Схватка длилась минуты. Захваченные врасплох аллери пытались сдвинуть повозки в круг и защищаться, но ставры, с голыми руками бросаясь на мечи, посеяли ужас — и люди бежали. Их преследовали и добивали, и Стас не мог остановить эту бойню. Все же несколько всадников на единорогах ушли. Пешим ставрам их было не догнать. Зато обоз остался в руках повстанцев.
Не успевшие бежать, но сумевшие сплотиться воины ощетинились сталью, и опрокинуть их натиском не удалось. Мортерн и его телохранители стояли насмерть, и, потеряв нескольких товарищей, ставры взяли людей в кольцо, внутри которого металась испуганная и ничего не понимающая Элор. Стас пробился в первые ряды:
— Они нужны нам живыми!
Он опасался за Элор и вышел за кольцо окруживших аллери рабов:
— Сдавайся, Мортерн!
— Откуда ты знаешь меня? — не опуская меча, спросил посланник.
— Я многое знаю. Знаю, что ты посланник Порты и едешь к Айрин, чтобы… Не важно. Сдавайся, и тебе сохранят жизнь.
— Почему я должен верить тебе, раб?
Ставры угрожающе заворчали, и Стас испугался, что сейчас начнется резня.
— Дурак! Здесь нет рабов! Здесь свободные ставры! Мне нужны ваши жалкие жизни, чтобы обменять на наших братьев в Ильдорне!
Люди Мортерна переглянулись. На их лицах ясно читалось, что погибать в чужой стране, за чужую королеву нет никакого желания.
Мортерн делал вид, что размышляет, но Стас догадался: это для воинов, чтобы подтвердили, что командир до последнего момента… Стас не сомневался, что тот сдастся: предатели трусливы.
— Ладно, если ты даешь слово…
— Ставры держат слово, — сказал Стас. — Мы — не аллери.
Это было сказано специально. Стас видел, что некоторым его соратникам слишком хотелось пустить кровь ненавистным аллери, пусть и иноземцам.
— Бросайте мечи, — приказал Мортерн. Глядя на готовых к расправе ставров, воины медлить не стали. Мечи упали на траву, и торжествующие победители мигом схватили пленников. Стас бросился к Элор, оттолкнув стоящего на пути ставра.
— Это ты! — обрадованно вскрикнула Элор. — Я уже думала…
— Я. — Трофейным мечом он разрезал ее путы. — Я привел их.
Вокруг царил праздник. Победители радовались, как дети, беззлобно делили оружие и копались в захваченных повозках. Стас не останавливал их. Пусть.
Элор подошла к связанному Мортерну:
— Что, получил за меня награду? — Она размахнулась и хлестко ударила по лицу посланника.
— Как ты смеешь? — привстав, прошипел Мортерн. — Я посланник Порты!
— А ты объяви мне войну! — Элор вскинула голову и расхохоталась так, что обернулись ставры.
— Негодяй! Мечедар, он сказал: ему все равно, кто правит Ильдорном. Если Айрин, значит, и подарки для нее! А лучший подарок — моя голова! Расчетливый ублюдок! Ты забыл, что говорил мне в Ильдорне!
Стас еще не видел Элор в таком гневе. Есть женщины, которых гнев уродует. Элор он красил.
— Предатель! — презрительно повторила она и вдруг склонила голову. — Кто мне теперь поможет?
Она едва не расплакалась, но сдержалась, не желая показывать слабость, и Стас это оценил.
— Я помогу, — просто сказал он.
— Кто это, Мечедар? — спросил кто-то за спиной. — О чем ты с ней говоришь?
Вокруг собирались ставры, и Стас понял, что победить — полдела, а вот ненависть, посеянная им, может иметь неожиданные и недобрые последствия.
Опьяненные победой и захваченным вином ставры столпились вокруг предводителя, и Стас вовремя вспомнил завет одноногого Сильвера: не хочешь бунта — займи делом экипаж.
— Мы победили! — сказал он, обводя ставров взглядом. За спиной сжалась напуганная Элор. — Как я и говорил. Но это только начало. Теперь у нас есть оружие, есть заложники. И мы возвращаемся в лагерь! Похороните мертвых и тащите повозки к горе!
Большинство охотно принялось за дело, но некоторые ставры остались:
— Почему ты освободил эту аллери?
— Стоит ее связывать? — сказал Стас. — Она женщина, не воин. Она никуда не убежит.
— А я знаю ее! — встрял вездесущий Голошкур. — Это его хозяйка! Он шел с ней вместе, когда встретил нас в лесу.
— Вот как! — проговорил оппонент. — Ты призывал убивать аллери, а свою хозяйку пожалел!
Стас замер, чувствуя, как резко набранный авторитет так же стремительно таял. Что им ответить? Как объяснить?
— Что скажешь, Мечедар?
— Почему ты молчишь?
Он мог связать Элор и сказать, что это недоразумение. Но не мог, не хотел ее унижать. Ей и так выпало немало.
— Она не моя хозяйка.
— Но мы видели тебя с ней!
— Я и не отказываюсь. Да, я ее знаю, — признал Стас. — Но она не из этих аллери! Вы же видели — она была связана, она была рабыней, как и вы! Мы вместе бежали из Ильдорна!
— Я не рабыня и никогда ею не была! — гордо произнесла Элор и все испортила.
— Ты что, лжешь нам, Мечедар?
— Она говорит, что не рабыня! Кто же она?
— Какая нам разница, рабыня она или нет? — закричал ставр по имени Кривонож. Стас чувствовал, что тот был не рабом, а изгнанником: вором или преступником. — Она тоже аллери, и мы можем убить ее, если захотим!
Его поддержали. Ставры, рывшие могилы, бросили копать, присоединившись к спору. Весь отряд собрался вокруг пленников.
— Ты что-то скрываешь от нас, Мечедар.
— Почему ты развязал ей руки? Разве она не пленница наравне с остальными?
— Нет, она не пленница!
Недовольный гул накрыл испуганно сжавшуюся девушку:
— Это почему?
— Чем она лучше их?
— Не все аллери одинаково злы, — пытался разъяснить Стас, но его не слушали.
— Все они негодяи!
— Меня пытали!
— А меня били плетьми!
Стас понял, что ошибся. Но сказанного не вернуть.
— Сначала ты говорил одно, теперь другое! — не унимался Кривонож. Он явно выбивался в лидеры. — Сначала: смерть аллери, отомстим за братьев, а теперь: не все аллери плохи! На чьей ты стороне, Мечедар?
Это был вызов. Вызов, который надо было принять. Там, в прошлой жизни, даже не в жизни, а в Игре, Стас вызывал на поединок за меньшее, а здесь… Тут все по-настоящему.
— Ты хочешь сказать, что я — предатель? — Мечедар шагнул вперед, и ставры расступились. Меч оттягивал руку. Стас им пользоваться не умел, но видел немало фильмов и трюков. — Ты, жалкий кусок дерьма?
Стас нервно расхохотался и встал в стойку Конана. В глазах Кривоножа мелькнул страх. Он вряд ли владел оружием аллери. Со дня Последней битвы ставрам запрещалось носить оружие, да и воинским искусством они никогда не блистали.
— Подожди, Мечедар! — Между ними встрял один из ставров. — Если правый убьет виноватого — хорошо, а если виновный — правого? Как нам узнать, кто прав?
