— Уже половина полчища, — уточнила магичка. — Если ты не хочешь знать о его предках, мне больше нечего добавить… а о самом бароне я не знаю почти ничего — и это подозрительно.
— Совсем ничего? — удивился Гринер. Он-то привык, что его наставница знает все обо всем, и не устает периодически об этом напоминать, а тут такой сюрприз.
— Ну, охотилась как-то с его папашей — тот был не такой затворник. А вообще — да, почти ничего. Тихо он как-то сидит, в отличие от остальных баронов. Итак, у него было шесть жен, все умерли, сейчас седьмая… Трактирщик сказал, что барон привез ее откуда то издалека. "Не похожа она на благородную", — вот какого он о ней мнения. Хотя видел женщину всего раз, когда она приехала с бароном. С того времени…м-м-м, да, полгода прошло, он жену из замка не выпускает.
— Полгода? — встрепенулся Гринер.
— Именно — тогда здешний Храм Древа закрылся, если помнишь. И знаешь, что мне еще рассказал трактирщик?
— Откуда мне… — рискнул пошутить Гринер.
— Он сказал, что барон самолично убил всех своих жен. — Тео хохотнула, глядя на распахнувшего глаза ученика. — Причем весьма любопытным способом. У него якобы есть связка ключей, которые он вручает каждой новой супруге. И говорит, что разрешает трогать все ключи, и раскрывать все двери… но маленького ключика из золота не касаться и ни в коем случае не открывать дальнюю дверцу в Красном коридоре, иначе случится что-то ужасное… Ну а потом, естественно, жена, ослушавшись — женщины ни при каких обстоятельствах не могут сдержать своего любопытства, добавил трактирщик, рассказывая мне все это, — в общем она раскрывает дверь — а там трупы предыдущих жен и их служанок.
— О! — воскликнул Гринер.
— Ну и, само собой, барон убивает непослушную жену и через месяц другой находит следующую. Каково, а?
— Откуда трактирщик это все узнал?
— Да не узнал он… разве что несколько лет просидел под кроватью в спальне барона и его супруги, чтобы быть в курсе всех событий. Просто народ сочинил эдакую легенду, чтобы объяснить все эти смерти.
— А вы их как бы объяснили?
— Если бы не две толпы зомби, идущих по направлению к замку, я бы сказала что все просто — барон травил жен, или душил, чтобы получить наследство, причитающееся им от богатых отцов…
— Да уж, это сильно отличается от версии трактирщика… — заметил Гринер.
— Это гораздо прозаичнее и реалистичнее, и заметь — безо всяких ключиков. Знала я одного дворянина, правда, он укокошил всего двух жен… Ну, или это может быть простым совпадением — невезучий мужик, этот барон, и всех делов. Но мертвецы из Шпыньки и Белолеса все меняют…
— Значит, возможно, это правда — про ключик и дверцу?
— Вот приедем, спроси у прислуги, есть ли у них Красный коридор и дверца в конце. Хм, вот и ворота.
Магичка с учеником подъехали вплотную к большим, крепким воротам. Они производили впечатление надежности, как и весь замок — приземистый, с устойчивыми, некрасивыми башнями.
— Открывайте Королевскому Инспектору! — заорала Тео зычным мужским басом и бухнула кулаком по створке.
Лошадей увел за собой сгорбленный старичок, ласково причмокивая и угощая их яблоками. Навстречу гостям вышел сам барон, торопливо натягивающий нарядную, расшитую куртку.
— Чем обязан? Что-то случилось? Хотя что это я, прошу простить, проходите в обеденную залу, обсудим все за стаканчиком другим вина…
— Барон Беренгар Толли? Старший Инспектор Клаус Доггер, прибыл для проведения ревизии.
Гринер никак не мог оторвать взгляда от бороды барона, уж слишком она была огненная. Казалось, нижняя часть лица его горит. Сообразив, что неприлично так пялиться на хозяина замка, он поспешно отвел глаза, но долго еще поглядывал украдкой. Казалось, что она не настоящая — такие бороды нацепляли на себя актеры, изображая кузнецов либо вспыльчивых мужей. Тео же, полностью соответствуя своему внешнему облику, тяжело шагала вслед за бароном, задавая щекотливые вопросы — сколько денег послал Толли королю как налог на земли, сколько продуктов и овец, сыра и древесины.
— Какая древесина, инспектор? Деревня человек сто двадцать, большая часть старики и дети… кто будет валить лес — беззубые старушки?
И барон нервно засмеялся, хлопая себя по бокам.
Тео незаметно подставила подножку ученику, и когда тот споткнулся, грозно взревела:
— Олух стоеросовый, не путайся под ногами, вон на кухню!
"Норов показывает", — подумал Гринер. — "И правда, пойду-ка я на кухню, прислугу поспрашиваю… про комнатку и ключик…"
— Ваша светлость, здоровья вам, вашей супруге и деткам… — раскланявшись, Гринер быстро удалился, как он надеялся, в сторону кухни. Замки строили по схожим принципам, если жил в одном — считай, видел их все, полагал Гринер.
— Кстати, о детках… — успел услышать он, прежде чем свернул за угол. Впереди маячила ярко-красная юбка служанки, и он устремился вслед за ней.
Что неприятно поразило юношу, так это общее запустение, царившее в замке, и темнота. Факелов было так мало, а окна такие узкие — словно готовятся к осаде, подумал Гринер, — что света не хватало, он постоянно спотыкался. А служанка в красной юбке, словно дразня, маячила впереди, заворачивая за угол каждый раз, когда Гринеру казалось, что он нагоняет ее. Наконец он не выдержал и крикнул:
— Подождите!
Женщина повернулась, сощурилась.
— Я Гринер… прибыл с… Инспектором. Он послал меня на кухню…
— Проверять меня будешь? — сварливо поинтересовалась женщина.
Подойдя ближе, Гринер увидел у нее в руках ночной горшок. "Вещий сон", — подумалось ему. Ну уж нет, теперь никто не заставит его заниматься грязной работой. Теперь он помощник мага, и у него миссия…
— Нет, что вы, просто кушать хочется…
Женщину это, казалось, успокоило и она сказала куда как приветливее:
— А, тогда пошли, покажу где кухня… И накормлю. Господа вряд ли позаботятся о тебе, у них сейчас дела поважнее.
— А вы кухарка?
Гринер старался идти как можно аккуратнее, смотря под ноги.
— Мейбл я… И кухарка, и посудомойка, и служанка ее светлости.
— А разве у нее нет служанки? Я имею в виду, своей служанки…
— Откуда? — фыркнула Мейбл, демонстрируя презрение сословия слуг к тем, кто, забравшись наверх, был так же нищ, как они. — Она из бедной семьи, ее отец даже приданного не смог дать. Ну а фамилия — что фамилия? Ею дырку в стенке не заткнешь и камин зимней ночью не затопишь… — кухарка снова фыркнула. — Гервилль, тоже мне фамилия. Никогда раньше не слышала, — отрезала она.
— Я тоже, — честно признался Гринер, ловя носом запахи кухни. Пахло свежим хлебом и каким-то ароматным, с приправами мясом.
