денег, полученных нами от компании Плантен, действительно достаточно, и подписал контракт.
- И на этом контракт завершен, — объявил Лорд Фердинанд. — Должен сказать, однако, что все произошло гораздо быстрее, чем предсказывала Розмайн…
- Действительно. Фольк очень серьезно отнесся к своей работе. Он поверил заверениям Леди Розмайн, что это возможно, и вложил все свои силы в изготовление бумаги.
- Понимаю. Приспособился ли он к жизни в Иллгнере?
Неожиданный вопрос заставил меня удивленно моргнуть. Как бы грубо это ни звучало, я искренне не ожидал, что Лорд Фердинанд будет заботиться о благополучии серого жреца. Он, должно быть, прочитал выражение моего лица, поскольку продолжил с пренебрежительной усмешкой.
- Розмайн и её слуги были чрезвычайно обеспокоены благополучием серого жреца, которого они оставили в Иллгнере, — продолжил он, — Они часто выражали свое беспокойство по поводу этого Фолька, и хотя лично я не вижу смысла беспокоиться о ком-то, кто выбрал свой собственный путь, отнюдь не все разделяют мое отношение.
С этими словами лорд Фердинанд с сардонической улыбкой посмотрел на слуг леди Розмайн, стоявших поблизости. Среди них был и Гил, который вместе с остальными раньше делал бумагу в Иллгнере. Я понимал, почему он так беспокоится о Фольке, и его фиолетовые глаза умоляли меня ответить.
- Фольк делает все возможное, чтобы приспособиться к незнакомой обстановке. Он приспосабливается к обычаям Иллгнера, насколько это возможно, и слуги в особняке, в свою очередь, учатся у него храмовым обычаям. Мне хотелось бы верить, что мы оба влияем друг на друга в положительном направлении, — ответил я Лорду Фердинанду.
Гил облегченно вздохнул, его лицо смягчилось теперь, когда он знал, что с Фольком все в порядке. Его реакция вызвала улыбку на моем лице, напомнив мне, что Фольк также выразил беспокойство по поводу тех, кто оставался в храме.
- Лорд Фердинанд… могу я спросить, проснулась ли уже Леди Розмайн?
- Она не подает никаких признаков пробуждения, — ответил он, возвращаясь ко мне после того, как передал свою копию контракта слуге, — А почему Вас это интересует? Думаю, она проспит еще год.
Я заметил, что его проницательные золотистые глаза внимательно изучают меня, и быстро объяснил, что Фольк волновался о ней.
- Я также подумал, что он и его невеста могли бы получить благословение Леди Розмайн на их брачной церемонии… — добавил я.
- Если таково их желание, им нужно только подождать, пока она проснется. Решат они дожидаться её или нет, зависит только от них. Теперь, когда Фольк больше не серый жрец, он может делать все, что ему заблагорассудится, — ответил лорд Фердинанд.
Как по мне, так Фольк с готовностью подождет, столько сколько потребуется времени, чтобы Леди Розмайн проснулась, но сможет ли Карья сравниться с ним в терпении — это совсем другой вопрос.
Когда компания Плантен покинула Иллгнер, я выделил Фольку комнату в своем особняке, где жили одинокие слуги. Для него было бы неудобно быть единственным, кто пользовался боковым зданием, и Леди Розмайн сказала мне обращаться с ним как с любым другим слугой, насколько это возможно. В результате он превратился из одного из многих, непривычно ведущих себя гостей провинции, в кого-то ужасающе выделяющегося своей непохожестью в поведении по сравнению с другими моими слугами.
Фольк был миролюбивым парнем, и в хороший день он двигался с еще большей грацией, чем я, будучи Гибом, — хотя это было отчасти потому, что я слишком привык передвигаться бегом по густо заросшей лесом и гористой провинции. Тем не менее опыт служения знати привил ему некоторую скромность.
Незамужним женщинам не потребовалось много времени, чтобы проникнуться симпатией к Фольку. Без сомнения, они были привлечены тем, насколько он отличался от других мужчин в Иллгнере. Они использовали всевозможные предлоги, чтобы побыть рядом с ним, повергая Карью в такую панику, что она изо всех сил стремилась выйти за него замуж, как можно скорее.
- Думаю, они поженятся в конце осени — женщина, которую Фольк возьмет в жены, не захочет ждать.
- Я намерен посетить Иллгнер этой осенью, чтобы воочию увидеть, насколько увеличилось производство бумаги, — объяснил Лорд Фердинанд. — Я сообщу Розмайн о Звездных узах и о том, как развиваются их отношения, когда она проснется.
- Примите мою благодарность, — ответил я, скрестив руки на груди.
Лорд Фердинанд на мгновение замолчал, словно раздумывая, продолжать или нет, затем снова открыл рот, чтобы заговорить.
- Гиб Иллгнер, мои слова могут показаться неприятными и грубыми, но вы слишком прямолинейны и честны. Ваша добродетель приведет только к тому, что Вас будет легко использовать в своих нуждах людям, что составляют благородное общество. Я советую Вам больше узнать о том как ведут себя по отношению друг к другу аристократы, нравится Вам это или нет, — нахмуренные брови заставляли его казаться недовольным, но тон его голоса был на удивление ровен и спокоен.
Теперь, когда я стал гибом, мало кто желал давать мне подобные предупреждения, и поэтому я посчитал его совет более чем ценным.
- Я приму ваш великодушный совет близко к сердцу, милорд.
* * *
Я вернулся в свой зимний особняк с копией контракта и небольшой суммой, оставшейся от выкупа. Теперь Фольк был настоящим жителем Иллгнера. Скорее всего, он будет преподавать этикет слугам особняка, продолжая работать в мастерской по изготовлению бумаги.
И возможно, я сам буду не против, чтобы он давал мне советы по этим вопросам…
Мое поведение, конечно, было более уместным в квартале аристократов, но когда я пребывал в Иллгнере, я не мог не расслабиться. Вероятно, было не плохой идеей, чтобы Фольк указывал на это всякий раз, когда я начинал вести себя неподобающе для аристократа.
- Добро пожаловать домой, Брат.
- А, Бригитта. Ты дома? Разве у вас сегодня нет тренировки?
Вернувшись в свое поместье, я застал там расслабленно отдыхающую Бригитту, которая обычно пребывала в рыцарском общежитии.
До моего сведения дошло, что Лорд Бонифаций, дядя нынешнего эрцгерцога и бывший командир рыцарского ордена, начал усиленно обучать рыцарей, служивших эрцгерцогской
