— Мне кажется, что лучшей кандидатуры нам не найти, дорогой Риксус. Вы лучше всех разбираетесь в законах, вы владеете салийским языком и, ко всему прочему, вы в числе немногих, кто посвящен во все детали произошедшего.
— Но, господин канцлер, я не могу! У меня архив, заседания геральдической палаты. Я никогда в жизни не покидал Грайвор. И вообще, я боюсь путешествовать, а тем более по воде, — залепетал Риксус.
— Вы поедете, — жёстко обозначил эрр Филтон. — Пора вам по-настоящему послужить своему королю!
«Удачный выбор, — подумал он. — От этого болвана здесь ничего не зависит. Все основные фигуры остаются в Грайворе. Теперь и помимо меня королю будет на кого обрушить свой гнев».
* * *
День третий.
шесть часов после Полуденной службы.
Осеннее солнце неумолимо катилось к закату, когда пышный кортеж выдвинулся из ворот салийского посольства. Впереди громадного катафалка, украшенного аллегорическими изображениями Многоликого в виде человеческого глаза с тремя зрачками, торжественно шествовала рота салийских пехотинцев в тяжелой броне при полном вооружении. По бокам траурной повозки семенили рабыни, каждая из которых держала в руках чашу с дымящимися благовониями, призванными отпугивать злых духов, кои стремились завладеть чистой душой усопшего до того, как та найдёт свое спасение в священной земле своих предков. Позади процессии понуро брели остальные представители империи. Все они были босы. Каждый свой шаг они с остервенением впечатывали в землю, словно проклиная её. Шедший в первых рядах барон Атим э'Нроба обеспокоено посмотрел на солнце. «Успеем? — встревожено подумал он и тут же оборвал крамольную мысль. — Многоликий этого не допустит — если потребуется, он остановит бег небесного светила и позволит телу своего сына покинуть презренную землю неверных до наступления темноты».
Улица, по которой двигался кортеж, была пустынна. За час до начала церемонии городская стража вытеснила горожан за её пределы. Плотное оцепление гвардейцев не позволило никому из жителей столицы взглянуть на шествие хоть одним глазком. Салийская сторона категорически настояла на соблюдении этого условия, и канцлер с плохо скрываемой радостью согласился: в Грайворе было неспокойно. До прибытия в столицу короля никто так и не взял на себя смелость объяснить народу суть последних событий, в связи с чем город наводнили самые разнообразные слухи — один нелепей другого. На улицы вдруг выплеснулась многолетняя неприязнь, которую простые грайворцы издавна испытывали к заносчивым и грубым северянам. И кто знает, как бы повела себя толпа, окажись на её пути траурная процессия.
Узкая дорога в последний раз свернула, дома расступились, и похоронное шествие медленно вплыло на причал. Гроб с телом покойного под заунывное пение рабынь сняли с катафалка и перенесли на имперский корабль, подходы к которому тут же взяли в плотное кольцо салийские пехотинцы. Напротив них тут же выстроилось оцепление грайворской стражи. Вице-посол Атим э'Нроба помимо своей воли ещё раз взглянул на солнце, потом опустил взгляд и облегченно вздохнул, увидев подъехавшую карету с королевским гербом, за которой следовала ещё одна — чёрная, с наглухо закрытыми частой решёткой оконцами.
— Господин вице-посол, тёмный лис короля Грава XIII Вейдж, — представился сопровождавший кареты грайворец. — Вы готовы к отплытию?
— Я бы предпочёл, чтобы корабль отчалил немедленно, — хмуро отозвался Атим э'Нроба.
— В таком случае, пусть ваша стража примет от нашей охраны преступника, участвовавшего в разбойном нападении на дом господина посла. А ещё — позвольте представить вам господина Риксуса, главу геральдической палаты королевства. Он будет представлять интересы Грайвора в ходе расследования этого трагического события.
Барон надменным взглядом смерил тщедушную фигуру архивариуса. От него не ускользнул тот факт, что в имени коротышки отсутствовала приставка «эрр», указывающая на принадлежность к благородному сословию. «Они готовы выказывать нам свое непочтение во всём, — с яростью подумал он. — Поручить столь ответственную миссию простолюдину! Неужели они надеются, что императрица снизойдёт до общения с чернью?»
— Можете подняться на борт, — сухо кивнул барон Риксусу. — А это ещё кто? — изумился он, увидев, что вслед за коротышкой к кораблю направились трое гвардейцев.
— Как кто? Это почётный эскорт представителя короны! — невозмутимо ответил Вейдж.
— Но, это же дроки! — побледнел вице-посол.
— Совершенно верно! Королевская гвардия на девять десятых состоит из дроков, — подтвердил лис.
— Послушайте лис, или как вас там? Запомните сам и передайте другим: ни один дрок никогда не ступит на священную землю империи. Я допускаю, что вы понятия не имеете о наших традициях — в этом случае своим невежеством вы нанесли оскорбление только мне, барону Атим э'Нроба! Но если это было сделано намеренно, чтобы осквернить священную землю империи…
— Позвольте, барон, в чём собственно дело? — пришёл черед изумляться Вейджу. — Извольте объяснить ваше недовольство! Уверяю вас, никто не хотел нанести оскорбление вам, а тем более вашему государству. Мне кажется, виной всему то, что наши страны слишком разные, и мы мало знаем друг о друге.
— Только не думайте, что я поверю в вашу искренность, — скривил рот вице-посол. — Вам нужны объяснения? Что ж, вы их получите! Эти люди, — он презрительно посмотрел в направлении гвардейцев, — поклоняются птице, которую вы знаете под названием дрок. Это единственная птица, которая с наступлением холодов летит на север, а не на юг. Испокон веков наши предки истребляли этих тварей по воле Многоликого, так как они несли на своих крыльях болезни и проклятия. И после этого вы хотите, чтобы неверные, назвавшие свой род сим гнусным именем, ступили на священную землю?
Вейдж внимательно слушал барона, глядя ему прямо в лицо. Атим э'Нроба неожиданно поймал себя на мысли, что взгляд этого простолюдина полон горечи, сожаления и какой-то непонятной тоски. Праведная ярость вдруг покинула его, и барон почти примирительно закончил:
— Потрудитесь заменить этих людей. У нас очень мало времени, господин Вейдж.
Тёмный лис жестом приказал гвардейцам вернуться к карете, а сам направился в направлении грайворского оцепления.
— Первец Тендж! — шагнул ему навстречу офицер.
— Вот что, первец, мне нужны трое смышлёных людей, которые бы смогли сопровождать голос короны в Салию.
— В Салию? — невольно переспросил стражник, но тут же опомнился и по-уставному гаркнул: — Слушаюсь, господин тёмный лис! — Он обернулся к строю. — Зонг, Ноар, Листвиг — ко мне!
