Ворота я увидел, стоило нам свернуть за угол. А вот что за ними — не разобрать. Небо было пасмурным, а воздух в трущобах каким-то липким. Я оглядывался по сторонам, ожидая любой подставы, вряд ли магистры сделают испытание таким простым.
А еще город казался каким-то картонным. Ну, то есть стены домов есть, они обшарпанные, местами с потрескавшейся облицовкой. Дорога грязная и размытая с множеством стылых луж. Я это видел, но при этом не мог увидеть ни одной лужи.
Или дома. Я вижу, что они старые и прогнившие, требуют хорошего ремонта. Но даже ни одной трещинки нет на стенах. Они как бы есть, но в целом. А вот какую-то конкретную трещинку найти не получается. С крыши упал кусок черепицы и разбился вдребезги, чуть не прихлопнув Хоупа.
А я внимательно присмотрелся, но так и не смог заметить хоть каких-то мелких кусочков, только большие в том месте, где упала черепица. Шепот со всех сторон стал громче и будто бы ближе.
— Так это ты, — чуть ли не прошипела Мэйси.
— Что я?
— Ты тут вглядываешься в каждый угол?
— Ну, — замялся я.
— Хватит, ты разрушаешь сон. Калейдоскоп показывает тебе все важное. Если чего-то не показывает, значит, это не важно.
— Она права, — хлопнул меня по плечу Бион. — Это даже я знаю. Ты ищешь детали, которые должны быть, но они не должны. Во сне все иначе и дорога не должна быть в лужах, чтобы оставаться грязной. Их ведь искал?
— В том числе.
— Пошли уже, — буркнула Мэйси. — Кошмар на ваши головы.
— Расслабься, братан, — усмехнулся Бион.
— Выпей вини-и-ишка, — протянул попугай на его плече. — Приля-я-г, отдохни-и-и, почи-и-иль.
Я не ответил. Просто пошел за остальными, стараясь никуда больше не смотреть. Что-то такое всплыло в моей голове, похоже, из-за обилия информации я начал упускать важные детали. А во сне детали очень важны, а точнее их отсутствие.
Когда мы спим, то не замечаем каких-то мелочей. Если мы во сне гуляем по лесу, то там есть земля, небо и деревья. Но сколько ни приглядывайся, не разберешь муравьев под ногами или кузнечиков на ветке.
Если в руках есть монета, то, как ни пытайся — не узнаешь ее номинал, если калейдоскоп решит, что это не важно. Ты либо знаешь, что это золотой орл, либо не знаешь. А взять и посмотреть просто так не сможешь.
Когда ловец пытается всмотреться в окружение, он начинает детализировать сон. А сон прекрасен в своей плавности и непостоянстве. Детализированный сон сложен и оттого легко разрушаем. Хороший стабильный сон всегда размыт и состоит из толстых густых мазков.
Ведь я даже не могу понять, во что одеты другие ребята. Просто какая-то подходящая одежда. А во что одет я? В какую-то повседневную одежду, которой я даже не замечаю. Это что-то неудобное или яркое бросается в глаза.
Ну, за исключением Стефана, но он сновидение с определенной формой. Но даже так, хоть обкусай, не вспомню, какого цвета у него галстук.
— Так, — раздался голос Мэйси. — Структура либо замкнута сама на себя, либо лабиринт.
— Что?
— Структура сна. Конструкт оказался сложнее, я думала, за базу взята спираль и нам надо просто двигаться вперед, чтобы прийти к центру.
Я с грустью смотрел на открытые ворота выхода из трущоб. Не знаю как там на самом деле или в обычном сне Хоупа, но вряд ли ворота из трущоб ведут в трущобы.
А это именно они и были. Ворота оказались пшиком, никак не меняющим декорации. А значит, мы на самом деле стоим на месте, сколько бы ни шли.
— Правило левой руки? — спросил я.
— Сработает, если это лабиринт на базе реального. И если конструктор не учел этот вариант, внеся изменения.
— Какие тогда предложения?
— Надо кардинально изменить направление движения. Выйти за рамки обыденности.
— Подкоп? — спросил Бион. — Не люблю копать.
— Или можем посмотреть с неба, — предложил я.
— Я не умею летать во сне.
— Она просто скромничает, — хохотнул Стефан. — Все она умеет.
— Есть Врум, — пожал я плечами. — Малыш, можешь посмотреть сверху и вывести нас из этого места?
— Диги-диги, — потряс крылышками Врум и начал взлетать по спирали.
Мы дружно уставились в серое небо, дожидаясь ската. Мэйси нервно теребила рукав и переминалась с ноги на ногу.
— Может сработать, а может и нет. Но если сработает, то надо будет выбираться на открытое место.
Врум взвился в воздух, навернул пару кругов над нашими головами и так же, по спирали, начал спускаться.
За это время мне стало немного неуютно. Оглядевшись вокруг, понял, что шепотки нарастали с пугающей силой, а безглазых «людей» становилось все больше. И если раньше они просто ходили мимо нас, то теперь останавливались.
— Эй, Хоуп. Это нормально? Они всегда так?
— Нет, — ответил лунатик. — Они никогда не сбиваются в кучи.
— Ну что там? — спросил я.
— Врум, — произнес Врум тихо.
— Ясно. Ребята, выхода не видно.
— Это не локации, — ответила Мэйси. — Испытание через наши страхи. Конструкт заполнен нашими кошмарами и нам придется их преодолеть.
— Так, — начал нервничать Бион. — И что нам делать? Этих ребят становится слишком много.
— Твой меч, Лаэр, — произнес Стефан довольным голосом. — С гордостью сообщаю, что это моя лучшая работа.
Кузнец протянул мне простой прямой меч. Это даже не оружие, а скорее заготовка. Типовая болванка.
Но стоило мне взяться за рукоять, как в моих руках оказалась искусная катана в замысловатых ножнах с вышитым узором. Выглядело крайне дорого и надежно. Я потянул оружие из ножен и удивился блеску клинка.
Оружие целое и выглядит довольно прочным. Я сразу почувствовал себя уверенней и как-то спокойно.
Мэйси тем временем достала из рюкзака карту, развернула ее и я заметил жирный красный пунктир, заканчивающийся крестиком. Такие рисуют в мультфильмах на картах с сокровищами.
— Двигаемся куда угодно, — произнесла Мэйси. — Тут не имеет значения, в какую сторону идти. Если мы в кошмаре Хоупа, то нам нужно перебраться в другой. Ищите знакомые вещи. Двери, дома, улицы. Все, что покажется вам знакомым, так мы сможем перебраться в другой сон.
— Тогда лучше идти за мной, — произнес я, поведя клинком из стороны в сторону.
— Давай, — кивнула она. — Карта условна, но она покажет, правильно мы идем или нет. Я скажу, если надо будет повернуть.
Безглазые тени то ли зашептались, то ли зашипели. Но от клинка разошлись в стороны, освобождая путь. Мы пошли по темной улице, хлюпая по лужам, поглядывая по сторонам. Мне не нравился этот город и не нравилось то, что сказала Мэйси.
Если она права, то наши кошмары должны будут соприкасаться. А что может быть ближе к городу, чем другой город? Только вот в моем тени не безобидные.
Мы двигались долго, дважды Мэйси заставляла отряд повернуть, один раз развернуться и пойти обратно. Дома и улицы были однообразно унылыми, а тени без глаз становились все жирнее и гуще. Теперь они постоянно следовали за нами, спускались из окон, выбирались из темных переулков и неотрывно следили, шепчась между собой.
И так, до тех пор, пока не раздался голос.
— Да чтоб вас всех Гипнос разбудил. Ребята, нам сюда, я знаю это место.
Удивительно, но это оказался Бион. Он свернул с улицы и направился в сторону приземистого здания, похожего на быстровозводимые бараки. Тени тут же всполошились и потянули в наши стороны руки.
Я, не раздумывая, полоснул мечом, отсекая вытянутые конечности, что чуть было не коснулись меня.
Тени взвыли и стали расширяться, их руки стали угловатыми, обрасли шипами и длинными когтями, что стали вытягиваться в нашу сторону.
— Обуздай свои страхи, Хоуп.
— Не могу, — прорычал он.
Тени сливались во что-то бесформенное, образуя единое целое. Когти царапали нас, разрывая одежду, причиняя пусть слабую, но ощутимую боль. Я прорубался через лес когтей, освобождая нам путь.
Добравшись до двери в барак, пинком распахнул ее и встал сбоку. Одной рукой затянул внутрь Хоупа, другой отбивался от черного когтистого марева. Шепот стал оглушительным.
