Особенно в последнее время, после того как двое Всемогущих погибли в вашем заколдованном лесу. Убедить же чародеев и впредь оказывать ему поддержку могли бы лишь Объединенный Высший Совет или решение всех членов Ассамблеи. Но те и другие придут к единому мнению не раньше, чем тюны превратятся в земледельцев и поэтов. - Он усмехнулся и кивнул, видя, что Миламбер оценил его шутку. - Так что нынешнее положение Стратега, как видишь, весьма шатко. Ведь потерпев поражение в войне, он будет смещен со своего поста. Принято считать, что мы. Всемогущие, далеки от политики. - Он тонко улыбнулся. - Но Стратег вполне может объявить тебя виновником своей военной неудачи, объяснив ее тем, что ты из сочувствия к своим бывшим соплеменникам уговорил остальных волшебников не оказывать ему помощи и не перемещаться на Мидкемию. Понимаешь? Он не станет лично преследовать тебя, но вполне может поручить это своим любимцам. Его авторитет все еще достаточно высок.
- Путь власти тернист и извилист, - пробормотал Миламбер.
- Вот как? - улыбнулся Хочокена. - Тебе знакома эта старинная цуранийская поговорка? Что ж, похоже, ты хорошо усвоил мой урок!
Миламберу без труда удалось свыкнуться со своим новым положением Всемогущего. В течение нескольких недель, последовавших за визитом к Хочокене, он досконально изучил, в чем состояли права и привилегии, дарованные Императором его сословию, а также обязанности, налагаемые на него столь высоким саном. Он старался подражать манерам и выговору волшебников-цурани и весьма в этом преуспел. Его успехи отмечали решительно все члены Ассамблеи - одни с восхищением, другие с плохо скрытой неприязнью.
Он по-прежнему сознавал, что в душе его таится неисчерпаемый источник силы, проявляющейся лишь в минуты крайней опасности и величайшего напряжения. Цуранийские чародеи также чувствовали в нем эту силу. Одних она страшила, у других вызывала любопытство, у третьих - зависть. Он обнаружил также, что над ним больше не властны те понятия, заповеди и запреты, коими наставники-черноризцы пытались ограничить его мыслительные процессы. Без труда вычленив все установки, что были внедрены в его сознание за годы учебы, он избавился от них. Его разум и воля, несмотря на усилия учителей за годы послушничества, остались свободными. Его внутренний мир принадлежал только ему одному. Но он скрыл это от всех, даже от Хочокены, чтобы не подвергать свою жизнь новой опасности.
Он часто вспоминал Кейталу. По ночам она являлась ему во сне. Теперь, став Всемогущим, он легко мог бы добиться ее освобождения из рабства. Они могли бы жить вместе. Но он опасался, что, взяв ее к себе, возбудит еще большую ненависть в сердцах тех, кто желал его гибели. К тому же, Кейтала ведь могла и позабыть о нем. Мысль эта доставляла ему страдания.
Теперь он знал ответ на те вопросы, что не давали покоя Хочокене и прочим Всемогущим. Он понимал, какие свойства его души вызывали в их сердцах недоверие к нему и безотчетный страх. Он принадлежал обоим мирам, соединенным между собой звездным коридором. Обе планеты, враждовавшие между собой, питали его силы, обе они служили источниками того могущества, коим он был наделен, значительно превосходившего способности любого из членов Ассамблеи. Одновременно он узнал и свое подлинное имя, которое должно было оставаться тайной для всех, кроме него самого. На древнецуранийском языке оно означало:
"Тот, кто стоит меж мирами".
Чapльз озабоченно нахмурился и покачай головой.
- Мастер, там появилось множество новых знамен!
За шесть лет, проведенных в Крайди, цуранийский раб Тшакачакалла, которого Арута нарек Чарлзом, стал умелым охотником и следопытом, полностью оправдав ожидания главного егеря герцогства Мартина.
Скрытые густыми ветвями деревьев, Чарлз, Мартин и Гаррет не сводили взоров с лагеря цурани в глубине долины. Гаррет с невольным восхищением взглянул на Чарлза и едва слышно присвистнул:
- Глаз у тебя, как у сокола! Я так едва различаю их шатры и палатки!
Чарлз пожал плечами.
- Ничего особенного. Мне ведь хорошо известено, на что стоит обратить внимание.
- Что означает появление новых знамен? - спросил Мартин.
- Плохие новости, мастер. На всех этих флагах - гербы родов, состоящих в партии Синего Колеса, которая отказалась от участия в войне после осады Крайди. Выходит, в Высшем Совете снова произошли серьезные перемены. Военный Альянс восстановлен. И весной нам, боюсь, следует ожидать нового наступления цурани.
Мартин махнул рукой и отступил назад. Повинуясь этому безмолвному приказу, спутники последовали за ним. Разведчики отошли на несколько ярдов в глубь леса и уселись под большим дубом. Мартин вынул из заплечной сумы три куска вяленого мяса.
Подъем на высокие холмы Серых Башен истощил силы следопытов.
Все они устали и проголодались.
- А где же новые отряды? - спросил Мартин, вгрызаясь в жесткую оленину. - Почему здесь появились только знамена?
- Солдаты останутся на Келеване до весны, - ответил Чарлз.
- А когда в Принцессином саду распустятся первые крокусы, войска переправят сюда, в долину.
Внезапно неподалеку раздался странный высокий звук, напоминавший одновременно свист, стон и шипение.
- Чо-джайны! - шепнул Чарлз. - Нам надо немедленно скрыться!
Мартин кивнул и, вспрыгнув на развилку дубового ствола, протянул руку Гаррету. Вскоре все трое затаились у самой вершины огромного дерева. Еще не облетевшая листва скрыла их от взоров преследователей.
Через несколько минут под деревом, шелестя опавшими листьями, уже бродили шесть гигантских муравьев. Командир отряда высоким, скрипучим голосом отдавал приказания солдатам.
Те тщательно осматривали землю и настороженно принюхивались.
Когда они заспешили назад к лагерю, Мартин шепотом спросил у Чарлза:
- Как ты думаешь, они обнаружили наши следы?
- Боюсь, что да. Нюх у них довольно тонкий.
- Смогут они догнать нас в лесу?
- Сомневаюсь, но все же...
В это мгновение со стороны цуранийского лагеря послышался собачий лай.
- Собаки! - с ужасом прошептал Гаррет.
- Уж они-то смогут нас выследить! - сказал Мартин. - Спускаемся на землю и бежим отсюда!
Он спрыгнул с дерева и бросился бежать к полузаросшей тропинке, по которой нынешним утром их проводили сюда гномы.
Около получаса охотники мчались сквозь лесные заросли, прислушиваясь к лаю преследовавших их собак и топоту ног цуранийских воинов. Внезапно лай сменился радостным заливистым визгом.
- Они взяли след! - в отчаянии вскрикнул Гаррет.
