Фрау неожиданно легко согласилась сопровождать Василия, видно уже наелась подземного одиночества.
Товарищи по несчастью двинулись вперед единственно доступным способом, на четвереньках, хотя при этом физиономия Василия все время рисковала уткнуться в задок фрау Зингер, который ему смутно что-то напоминал. Иногда он еще» наступал» рукой на край тряпья, который она считала подолом платья. В этом случае тряпье трещало по всем своим швам, а он дико извинялся.
— Здесь, — женщина остановилась.
В колодце можно было наконец выпрямиться. Василий осторожно приподнял решетку шпигата и высунул голову в тоннель. Метрах в пятидесяти от наблюдателя маячило три фигуры, однако в стороне противоположной от здания.
— Я выскакиваю первым, а вы следом. Дуете отсюда вдоль стеночки к… этому… «Руссише Электронише Гемайншафт», черт язык можно сломать. Я вас догоняю после краткой беседы с этой тройкой на понятном ей языке.
Хорошо сказано, киношно. Присутствие «публики», пусть даже в виде такой замарашки, вызвало очередной приступ решимости.
— Я не хочу туда. Там убивают. Я убежала оттуда, — завозражала фрау Зингер.
— Послушайте, дама, вы же сегодня с кавалером.
Фрау Зингер, когда выбралась из дренажной канавы, превратилась из кучи тряпья в особу небольшого роста, одетую по последней моде. Впрочем, последняя мода в виде длинной юбки, свободного пуловера, элегантного шарфика и расшитого жакета превратилась под воздействием агрессивной окружающей среды в то, что не возьмет никакая прачечная.
Можно было догадаться, что фрау — не мутант, что молода, хоть сейчас она тянула на бабушку Ягу, что она изящного телосложения, судя по тому, как сидело тряпье, и тому, что проглядывало сквозь дыры. А еще она чем-то напоминала ту молодушку с платформы на экс-Василеостровской. Может, тем, что смотрела на него. Впрочем, ту женщину Василий особо не разглядел через вагонное окно, загаженное графитти, да и с разглядыванием новой знакомой были проблемы. Пялиться через ночной прицел некрасиво, это выглядит элементом запугивания, а «естественное» освещение состояло лишь из слабого света фотонической краски. В первую очередь, можно было заметить, что мордашка у фрау, как у замарашки, сильно замызганная.
Долго разглядывать фрау Зингер не пришлось, неудобно, да и со стороны неясных фигур, удаленных на полста метров, послышались окрики «на одном из языков нахско-дагестанской группы», как заметил эрудированный бодик.
— Ну, фрау, вперед, — поторопил Василий.
Женщина с искаженным от страха лицом заструилась вдоль стенки. Фигуры же никуда не спешили и Василий вскоре догадался, почему. Со стороны здания «Руссише Электронише Гемайншафт» его и фрау Зингер, скорее всего, тоже ждали.
— Стойте. Вероятный противник умнее, а я дурнее, чем ожидалось.
Женщина послушно спряталась за массивной уборочной машиной.
Василий открыл огонь из штурмовой винтовки по «вероятному противнику». Но фигуры умело залегли и начали обстрел; пули зазвякали по стенам и потолку, превращаясь там и сям в голубые вспышки. Это было даже красиво. Но Василий знал, что если по нему применят прыгающие игольчатые боезаряды, то хана наступит быстро.
— Вот вам несимметричный ответ, — он отправил по потолку в сторону трех вредных фигур самонаводящегося «таракана», а биоволновой детектор взрывателя установил в режим «первого пропусти». Потом стал отходить в сторону «Руссише Электронише Гемайншафт». В жилет воткнулось сразу четыре иглы. Василий прибавил ходу, но вовремя заметил крупную неприятность — сдал назад и укрылся за уборочной машиной… Фрау Зингер здесь не было, она находилась шагах в тридцати. Какой-то мужик в камуфляже обнимал ее, на джихадистский лад — приставив пистолет к ее виску. Его напарник целился в Василия из винтовки, поставив ногу на здоровенный чемодан с приметными ребрами охладителя.
Майков, как более-менее образованный гражданин, знал, для чего служат такие чемоданы-рефрижераторы — для перевозки человеческих потрошков.
— Положи оружие, — велел по-английски человек, расположившийся возле чемодана, — и выходи с поднятыми руками.
— Спасибо, после вас. Скажите лучше, какой ишак научил вас подобным образом приставать к женщине? — отозвался Василий по-русски.
— Привет, Ванёк, — сказал по-русски, но с легким кавказским акцентом человек, ухвативший фрау.
— Скорее уж — Васёк.
Майков понимал, что позиция у него не выигрышная. Фрау он теряет почти при любом раскладе. Жалко все-таки. «Она была стройной и грязной», единственное, что можно будет вспомнить потом.
— А не договориться ли нам, ребята? — предложил миролюбивый ниндзя. — Насколько я понимаю, вы не относитесь ни к одной из воюющих сторон, а просто пользуетесь суматохой, чтобы немного подзаработать. Вам до фени все эти лозунги, призывы, факельные шествия и демонстрации. Вы, так сказать, люди свободной профессии, своего рода художники по натюрморту. Я даю вам двести желтобаксов и после мы расходимся, кто с чем был.
Человек с винтовкой что-то спросил у напарника на английском, тот отозвался с легкой ухмылкой, дескать, пусть козел позаливает, а потом обратился непосредственно к Василию.
— У нас тут найдется лишний килограмм мозгов. Может подарить, если твои протухли?
— Ладно, четыреста йеллов. Решайте, четыреста на дороге не валяются, особенно для гастарбайтеров, — не оставил увещеваний Василий.
В этот момент он подумал, где возьмет четыреста желтобаксов, если вдруг эти двое согласятся. В кармане-то валялась лишь бумажка на сотню желтодолларов, которую он захватил из дома в тот последний день нормальной жизни. И он почти обрадовался, когда понял, что потрошители не собираются с ним вступать в сделку купли-продажи.
— Мы не любим получать деньги за так. Мы не халявщики, а трудяги, — стал культурно объяснять «гастарбайтер» с пистолетом. — И твоя подружка— это наша работа. Не лишай нас честно заработанных денег, добрый человек. Так что клади винтовку и все остальное, а потом, ладно уж, тикай отсюда. Давай, у тебя всего три секунды на размышления. В противном случае мы тебе оторвем ручки, ножки, перережем глотку и будем использовать вместо плевательницы.
Василий давно смирился с тем, что ему придется потерять фрау Зингер, но время, положенное на размышления, решил использовать. На третьей секунде раздался взрыв. Сработал тот самый «таракан», который уполз навстречу трем фигурам, продвигавшимся сзади. Все подземелье, включая собеседников, тряхнуло ударной волной. Коленки тоже поджались.
Василий в этот момент заметил, что дуло пистолета отклонилось от виска женщины, да и винтовка, наставленная на него самого, несколько дрогнула.
