— С-слыш-шу человечес-ский голос-с.
— Где человек?
Последовало несколько слов на шипящем языке, затем твари вновь перешли на общий.
Дамон тихо проплыл вперед, держась стены пещеры, и увидел трех потомков, присевших на выступе у воды.
— Где человек?
— Долж-жно быть, здес-сь, рядом.
— Где?
— Здесь! — крикнул Дамон, выныривая. Он вскочил на выступ, занес алебарду, погрузил ее изогнутое лезвие в грудь ближайшей твари, но отпрыгнуть не успел, и взорвавшийся потомок обдал его потоком кислоты. Невзирая на боль. Грозный Волк снова атаковал и разрубил второго врага пополам. Удвоившаяся сила и магия оружия делали его положение беспроигрышным.
— Стоишь четверых, а то и пятерых, — повторил бывший рыцарь фразу Мэлдреда. Он действительно стал очень сильным — благодаря мглистому дракону.
Если бы мглистый дракон, несколько лет назад передавший Дамону часть своей магии, сразу потребовал платы, это было бы нормально, но в том, что это произошло по прошествии времени, крылась какая-то тайна. У мглистого не могло не быть тайной причины послать Грозного Волка против черной именно сейчас. Но в каких глубинах Бездны скрывался ответ на эту загадку?
— Чего от меня хочет проклятый дракон? — крикнул в сердцах Дамон.
Услышав это, последний потомок отшатнулся, тяжело дыша, и бывший рыцарь вынужден был отвернуться — такое зловоние исходило из пасти твари.
— Я не стану тебя убивать, если расскажешь мне кое-что, — пообещал Грозный Волк, продолжая наступать.
«Теперь я действительно лгу, — подумал он. — Я убью его, как только узнаю все, что надо».
— Что нуж-жно человеку? — прошипел потомок, отступая на безопасное расстояние.
— Я хочу только выбраться отсюда. Выведи меня на улицу.
Тварь впилась в него взглядом, но кивнула:
— Я выведу тебя наверх. С-слушаюс-сь.
— Нет! — Дамон тут же проклял себя за то, что произнес это слово, но решение созрело в мгновение ока. — Отведи меня в логово Сабл.
«Возможно, — предположил он, — мглистый ищет что-то, что спрятано в логове черной».
Потомок помотал головой и шумно вздохнул, и Дамон снова отвернулся к стене и задержал дыхание.
— С-сабл убьет меня, если я это с-сделаю.
— А я убью тебя, если ты этого не сделаешь, — отрезал Дамон. — Мало того, Сабл может вознаградить тебя, если ты отведешь меня к ней. Ведь я причинил ей столько горя.
— С-сабл убьет тебя, человек, — сказал потомок.
— Может быть. А теперь шевелись.
Они шли не дольше нескольких минут, пока туннель не стал очень широким и совсем затопленным. Дамон плыл за тварью, гадая, приведет ли она его в логово черной драконицы или заманит туда, где несметные полчища отродий Сабл только и ждут момента, чтобы напасть. Жуткие звуки доходили до Грозного Волка, пока он боролся с течением, — рев и стоны существ, цеплявшихся за камни, торчащие из стен.
Шум нарастал. Когда Дамон оказался в следующей смрадной пещере, он уже ощущал нешуточное беспокойство и едва не уронил алебарду, не в силах унять дрожь в руках.
— Теперь уж-же недалеко, — сказал потомок и указал чешуйчатым пальцем с длинным когтем на темную нишу. — Ещ-ще один туннель. — Тварь поколебалась. — Мож-жет, ты дальш-ше с-сам?
Несмотря на светящийся мох, пещера была слишком темной, настолько темной, что определить выражение морды потомка было невозможно. Беспокойство, трясущиеся руки — все это было так не похоже на Дамона. Драконий ужас — это казалось единственным объяснением. Тварь, видимо, действительно привела его к логову Сабл — или меньшего дракона из ее прислуги.
— С-сам пойдеш-шь?
— Ладно, пойду один.
Потомок вздохнул с облегчением и поплыл от Дамона прочь, тем же путем, каким они сюда добрались. Хотя в воде заносить алебарду было неудобно, Грозный Волк сумел косым ударом отрубить голову твари и тут же нырнул, уходя от облака кислоты.
— Хорошо, что от потомков не остается трупов, — пробормотал он, посмотрел на нишу, глубоко вздохнул и снова скрылся под водой.
Там не было светящегося мха, поэтому двигаться по затопленному туннелю бывшему рыцарю приходилось на ощупь. Он продолжал плыть, пока в легких оставался воздух, потом медленно вынырнул. Между потолком и водой было не больше дюйма свободного пространства. Дамон сделал несколько глубоких вдохов и опять погрузился.
Казалось, это путешествие никогда не закончится, да еще чувство страха росло с каждым мгновением. Заметив, что вода начала светлеть. Грозный Волк осторожно поднялся к поверхности и оказался в пещере, границ которой было не видно. Однако мох давал достаточно света, чтобы Дамон, оглядевшись, предположил, что он уже в логове. Гигантские крокодилы лежали на камнях, другие существа, названия которым нельзя было и придумать, цеплялись за острые выступы на стенах. Над головой кто-то летал — бывший рыцарь слышал шелест кожистых крыльев, но что это было, он не видел, как не видел и потолка.
Зубы его начинали стучать. Только сосредоточив мысли на оружии, Дамон смог выдержать воздействие наводимого драконом ужаса.
Это было логово Сабл. Она была здесь, в самом конце пещеры, куда едва проникало тусклое свечение. Свернувшись клубком на песчаной насыпи, усеянной монетами и драгоценными камнями, драконица спала. Ее дыхание было столь сильным, что больше напоминало порывы ветра, а храп звучал, как раскаты грома.
Грозный Волк однажды уже видел Сабл — несколько лет назад, у магического портала Окно к Звездам. Там были все драконы-владыки, их собрала Малис, возжелавшая стать Богиней, новым воплощением Такхизис. Сейчас, в своем темном смрадном логове, черная выглядела куда внушительнее. Она была огромна: глазищи — как валуны, чешуя толще, чем самая тяжелая броня, а самый кончик хвоста — обхватом в вековой дуб.
Дамон чувствовал силу и зло, исходившие от драконицы. Ошеломленный, он хотел бежать, но в то же время страстно желал подплыть поближе, чтобы рассмотреть все как следует. Бывшему рыцарю едва удалось справиться с этим пагубным стремлением.
«Неужели мглистому дракону нужны богатства черной? Но ведь их он может добыть собственными силами. Значит, не богатства. Что-нибудь магическое? Что?»
Дамон задумчиво прищурился, затем сделал глубокий вдох и нырнул как раз в тот момент, когда Сабл приоткрыла огромный глаз. Владычица подозрительно осмотрела свою пещеру, но ничего не заметила и снова задремала.
Когда Грозный Волк выбрался на поверхность, уже перевалило за полночь; пот и затхлая вода подземелья стекали с него ручьями, зловоние было невыносимым. Выглядел он ужасно: одежда обгорела от кислоты потомков, ноги покрывала чешуя, чешуйки были и на руках, и даже на лице — Дамон увидел все это, посмотревшись в зеркало, оказавшееся в одном из залов полуразрушенной башни.
