Возможно именно поэтому, покормив их утром и выпустив их на территорию крепости по делам, она взяла рюкзачок, положила туда колобки и бутылку воды из крепостной столовой, и вышла из задних ворот.
— Не уходи далеко, — предупредил её охранник. — И если услышишь звук трубы, бегом обратно.
Она кивнула, и лениво пошла дальше. Пастухи уже ушли с козами, овцами и яками жителей деревень. Все чувствовали себя в безопасности, имея южные горы позади, и перегораживавшую Перевал Снежного Змея массивную стену шипастых лоз — на востоке. Она слышала, как солдаты говорили, что к тому времени, как янджингские воины выберутся на равнину, все уже будут в крепости, за закрытыми и запертыми на засов воротами.
Эвви собиралась дойти лишь до гребня холмов, который было видно с южной галереи. Там был водопад, питавший тёкшую рядом с крепостью речушку. Она там пообедает, немного послушает горы, и вернётся.
День был великолепным. Пока она шла, солнце нагрело все каменные поверхности вокруг неё. Эвви набрала в грудь воздуха, и ощутила запах гранита, известняка и кварцита. Горный хор звенел у неё в ушах, громче орлиного клёкота и пения птиц помельче, даже громче водопада, к которому она приближалась.
Деревья у подножья водопада скрывали каньон по ту сторону речушки. О его обследовании и речи идти не могло бы, если бы большая сосна не лежала поперёк воды, создавая идеальный мост. Эвви посмотрела вверх на вершину холма, где она планировала пообедать, потом вниз, на крепость и равнину. Не было видно ни следа всадников или неприятностей. Она перебралась по сосне через реку.
Каньон повёл её глубже в каменные предгорья. Он создавал эхокамеру для птиц и пения. Эвви чувствовала себя так, будто она находилась внутри магии. Наконец она остановилась пообедать у ручья, бежавшего по дну каньона, проголодавшись после своих утренних исследований. Она была готова поклясться, что горы-мужья и сама Королева Солнца пели ей, пока она легла подремать.
А потом кто-то выдернул её из приятных снов. Солдаты в янджингской униформе схватили её, и крепко связали руки у неё за спиной. Когда Эвви закричала, ей дали пощёчину.
— Тут есть ещё ваши? — потребовал один из них. — Говори! Тут ваши ещё есть?
Эвви лягнула его, попав в бедро. Она извернулась, и свирепо укусила одно из державших её солдат. Тот врезал ей так сильно, что она увидела вспышки света у себя в голове. Мужчина, которого она лягнула, схватил её за ноги, и связал их.
— Кто ещё с тобой? — потребовал он.
Эвви прибегла к чаммурскому, рассказав ему, что его мать ела на завтрак. Он поднял её, и закинул себе на облачённое в доспехи плечо. Когда она закричала, он сильно ущипнул её за ногу, и сказал на тийон:
— Молчи, иначе пожалеешь, что не умерла, в отличие от моей матери.
Эвви воззвала к скалам каньона. Они начали обрушиваться. Люди завопили, попав под каменный дождь.
— Что ж, — сказал кто-то вне поля её зрения, — вот, куда она забралась. Ты рано или поздно заговоришь, Эвумэймэй Дингзай, но в более комфортной обстановке.
Чья-то рука сунула бутылку с чем-то пахучим ей под нос. Эвви попыталась повернуть лицо прочь, но бутылка была слишком близко. Пары попали ей в нос, и добрались до мозга.
* * *Когда Эвви очнулась, над ней стоял, согнувшись, какой-то мужчина. Она дёрнулась прочь, но обнаружила, что может двигать лишь головой. У неё забрали одежду, и она была привязана к столу. Её ноги были подняты на доске над её бёдрами, и привязаны за лодыжки так, чтобы её голые пальцы ног торчали обратно, в направлении её головы. Она не могла двигать ногами.
У Эвви пересохло во рту. Ей хотелось кричать; ей хотелось рыдать, но она не собиралась делать ради этих соплежуев ни то, ни другое.
Солдат, склонявшийся над ней, был одет в бронзового цвета куртку и штаны, какие носили пехотинцы в янджингской армии.
— Вот вода.
Он поддержал её голову, поднеся к её губам чашку. Эвви жадно выпила жидкость.
— Могу дать совет, девочка: отвечай на все вопросы, которые тебе зададут. Иначе тебя будут пытать. Сломать можно любого.
— Чего ты с ней нянчишься?
На стуле у ног Эвви сидел другой солдат. Он встал. Как и первый мужчина, он носил униформу бронзового цвета. У этого были неухоженные усы, а в руке он держал кожаный ремень.
— Рано или поздно она получит сполна.
Он занёс руку, и резко ударил ремнём по стопам Эвви.
Боль пронзила её огнём. Она ахнула, затем прикусила губу.
— Пожалуйста, послушайся моего совета, — прошептал солдат у её головы. — Скажи ему то, что он хочет знать.
Он посмотрел на другого мужчину:
— Она же просто девочка! Задавай вопросы — тебе не нужно её бить!
— Ты идиот, Му-ша́нг. Зачем мы здесь, если не учим их уважать императора? Она прибыла в эту страну для того, чтобы передать информацию против него и сражаться за его врагов, так ведь, Эвумэймэй Дингзай?
Он снова ударил стопы Эвви ремнём. Она закричала, и попыталась вообразить камень, в котором она могла хранить свои тайны. Она уже делала так раньше. Ещё удар, или два, могут заставить её выдать что-то важное, например — то, куда ушли остальные, или ту штуку, которую несла Розторн. Это было одной из проблем обладания острым языком. Иногда она говорила не думая. Сейчас она не могла себе этого позволить.
Солдат Му-шанг взял Эвви за руку, и крепко сжал.
— Да-уэ́й, она могла бы быть твоей дочерью!
Он посмотрел на Эвви:
— Пожалуйста, дитя. Ты приехала сюда с тремя спутниками, Браяром, Розторн, и опасным рабом, Параханом. Скажи нам, где они. Мы вызовем мага, чтобы он посмотрел твои ног…
— Пусть заживают так же, как пришлось заживать моей руке, когда северяне окатили её кипящим маслом! — огрызнулся Да-уэй.
О легонько провёл ремнём по пылающим, кровоточащим стопам Эвви, заставив её дёрнуться.
— Маг позаботится о твоих ранах, — сказал Му-шанг, зыркнув на Да-уэя. — Но мой капитан не позволит этого, пока ты не скажешь нам то, что мы хотим знать. Эти люди бросили тебя здесь, когда поняли, что грядут неприятности, так ведь? Ты ничего им не должна.
Эвви не слушала. У неё в сознании был камень. Внутри него она спрятала своих кошек, и своих друзей, и то, куда они уехали: Розторн и ту штуку, которую она несла, Браяра и солдат, уводящих местных жителей в убежища, Докьи и его долгий путь в Гармашинг. Суда тоже исчезла в камне. Может, эти зэрнамус ещё не знали, что она прибыла в Гьонг-ши с двумя сотнями солдат. Наконец, она посмотрела на Му-шанга, моргнув:
— Какие люди?
Да-уэй фыркнул:
— Вот, что ты получаешь за твою доброту! Дерзость! Эта сточная крыса из Жанжи лжёт тебе об информации, которая у тебя уже есть, о чём она прекрасно знает!
Он дважды ударил её стопы, посильнее, осклабившись в ответ на её крики.
— Скажи ему имена твоих спутников, и попроси прощения!
— Я больше не знаю их имена, — сказала она.
Му-шанг вздохнул:
— Почему ты не знаешь их имена, Эвумэймэй?
— Нам сказали, что она — маг-ученица, — сказал Да-уэй. — Она сделала какую-то магию.
— Забывать что-то — это слишком высокая степень магии для ученицы, — сказал Му-шанг. — Я думаю, она нам врёт. Девочка, ты так себе делаешь только хуже.
Эвви не ответила. Она пыталась задумать свои стопы в камень. Она уже делала это раньше. Кто-то — она не помнила, кто именно — сказал ей представить себя камнем, хотя он разбудил её как раз тогда, когда она только сообразила, как это сделать. Эту часть она помнила.
Да-уэй снова хлестнул её. Она потеряла ощущение камня. Боль омыла её ноги кроваво-красными волнами.
— Скажите императору, что я у вас, — прошептала она.
Она помнила императора.
— Я ему нравлюсь. Он дал мне кошку из киновари.
— А как ты думаешь, кто послал нас искать тебя и твоих друзей?
Му-шанг отёр её лицо холодной тряпкой.
— Где они, Эвумэймэй?
— Я хочу одежду, — сказала Эвви.
У неё саднило стопы. Слёзы невольно текли из уголков её глаз. Они стекли ей в уши. Как стопы могли так сильно болеть?
— Мне плохо без одежды.
— Тебе не нужна одежда, — сказал ей Да-уэй. — Говори, и одежду тебе вернут.
Он посмотрел на Му-шанга:
— Она уже должна была сказать что-то полезное.
Му-шанг кивнул:
— Давай посмотрим, что думает маг.
Да-уэй нахмурился:
— Полночь уже миновала. Она терпеть не может, когда её будят.
— Она захочет узнать, что девочка не заговорила, поздно сейчас или нет. Буди её.
Да-уэй покинул комнату. Му-шанг прислонился к стене.
— На твоём месте я бы сказал Наншур Джья Джуи то, что она хочет знать, сразу же. В отличие от Да-уэя, она не терпеливая.
Джья Джуи — Эвви знала это имя, но не была уверена, откуда она его знала. Она думала, что Джья Джуи была ещё одной из её подруг, у которой были кошки. Трудно было думать, когда ей было так больно.
