Однако, честно признаться, они пересекали парк гораздо быстрее господ. Совсем уже пожилая и довольно толстая кухарка, о чем-то сильно причитая, стрелой пронеслась к одному из богатых домов, на гербе которого, был изображен грозный бык в окружении двух рыцарей. Еще двое пекарей обогнав меня, исчезли в конце аллеи. Странно, что я не увидел здесь вездесущих, пронырливых мальчишек. У нас в Веклинде это место давно бы облюбовали эти 'чумазые разбойники'.
Заметив на себе чей-то недовольный взгляд, я только сейчас понял, что к чему. На противоположной стороне улицы стояли двое стражей, а на их широких лицах с леностью читалось явное недовольство.
— Ей щенок! — обратился ко мне один из них.
Видимо посещать парк разрешено было далеко не всем.
Я, виновато склонив голову, как обычно бывало, когда госпожа Сакрия бралась меня отчитывать почем зря, и подошел к стражам.
Деловито покручивая ус, один из стражей — тот, что был очень высоким, — злорадно усмехнулся. Второй — был худее и меньше своего напарника, и в обмундировании выглядел так, словно его за все смертные грехи специально приговорили пожизненно носить эти тяжеленные доспехи. Я вообще удивлялся, как он не валится с ног под эдаким грузом.
— Ты как сюда попал, сопляк?
— Немного заблудился, — виновато вымолвил я.
— Заблудился, дери тебя звезды! А нам-то, какое дело. Здесь разрешено ходить только господам и их прислуге! — возмутился усатый страж.
— Но я не знал, — искренне ответил я.
— Да мне плевать. Знал ты или нет! — дылда схватил меня за плечо и сдавил словно тисками.
— Плати или в наказание месяц будешь убирать городскую конюшню!
Безрадостная перспектива бегать за холеными жеребцами с лопатой и метлой меня нисколько не прельщала.
Можно было конечно откупиться. Но отдавать последние деньги, не сулило мне избавления от еще больших неприятностей.
Я жалостливо посмотрел на стражей, пытаясь взглядом, вымолит себе прощение.
— Что? Денег нет? — догадались оба.
Я кивнул.
— Нас это не колышет, — донесся вполне предсказуемый ответ.
Положение было безвыходным. Оставалось только бежать. Однако вырваться из сильных лапищ стража было не так-то просто. Я сделал вид, что усиленно копаюсь в суме, в поисках завалявшийся монеты. Усатый стражник на миг отвлекся и ослабил хватку. Не раздумывая, я резко дернулся в сторону и что есть мочи кинулся прочь. Мне показалось, или стража приковал взглядом какой-то человек выходивший из особняка. Так оно было или нет, а время на то чтобы беспрепятственно скрыться в переулке у меня хватило с лихвой.
Остановился я только, когда в тишине переулка растворились недовольные крики преследователей.
Слегка отдышавшись, я первым делом осмотрелся. Опасаясь погони, я видимо не заметил как повернул раньше положенного и вместо того, чтобы попасть к дому господина Неда не Клута, оказался в довольно мрачной части города. Старые покосившиеся дома, видимо, были заброшенными, и к тому же имели настолько убогий вид, что сама мысль о возможных хозяевах казалась нелепой — и в подтверждение этому, вокруг властвовала мертвая тишина.
Я осторожно поднялся по лестнице, которая, скорее всего, вела в верхнюю часть города. Переулки были пусты. Царивший полумрак слился с противным привкусом уличных отбросов. Скорее всего, где-то здесь располагалась свалка мусора. В больших городах, насколько я знал, это было обычным делом.
'Эгей!' — крикнул я и испугался собственного голоса, мгновенно исчезнувшего в пустоте закоулков.
Из заброшенного дома в переулок прошмыгнула огромная крыса. Чуть дальше за разбитой каменной стеной послышалось неприятное шуршание.
Я невольно отступил назад, обхватив рукой суму.
— Я же говорил тебе Сэм, у этого парня добрая торба. Ага, что говорю та, — раздался довольно юный голос.
Приглядевшись, я различил, как из одного из увитых плющом домов вышли пятеро человек. Первого я узнал сразу — чумазый мальчуган с базарной площади выглядел довольно счастливым, в отличие от тех мрачных типов, что стояли за ним. Они были гораздо старше меня и выглядели как настоящие разбойники. У каждого в руках было оружие — у кого дубина, у кого кистень, у кого просто нож.
И как только меня угораздило попасть в такой переплет. Лучше бы отдал последнее стражам, чем этим уличным грабителям.
— У меня ничего нет, — стараясь не показывать испуга, произнес я и попятился.
— Стой! — зло прикрикнул тот, кого мальчуган назвал Сэмом, от чего шрам на его щеке расползся еще шире и стал напоминать зловещую ухмылку.
— Он врет! У него точно были деньги! Он дал целых две монеты какому-то беззубому проныре. Я сам видел, собственными глазами.
Я ненавистным взглядом зыркнул в сторону маленького вора. Так вот значит, откуда они прознали про вознаграждение господина Глида. Случайно увидел, что я дал Шустрику Тиму пару серебряных, и решил, что у меня полная сума денег.
— Постой, Род! Не тараторь, — отрезал Сэм. — Эй, парень, по-хорошему спрашиваю, деньги с собой есть? Не в твоих интересах врать! А иначе не поздоровиться!
Я и без него понимал, что обманывать их не имеет никакого смысла, и все же обманул.
— Нет у меня денег… Ни медяка. Врет ваш Род. Я тому беззубому пару безделушек за дорогу кинул и всего-то.
— Неправда! — разрываясь от злости, заскулил мальчуган. — Сэм, пусти ему кровь, а я вытряхну суму. Клянусь Доргом!
Грабитель зло покосился на Рода. Видимо словоохотливый помощник давно нервировал его, но он продолжал терпеть, не срывая на нем своего раздражения.
Тем временем, не теряя ни минуты, Род подбежал ко мне и, выхватив суму, вытряс содержимое на мостовую. На камни упала одна завалявшаяся медная монета и письмо господина Глида. Я продолжал сохранять каменное спокойствие, понимая, что не смогу допустить, чтобы что-то случилось с посланием звездочета. И зачем я только переложил его?!
Род долго не мог поверить глазам, а когда все-таки решился посмотреть в мою сторону, по его щекам уже текли слезы нескрываемой обиды.
— Где деньжата?!
Я лишь растерянно улыбнулся, всем своим видом показывая, что я не понимал и не понимаю, о чем он говорит. Ни один ты родился на улицах и научился ловко выуживать из карманов прохожих толстые кошельки. Приют и мне преподал неплохой урок жизни.
Сэм в очередной раз зло сплюнул. Его лицо не выражало никаких эмоций.
— Пошли, нам здесь делать нечего, — мрачные фигуры людей устремились к одному из заброшенных домов. Также молчаливо, как и появились. И только легкое позвякивание ножей нарушало мрачную тишину.
