К превеликому сожалению очень многих Архонтов Харизмы, близкого им по философскому духу царя Александра, согласно истинному неизреченному пророчеству обещавшего стать экуменическим мессией и спасителем, они столь бездарно утратили.
Куда там, милые дамы и господа хорошие! Не вышло и впредь не выйдет. С тем, что находится вне скудного человеческого разумения и иллюзорной власти от мира сего, люди не в состоянии разобраться без действенной помощи Божьей. Не так ли, рыцарь Филипп?
Вероятно, по той же причине Архонты Харизмы отвергли высоконравственное вероисповедание мессии Зороастра. При всем при том дуалистическое противостояние черного бога Аримана и светлого бога Ормузда весьма напоминало их собственную вековечную войну, длившуюся третье столетие, и в корне противоречило монотеизму "Эпигнозиса". Ну, а вылупившийся из зороастризма культ персидского Митры представал перед ними нелепым варварским подражанием орфическим мистериям.
Предельно вздорным из прочих языческих верований Архонтам Харизмы представилось еврейское поклонение пророкам, а также анекдотичным и басенным историческим хроникам, якобы предопределяющим израильскую богоизбранность. Причем к истинному пророку Моисею, им оставившему боговдохновенные десять заповедей, варвары иудеи примешали смехотворных эвгемерических персонажей и совершенно вымышленные собирательные фигуры племенных вождей.
Такую вот мешанину тогдашние богомольные евреи — саддукеи и фарисеи — всем кагалом титуловали священным библиотечным писанием. Дескать, их библейские пророки постранично, дословно, буквально предсказали появление царя-мессии, призванного освободить языческий храм Соломона, столицу Иерусалим и государство Израиль от римского владычества…
Кроме монархического теизма, концепции бога несотворенного, религиозной авторитетности моральных и гигиенических предписаний, Архонты Харизмы ничего хорошего в презренном иеговизме не обнаружили.
Как же этакое политиканствующее язычество допускать в качестве истинной веры? Или же искать в нем способ примирения враждебных друг другу тайных полубогов и невидимых героев — эранистриев-харизматиков, повелевающих царями и народами?
Как вы понимаете, об языческом и вторичном, лишенном оригинальности римском пантеоне под предводительством политизированного Юпитера Капитолийского никто из них и не поминал. Лишь изредка кто-нибудь посмеивался, как эти варвары-латиняне из эпигностического неизреченного Физис-Нус сотворили глупого двуликого Януса… Слышали-де звон…
Вот так вот, рыцарь Филипп. Как видите, трудны поиски божественной истины…
Веру с заглавной буквы, мой друг, не выбирают. Уверен, вы со мной согласны. Истинное вероисповедание само находит себе исповедников, ищет и обретает их независимо от исторических обстоятельств и дурной социальной среды.
Лишь в анекдотических повествованиях политически ангажированных славянских летописцев князья с боярами судят и держат ряд, к какому-такому богу им присоединиться, присоседиться…
К иудейскому, воспрещающему свинину? Нет. К магометанскому, запрещающему пьяное веселье? Ну, не-е-т… Во! Давай, братва, к христианскому. С ним вволю выпьем и закусим…
С предложением Павла Семеновича по древнерусскому поводу и политическому случаю опрокинуть по рюмке водки Филипп Олегович согласился. И от предложенной сигары он тоже не отказался.
— …Стоит отметить, рыцарь Филипп, "Эпигнозис" обрел таки секулярных последователей. Однако весьма своеобразных. Благодаря тому, что поэма являлась закодированной паравербельно, где требовалась многоступенчатая перекрестная перестановка слов, анонимные профаны в ней стали искать скрытый смысл, толкования, пророчествующие о будущем.
И, представите себе, находили! Брали из "Эпигнозиса" отдельные расшифрованные фразы и строфы, вставляя их в свои собственные неумелые писания. Так появились несколько Сивиллиных книг-пророчеств и самодельных апокалипсисов-откровений, приписанных еврейским пророкам, вавилонским и египетским жрецам.
Накануне нашей эры религиозная эсхатологическая эклектика являла собой воистину поразительную картину. Бесподобное смешение всего и вся в философских и вероисповедальных воззрениях без малейшего указания на первоисточники и авторство, становилось своего рода плавильным тиглем, откуда всенепременно должна была выйти и выкристаллизоваться новая экуменическая религия, имеющая реальные возможности примирить дотоле непримиримых, привести к общему согласию априорно несогласных, совместить ранее несовместимое, соединить прежде времен несоединимое и отделить от века неотделимое.
Чтобы настала наша христианская эра, требовалось обязательно принести не мир, но меч и одновременно возлюбить врагов своих. Почитать и отвергать одно и тоже. А собирая в житницы, высевать зерно на сухую дорогу и на камень.
Как никогда в то время человечество испытывало потребность в провиденциальном, предопределенном Божьим Промыслом, всех удовлетворяющем толковании единства и борьбы противоположных Добра и Зла, Света и Тьмы, Свободы и Неволи, Любви и Ненависти, Истины и Лжи.
Отцы и братья ноогностики по-своему верно сформулировали религиозно-философскую задачу. Они же способствовали тому, чтобы на свет Божий в одно и то же время от двух авторов-творцов за 4 года до рождения Иисуса Христа появился несравненный эзотерический Продиптих — сила и знание средневековых рыцарей Благодати Господней.
Правда, поначалу на титульном листе инкунабулы, типографически гравированной на медных досках, отредактированной и изданной в Риме на всеобщем греческом койне, значилось: "Дихобиблия Филона Иудея и Аполлония Тианского. Апокалипсис Творения и Евангелие Бога пресуществленного".
Думаю, рыцарь Филипп, прежде чем мы продолжим нашу беседу в ином месте и в другое время, вам должно ознакомиться с Продиптихом в виде русского репринта, негласно отпечатанного в петербургской типографии Николая сына Ивановича Новикова в 1792 году.
Паче моего чаяния, ваш покорный слуга, рыцарь Филипп, принимал в оном просветительском прожекте кое-какое участие. На боговдохновенность перевода не притязаю, но ручаюсь за харизматическую точность и адекватность текста греческому оригиналу…
ГЛАВА V
ВОСКРЕСЕНЬЕ И ВОЗДВИЖЕНЬЕ РЫЦАРЯ ФИЛИППА
— 1 —
Еженедельно просыпаться в воскресные дни как можно раньше Филипп Ирнеев ничуть не считал зазорным или же собственной оригинальной эксцентричностью.
"Вера и Бог — они для всех."
