— Что-то мне всё это не нравится, — произнесла Лиара минут за десять до того, как мы должны были подъехать к Фасоргу. Впереди к небу возносились огромные клубы чёрного дыма, предостерегая случайных путников посещения города. Минут за пять до цели мы остановились, чтобы остаток пути пробежать, не привлекая к себе внимание дребезжащими по земле кусками обшивки, отвалившимися во время прорыва через таможню. На всякий случай даже спрятали машину в кустах, закидав её ветками — в том, что преследователи обязательно заглянут в эту область, я уже не сомневался. Рикон действовал с чудовищной эффективностью.
— Жесть, — прошептала Лиара, оценив собравшиеся у городских стен силы противника. Собственно, самих стен уже не было — их почти разрушили. Несколько пушек работали без устали, отправляя в город горящие ядра. Собственно, Фасорг полыхал, доживая в агонии последние дни, если не часы. Западники притащили сюда целую армию.
— У кого какие мысли? — Спросил я. То, что город продолжали атаковать, говорило об одном — внутри кто-то держал оборону. Вряд ли западники решили сравнять ненавистный город с землёй — им же самим придётся потом это всё отстраивать. И действительно — один из нападавших слишком близко подошёл к стенам, как тут же словил арбалетный болт. Я даже не успел заметить, откуда он прилетел, но результат был вполне себе предсказуемый — на землю рухнул уже мёртвый противник, а остальные отступили, не желая рисковать.
— Можем попытаться прорваться к защитникам, — Тень оценила масштаб трагедии. — Ангелов я не вижу, лишь несколько десятков инферно. Это станет проблемой, но не такой, чтобы нас задержать. В открытое противостояние ввязываться не советую. По самым скромным прикидкам — здесь около десяти тысяч солдат. Это не глупые крестьяне, а обученные воины, закалённые в битвах с гоблинами. Я умею оценивать свои возможности — против массированного залпа десятков арбалетов ни одна броня не спасёт.
— А что мы будем делать внутри? — Лиара тоже вставила реплику. — Подставляться под удары пушек?
— Их-то, как раз, разрушить не проблема, — произнесла Тень, но тоже додавила: — Но я тоже не думаю, что нам следует так рисковать. Идеальный вариант, будь у меня достаточно ресурсов — лишить врага командиров и тех, кто умеет принимать решение. Речь о тех двух шатрах, что находятся в центре армии. Думаю, это сильно снизит боевой дух и желание продолжать здесь возиться. Но сейчас эта задача невыполнима — я не смогу пробиться так далеко. Там стоят лучшие из лучших.
— Да, командиров точно нужно уничтожать, — согласился я и повернулся к своей защитнице. — Ты же должна была доставить Лиару сюда, чтобы сдать Фаргу, так?
— Всё верно. Но меня не предупреждали, что сюда явится огромная армия.
— Значит, либо о тебе знают, либо к Фаргу эти войска не имеют никакого отношения. В последнем я очень сомневаюсь. Предлагаю тебе выйти, только с другой стороны от нас и показаться противнику на глаза. Если не начнут стрелять — значит, дело практически решено. Берёшь Лиару и тащишь к местным командирам. Ведь для всех ты являешься ангелом, работающим на «тайную организацию магов…
— С Лиарой проблем не будет. Что делать с тобой? Мне было приказано доставить только одного пленника.
— Я? Ученик, — без тени сомнений ответил я. — Даже обманывать никого не придётся. Тебе действительно нужно меня учить. Правда, не только меня одного, но это уже детали.
— Не одного? — Тень посмотрела на Лиару и заявила: — Оплата по ней пойдёт отдельно. Три сотни рубинов за год.
— Не обожрёшься? — недовольно пробурчал я, но вынужден был согласиться. Без должной подготовки Лиара не сдаст экзамены в конце первого курса. Дожить бы ещё до этого момента…
— Постой, а как же Фарг? Мы его не обманем. — заволновалась Лиара.
— Думаю, его здесь нет. Вспомни — во время нападения собак-инферно он стоял в толпе, наслаждался зрелищем. Я успел поговорить с Ландо Сликом. Твой дядя не геройствовал — его хотели убить, бросив на туши изменённых животных перед самым взрывом. Уверен на сто процентов — старик по-прежнему сидит в городе, среди защитников.
— Выкашивая особо отличившихся, — дополнила мысль Лиара.
— В том-то и дело. Мне, конечно, не очень хочется сейчас ввязываться с Фаргом в открытый бой, но, надеюсь, с помощью кристаллов Богуша наши силы будут если не равны, то хотя бы я не проиграю в первые секунды. А потом либо Тень его укокошит, либо ты его прирежешь. Заодно посмотрим, на что действительно способно твоё оружие. Но это после того, как мы выполним первую часть плана — убьём командиров, заберём припасы и уничтожим пушки. Желательно, конечно, по ходу движения грохнуть парочку инферно, но это из разряда идеального. Чем не план?
Возражений не поступило, лишь уточнения. В частности — Лиару предложили связать, чтобы наглядно продемонстрировать статус пленницы. Обвязав руки девушки ремнями от рюкзака, Тень скрылась из виду. Спустя несколько минут в стане врага началось движение — ангела, вышедшего из леса, заметили. Я не слышал криков, но уже по одному тому, что Тень начала общаться с западниками, становилось понятно — сразу убивать её не станут. Появился один из командиров, издали о чём-то поорал с моей защитницей и, наконец, взмахом руки предложил следовать за ним. Я напрягся — вдруг ловушка, но спустя пять минут Тень вышла из шатра и спокойным шагом отправилась в нашу сторону.
— Как ты и говорил, они предупреждены. Но только обо мне. О том, что у меня с собой пленница и ученик, им никто не говорил. Но, раз я за вас поручилась, нас примут.
— И теперь я окончательно перестал понимать логику происходящего, — нахмурился я. — Смотрите. Есть Рикон, управляющий «Алым бантом». Есть Фарг, выдавший тебе задание и непонятно зачем шатающийся по миру. Есть Шармир, что заставил тебя принести клятву верности и управляющий западными войнами. Думаю, это его войска явились в Фасорг. Эти троица что, совсем не общается друг с другом? Ощущение, что они как бы вместе, но одновременно и раздельно.
— Такое может быть, если они отвечают за свои участки. Рикон — за Северную империю, Шармир — за Западную. Думаю, Фарг каким-то образом связан с Южной. — предположила Лиара. — Но тогда должен быть ещё кто-то, кто курирует работу всех магов. Вспомни — поиски чародея начались одновременно по всем империям. Раз эти трое не могут договориться об элементарном, вряд ли они тогда сорганизовались так быстро. Значит, есть некая сила, что управляет всеми тремя. Какой-нибудь учитель.
— Тот, кто видит линии, — задумчиво произнёс я. — Тот, кто создаёт всю ту красоту, которой остальные пользуются… Да, это многое объясняет.
— Могут начаться вопросы, если мы не поторопимся, — напомнила Тень. — Нас ждут.
Могу сказать точно — идти через огромную толпу вооружённых до зубов противников то ещё удовольствие. Хотелось жахнуть чем-нибудь серьёзным по этим противным рожам. Особенно по тем, что лыбились, глядя на Лиару — мне пришлось нести её, перекинув через плечо, что выгодно подчёркивало формы превращающейся в женщину девушки. Лишь краткий инструктаж Тени помог мне выдержать усмешки вояк — ученик ангела не имел права снисходить со своего пьедестала до этих мелочей. Если же снизошёл — нужно убивать. По-другому не поймут. Так что пока никто не распускал руки, пытаясь дотянуться до Лиары, я молча брёл за Тенью, делая каменное лицо. Хотя с закрытым забралом этого и не требовалось.
В шатрах командиров ничего особенного я не заметил — всё достаточно лаконично, по делу и без лишних красот. Хотя на магическом уровне здесь было куда как интересней. Прежде всего — все четверо глав противника являлись обладателями маны. У каждого из них имелся достаточно огромный запас силовых камней, а в пяти метрах от меня горело яркое солнце. Я не знал, что там — один камень, или целая куча, но энергии там явно было не меньше, чем в кристалле Богуша. Отлично! Будет что прикарманить.
Впервые мне пришлось пожалеть о недостаточном образовании — Тень спокойно заговорила с западниками на их языке, для меня же их речь превратилась в набор странных звуков. Где-то в Фасорге остался мой рюкзак с учебниками, среди которых был учебник первого курса по западному языку. Как и по южному. К тому моменту, как студенты покинут Миракс, они должны с лёгкостью разговаривать на любом из трёх языков этого мира, но это происходит, обычно, через пять лет после начала обучения. О том, что кто-то из первокурсников сбежит в первый же день на вольные хлеба, мало кто думал.
