Как она отыскала их? По характеру местности — в горах да и на холмах не так уж много направлений, по которым можно передвигаться. Значит, что-то было не так в ее расчетах — пустыня, расстилавшаяся вокруг нее, говорила о многом. Ведь чем ближе к городу, тем больше народу, чаще поселения.
Собачьи хлебцы тоже кончились, и Ромили на этот раз остановилась задолго до захода солнца. Необходимо было дать возможность лошади попастись. К счастью, опять потеплело, так что и корма для скакуна теперь хватило, и ночевать можно было на открытом воздухе. Как ни говори, а встреча с людьми в этой дикой местности начинала по-настоящему пугать беглянку. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Одно радовало: возврата не было. Даже если бы захотела, она бы уже не смогла отыскать дорогу до «Соколиной лужайки». Так что все, можно ставить точку! Оно и лучше…
Незачем мучить себя сомнениями.
Спала Ромили плохо, голод не давал покоя, холод донимал… Потому, вероятно, и проснулась рано.
Лежала, прикидывала… Может, попытаться вернуться к подножию горы? По тропинке и собственным следам она может добраться туда и затем свернуть на Неварсин. Тут еще одна напасть свалилась на нее — из хижины она выскочила, забыв носки, и теперь стерла ноги. Пришлось оторвать подол от рубашки и сделать подобие портянок. Над головой, высоко в небе, по-прежнему кружил одинокий ястреб. Что привязался? С другой стороны, места здесь дикие, добычи хватает. Может, это его территория?.. Следом опять помутилось зрение, а затем она вновь увидела себя далеко внизу. Что за чертово наваждение?
Наваждение ли? А не чертов ли ларан? Кто же может добраться до ее сознания?
Сердце захолонуло… Еще спрашивает? Она же улетела, она же свободна!.. Странно, я же рассталась с ней еще раньше, чем сбежала из дома!.. Нет, этого не может быть…
