В отличие от многих суеверных людей в Нижнеземьи, Шерл не верила в совершенство Старых Людей. Она посмотрела назад, на круг выжженной почвы, затем на разбитый корабль и заключила, что приземление корабля окончилось катастрофой и он перевернулся.
Шерл была умницей. Этим она отличалась от других и старый Стэн всегда знал это.
Она поспешила к группе зданий, не принимая во внимание возможной опасности. Для любого жителя Нижнеземья Клинкозуб, гигантская крыса, являлся средоточием опасности, а Шерл думала о Клинкозубе только как о подземной твари, связанной непосредственно с Нижнеземьем, а не с этим новым удивительным миром. Теперь, когда исчезли яростные солнца, Шерл была беззаботна, счастлива и не думала об опасностях. Ей здорово повезло. Крысы, задолго до этого покинувшие постройки и корабль, вынуждены были стать травоядными, за исключением тех немногих, которые жили под землёй и то тут, то там перехватывали мясца.
Шерл вошла в открытую дверь одной из построек и оказалась среди гигантской мебели Старых Людей. Она с любопытством переходила из помещения в помещение и наткнулась на лестницу, ведущую вниз. Несмотря на всю массу новых впечатлений, свалившихся ей на голову, она сумела сообразить, что эта лестница ведёт в Громадные Залы. Когда-нибудь, подумала Шерл, люди Нижнеземья этим путём выйдёт Наверх.
Она оказалась в сравнительно маленькой комнате, аккуратно прибранной, как и остальные, с большими окнами, через которые заглядывали сумерки. Шерл не заметила маленькие приборчики, которые стояли по обеим сторонам от входа, но они заметили её. Оборудование всё ещё работало и при её появлении раздался... Голос. В прошлом Голос бесцельно обращался только к крысам, на которых реагировали приборчики-привратники и приводили его в действие. Впервые за долгое время он выполнял ту работу, ради которой и был создан.
Голос гремел:
— Не бойся, малыш!
Перепуганная Шерл оглянулась вокруг.
— Устраивайся поудобней, и я всё тебе объясню. Я знаю, что рано или поздно вы найдёте путь сюда, Наверх, потому что в природе человека, какие бы формы он ни принимал, заложена жажда исследования. Наверно, у вас под землёй сменилось много поколений, и также рискну предположить, что знания ваши разрозненны, если не потеряны навсегда.
Зовут меня Спиро Андроклос. Я генетик, член команды корабля «Несгибаемый», который потерпел аварию на этой планете за пятьдесят стандартных лет до времени этой записи. Все остальные члены команды уже мертвы. Двести тридцать восемь мужчин и одиннадцать женщин — все умерли. Некоторые из них прожили опущенный им срок, другие умерли от лучевой болезни, которую вызвала утечка из реактора, погубившая корабль. Двести тридцать восемь мужчин и одиннадцать женщин, и все женщины — стерильны, были вынуждены окончить свои дни на чужой планете...
Шерл вздрогнула, сочувствуя, но не совсем понимая, а Голос продолжал описывать трудности, которые последовали за аварией.
— Корабль «Несгибаемый» принадлежал большой экспедиции, ищущей в дальнем космосе планеты земного типа. После Третьей Мировой войны сама Земля становилась всё боле враждебной человеку. Её окружающая среда была необратимо загрязнена. Эмигранты должны были положить начало новой жизни и, как надеялись, новому мировоззрению.
Мы везли генетическое оборудование и другие вещи, включая большое хранилище знаний, которое должно было послужить основой новому миру. Другие корабли, которые потеряли нас, когда мы неожиданно вывалились из гиперпространства, были нагружены предметами для колонизации, семенами растений и семенем Человека. Мы же, потерпев аварию, были лишены всего этого.
Правда, у нас было несколько простых приспособлений и мы использовали части корабля, чтобы зарыться в землю и устроиться там с достаточными удобствами. Но в действительности мы должны были сидеть и ждать смерти, так как в сложившихся условиях на этой планете продолжать существование человеческого рода мы не могли.
Но тут нам пришла одна идея. Мы смогли снять с «Несгибаемого» некоторое оборудование. Почему бы не использовать его и не сделать всё, что возможно? Жизнь на планете была. Растения и насекомые в изобилии. Каких-либо крупных животных не было, кроме нескольких крыс и мышей, сбежавших с корабля и начавших размножаться. Мы понимали, что они могут стать чудовищными, так как многие из них попали под струю радиатора. Мы поймали нескольких из них и начали экспериментировать с ними, пока монтировался ВЭТ...
ВЭТ — это Вариантный Экологический Транслятор. Он используется для создания наиболее подходящих жизненных форм для каждой данной планеты. Операция довольно простая. В компьютер закладываются данные окружающей среды: фактор гравитации, количество бактерий, состав атмосферы, радиоактивный фон и другие характеристики планеты вместе с информацией о местном климате, доступной пище, воде и тому подобное. Компьютер связан с адаптатором и автоматически устанавливает переключатели так, что можно создать совершенно приспособленный к местной экологии вариант коровы, свиньи, овцы или любого другого животного, просто заложив в машину кусочек живой ткани.
Прости меня, малыш, что я так подробно останавливаюсь на этом. Но эта машина была моей любимицей. От неё, конечно, было мало пользы для нас, так как этот процесс шёл медленно, несмотря на учетверённый выход продукции. По этой причине у нас было две машины. Они предназначались только для экспериментов с животными.
Перед нами встал вопрос: будет ли эта машина работать с человеком? Мы не могли размножаться, но могли стать поставщиками тканей для ВЭТ. Таким образом, мы попытались сохранить человечество на этой планете. Но какими будут эти люди? В своё время мы выяснили и это. Некоторые из нас покончили жизнь самоубийством, предпочтя смерть перспективе провести остаток жизни с миниатюрными человечками, которые оказались, к тому же, склонными к ночному образу жизни и зарывались в землю, как кроты, из-за сурового излучения двух солнц.
Наши люди болели, влияние окружающей среды было для них губительным. Но маленький народец доложен был выжить. Они начали размножаться, а так как их обмен веществ был ускоренным, мы могли наблюдать за жизнью нескольких поколений и принять некоторые меры к их усовершенствованию. Кстати говоря, естественное воспроизводство давало маленьким людям генетическую память, так что они могли использовать ВЭТ, когда это стало бы им необходимо, а другое время просто не замечать его. В стене ВЭТ мы оборудовали приспособление, которое было предназначено для возбуждения сексуального желания у всякого, кто к нему приближался. Конечно, к стечением поколений, эта память будет исчезать, но к тому времени, как мы надеялись, новая раса будет уже твёрдо стоять на ногах.
Голос грохотал, рассказывая о надежде, отчаянии, самоубийствах, смерти, о прошедших долгих годах, проведённых людьми на чужой негостеприимной планете. Наконец он замолчал, и Шерл вернулась к действительности. Она обнаружила, что всё тело у неё затекло; должно быть, она долго сидела на твёрдом полу совершенно неподвижно. Стало совсем темно, а здесь, Наверху, светошаров не было. Она подумала: а что делали Старые Люди в темноте? Может быть, они спали? Но тогда у них было очень долгое время сна, так как признаков восхода солнц ещё не было. Шерл свернулась клубочком, завернулась в изодранное платье и тоже уснула. Когда она проснулась, было темно по-прежнему.
Она встала и вышла наружу. На небе стояла луна. Это была очень маленькая луна и была она очень далеко, но всё же она светила достаточно ярко, чтобы Шерл, обладающая инфразрением, чётко увидела дорогу обратно. Она снова вскарабкалась на холм, заглянула в чёрную впадину и снова подумала о старом Джебе. Он не видел и половины того, что видела она.
Люди Нижнеземья даже не подозревали, какими огромными были пробелы в их знаниях об истории человечества. Они считали, что Третья Мировая война была её последним событием. Да и то думали, что это не более чем легенда.
Давно, в редкие минуты прозрения, Джон-Эй говорил: «Мы не знаем, когда мы и зачем мы. В наших знаниях могут быть большие пробелы. Временные пробелы...»
Шерл вернулась к тому месту под высоким деревом, где он вышла в новый мир. Она села и стала вылавливать крошечных букашек, бегающих между корнями. А не так уж плохо быть маленьким — подумала она, — если для этого есть основания! На этой планете маленькие люди сильнее самого большого великана. Как бы ей хотелось, чтобы Джон-Эй тоже услышал Голос! Но затем она решила, что больше не должна вспоминать о нём.
Очень быстро ей стало ясно, что это решение трудно выполнимо, и мысленный образ Джон-Эя постоянно вставал перед нею. Тогда она изменила тактику и намеренно начала думать о нём, о его действиях, которые повлекли за собой смерть многих людей. Она понимала, что его любовь к ней была эгоистичной и собственнический и стоила жизни Принсу и Брегу. Её любовь к нему была несовершенной, слепой, удивительной смесью страсти и материнского инстинкта...
