— Тесса, что произошло? — голос Девона был полон паники, и он по-прежнему держался за руль.
— Я справлюсь, — заверила я, и он ослабил хватку. Образ малышки все еще сидел в моей голове, ярко, как и дорога передо мной. Это были воспоминания; я знала об этом теперь. Но как они вдруг появились в моей голове? Я взглянула в зеркало заднего вида и замерла. Черный лимузин был в двух машинах от нас.
Другой образ всплыл перед моими глазами. В этот раз Зак был во дворе, укачивал ребенка у своего маленького тела, улыбаясь кому-то.
Я вдавила ногу в педаль газа, обогнав машину перед нами.
— Тесса, что, черт возьми, происходит?
— Мои воспоминания, кто-то манипулирует ими, — заорала я.
Девон бросил взгляд через плечо, напрягшись. Я не замедлялась. Я обгоняла машину за машиной, игнорируя гудки и гневные жестикуляции проезжающих водителей.
Образы в моей голове потускнели, замерцали и исчезли.
— Черный лимузин, где он?
— Позади, за шесть машин от нас. Пытается догнать нас.
Я не позволю. Машину потряхивало назад и вперед каждый раз, когда я обгоняла другие машины, но я вдавливала педаль газа до тех пор, пока не почувствовала, как образы покинули мою голову.
— Они исчезли, — сказал Девон, расслабляясь на сидении.
— Пока, — прошептала я. Мое горло першило, а глаза горели. Образы, воспоминания, были ли они реальны? Не важно. Кто-то пытался запудрить мне мозги, контролировать мои мысли и манипулировать моим сознанием. Но в этот раз я не позволю им.
Когда мы подъехали к Лас-Вегасу, уже потемнело. На оставшемся пути мы больше не сталкивались с черным лимузином, и ни одно странное видение не пыталось ворваться в мой разум, но я поймала себя на том, что пыталась вызвать воспоминания об Абеле и Заке, наклонившимися над моей колыбелью. Это было чем-то, что я всегда хотела, воспоминания о любящем отце и брате, но могла ли я быть уверенной, что образы основывались на реальных событиях?
Я отодвинула эти мысли подальше. Нужно сосредоточиться на Холли.
Вдалеке возвышалась башня Стратосфера, а вокруг концентрировались небоскребы самых разных форм. Там были фальшивые Эйфелева башня и Статуя Свободы, американские горки, обвивающиеся вокруг зданий, как змея.
Хотя я не была уверена, что ждало нас, я радовалась возвращению в город и избавлению от сурового пейзажа вокруг. Через некоторое время колючие кактусы и жуткие перекати-поле надоели. Навигационная система направила нас через весь город на окраину, где располагался бар. Девон сделал небольшой крюк через Стрип, потому что я никогда не была здесь прежде. В любой другой день от световой рекламы, водных шоу и поддельных гондольеров, управляющих своими гондолами в венецианском проливе, у меня закружилась бы голова от восторга, но сейчас я не могла избавиться от кома в горле.
Бульвар Лас-Вегаса был заполнен людьми в кричащих нарядах. Юбки были немного короче, а рубашки чуть больше расстегнуты, чем в остальных городах страны. Люди приезжали сюда для безрассудных развлечений, острых ощущений от потери или выигрыша денег. Возможно, если бы моя жизнь была более нормальной, мысль о нескольких сотнях баксов, поставленных на рулетку, тоже вызывала бы у меня трепет. Но после событий предыдущего года мысль о простых азартных играх не волновала меня.
Тем не менее, было ясно, почему бар для Иных располагался так близко от этого места. Несколько людей, которые действуют или выглядят странно, не привлекут к себе много внимания в таком большом и красочном окружении.
— Ты бывал здесь раньше? — спросила я, мои глаза уже болели от вспышек цвета.
— Пару лет назад. Родители привезли меня и Мэдисон сюда на выходные. Мы приехали увидеть шоу Цирка дю Солей и провели большую часть дня в бассейне, а вечером набивали животы в огромном буфете Белладжио. Я никогда в жизни не видел такой огромной горы тарелок с крабовыми ногами. Это было как-то отвратительно.
Девон рассмеялся, но потом задумчиво замолчал. Я знала, что он думает о своей сестре.
Дальше мы ехали молча.
Со временем отели становились менее роскошными, хотя не менее кричащими. Буфеты дешевели, а значит и комнаты, поток людей редел. Несколько потрепанных стрип-клубов и баров делили эту часть города с мотелями, видавшими лучшие времена.
— Должно быть, это где-то здесь, — сказал Девон.
Мои глаза изучили переулок, в который мы свернули.
— Думаю, направо.
Девон направил машину вправо, и мы проехали по узкой улице до конца.
— Здесь.
Мы остановились на маленьком парковочном месте, перед ничем не примечательным серым зданием с плоской крышей. Там отсутствовал кричащий знак на двери или реклама дешевых комнат и еды. На самом деле, там не было ничего, что указывало бы на прячущийся внутри бар.
Мой желудок сжался, когда мы вышли из машины. Воздух был теплым и сухим. Я стянула свитер и поправила футболку дрожащими пальцами, прежде чем осмотреться. Наш грузовик не был единственным на парковке. Три места, все ближе к двери, заняли обычные машины. Я не знаю, что ожидала увидеть, но это определенно не впечатляло. Я думала, место, посещаемое Иными, будет чем-то отличаться. Воздух будет другим. Если только это действительно бар для Иных, и Алек не солгал, чтобы сбить нас с пути. Я посмотрела на Девона.
— Что думаешь? — мои слова, казалось, разнеслись по всей парковке, будто я использовала микрофон.
Девон развернул листок, который дал мне Алек.
— У Стенли. Так называется бар. Видишь где-нибудь вывеску?
Я покачала головой. На фасаде здания не было окон, и единственным знаком, что ты можешь войти, была стальная дверь, к которой нужно приложить много силы, чтобы открыть. Я коснулась пистолета в заднем кармане, в очередной раз пожалев, что у меня нет кобуры. Так намного легче обнаружить оружие, и так же легко оно могло выпасть из кармана.
— Может, нам стоит просто проверить?
Мы медленно направились в сторону здания. Мои балетки скрипели по тротуару. Казалось, что я измельчала сотни крошечных песчинок в пыль. Тело Девона напряглось, и чем ближе мы подходили к зданию, тем сильнее я ощущала обнадеживающее давление приклада пистолета. Конечно, у меня осталось не так уж и много пуль, и я не знала, смогу ли достать еще без фальшивого удостоверения.
Фасад здания из серого бетона соответствовал ничем не примечательной стальной двери. Я прижала к ней ухо, но, если кто и был внутри, наружу звук не проходил.
Я отступила. Мои глаза снова просканировали фасад без окон. Похоже, стальная дверь — единственный путь войти или выйти. Мне не нравилась такая возможность.
