— Кому надо, тебе? — снова не выдержал я.
— Так ты и не спрашивал ничего, сразу драться полез, резкий пацан, — засмеялся Модест. — Ценю… ценю… ну проучил ты этого дурака, поставил на место, и ладно. А теперь ты эту дуру Мирту возвысил… хрен знает, как с ней договариваться… но ничего…и не таких обламывали…
Модест словно говорил сам с собой и я опять вклинился в его размышления.
— А от меня ты чего хочешь? Чтобы я Джи Бо вернул? Так не будет этого.
— Да хер с ним, — махнул рукой Слонимский, — я тебе, Андрей, предлагаю союз. Не такой, как мы вчера обсуждали. Там был один треп и понты. Настоящий союз — только ты и я.
— Интересно, и чем он будет отличаться от вчерашнего?
— Ты умеешь драться, Андрей. — Модест уставился мне прямо в глаза, и я снова не видел в нем вальяжного преуспевающего бизнесмена Слонимского. Передо мной сидел Шило, глава клана тихушников. — Я знаю, что говорю. Я много к кому присматривался. К корешу твоему, Лансу например. Он неплох, но слабее…
— Он чемпион…
— В нем нет злости. Он там играет, а ты живешь. Я, Андрюша, людишек насквозь вижу. Работа у меня такая, людишек видеть и к делу пристраивать. Чтобы самый способный на нужном месте оказывался. И тогда все…
— Все довольны.
— Точно! — Модест радостно поднял вверх палец. — Вот ты уже начал меня понимать. А значит мы сработаемся. Ты знаешь игру… я знаю жизнь… Ты будешь сильным… намного сильнее чем сейчас… А я эту силу превращу в деньги. Твоя "богиня", нам не помеха, она за тобой хвостиком ходит и в рот смотрит. Вдвоем мы подомнем под себя всю игру… все там дышать будут только по нашему разрешению. А еще ты станешь богатым человеком, Андрей. Ту сумму в конвертике смело умножь на пять, а может и больше… это мы обсудим. Надо стричь овец, мой юный друг. Если это не сделаем мы — найдется кто-то другой. У овец судьба такая — быть остриженными. Без этого они жалобно блеют… бэээ… бээээ…
Амбалы снова заржали и даже я улыбнулся. Пафосный Слонимский кривлялся очень забавно.
Не то, чтобы я не принимал его доводов. Я пришел на игру с одной целью — срубить бабок. И на цели и устремления других игроков мне было глубоко наплевать. Готовы они платить за безопасность — да ради бога! Я не собирался исправлять мир или воспитывать живущих в нем людей. Да и похвалы Слонимского были мне приятны, чего уж там скрывать.
Для пацана, который недавно разгружал фуры с водкой, чтобы прокормить семью, предложение было роскошным. Даже сейчас все эти небожители…Мастер… Котов… Анна… общаются со мной, пока я нужен. Стоит закончиться тесту, и уже через час они просто забудут о моём существовании. Даже в воспылавшей ко мне внезапной страстью Марине я не был до конца уверен. Она втюрилась в игрока Таргитая, а не в первокурсника Андрея. Стукнет полночь и весь мир превратится в долбаную тыкву.
А это надежное… настоящее. Можно бабок поднять, и зарекомендовать себя. Кто знает, может получится зацепиться, и у Слонимского найдется для меня работа. Жизнь лихая, беззаботная и денежная, о которой я всегда мечтал.
Вот только весь бизнес-план Модеста был "построен на песке". Система не позволит игрокам жить спокойно, а любой "порядок" обратит себе на пользу. Теневая империя, которую выдумал Шило протянет не больше нескольких дней.
Я видел, как Система стремительно развивается. Если потратить эти дни не на поиск способа победить её, а на тупое выкачивание бабок с лохов, то мы все останемся там. А "овощу" плевать, сколько денег у него на банковском счету.
— Ты сегодня бумаги читал? — спросил я, резко меняя тему.
— Забрал на изучение, — удивился Модест. — Я без юриста ничего не подписываю.
Я слегка охуел от этой ситуации. Значит мне было нельзя даже на минуту отлучиться, чтобы с Мариной встретиться, а этот совершенно спокойно уносит практически секретные документы с собой. Видно не только у меня есть свои люди в МосТехе, и хорошо, что я придержал язык за зубами о своих знакомствах.
Но по крайней мере стало понятно, как Слонимский оказался на улице раньше меня.
— Ты, когда читать будешь, обрати внимание на пункт: "Вы осознаете, что пребывание в игре может иметь негативные последствия для Вашего здоровья…"
— Ну и что, — отмахнулся Модест, — так всегда пишут. Отказ от претензий, это типовая форма. Вдруг у кого-то сердечко шалит, бац — и время ему пришло. Чтобы за таких ответственность не нести подобные пункты и вставляют.
— Ты что, не понимаешь?! — непробиваемость Модеста поражала. Он уже выстроил в голове свою бизнес-схему, и любое другое мнение воспринимал, как помеху. — Эта игра УБИВАЕТ! Она РАЗУМНА! Она развивается, и ищет способ, чтобы УНИЧТОЖИТЬ игроков. И она уже близка к этому! И нам надо сопротивляться, а не помогать ей!
— Не знаю, кто засрал тебе мозги…
— Модест, поверь! Я просто видел это. Девушка из моей пати очутилась в коме, а её игровой персонаж стал неписем. Парней Ланса мы едва спасли, и один из них до сих пор в больнице. Система не остановится, она будет искать новые слабые места у игроков. Я и так рассказываю тебе больше, чем можно, но мне тоже нужен союзник
— Я разочарован в тебе, Андрей, — Слонимский посмотрел на меня с жалостью, — Ты или дурак, или очень наивный человек. И то, и другое мне не подходит. У тебя есть еще время передумать, до завтрашнего утра. Но учти… если тебе придет в голову тупая идея помешать моим планам, я тебя уничтожу! Разговор окончен!
Микроавтобус резко затормозил, и меня выпихнули наружу. Дверь за моей спиной закрылась, и я остался один непонятно где. Какая-то промзона… ряды одинаковых заснеженных баз… собаки лают.
Слава богу, телефон работает. В нем есть навигатор и приложение для вызова такси. Пока я в нем копался, мобильник ожил.
— Ты где? — спросила Анна.
— Хрен его знает, — честно ответил я, — тебе адрес продиктовать?
— Да, хочу тебя кое с кем познакомить.
Этот вариант был даже лучше такси, потому что быстрее и бесплатный. Анна лихо затормозила рядом со мной, окатив меня снегом, меньше чем через пятнадцать минут.
— Держи, — она протянула мне пассажирский шлем, и я почти привычно надел его.
Мы пронеслись через перекрестки, пробки и мосты, и в этой поездке я уже начал ловить кайф от мелькающих в миллиметре от нас автомобилей, острых уколов снега на щеках (мой шлем был без визора), и от пьянящего чувства полета, когда кажется, что байк держится на трассе исключительно волей водителя, а вовсе не законами физики. Всего-то нужно было мысленно вступить на путь самурая. Жить так, словно ты уже умер.
Анна остановилась около неизвестной мне бургерной, между Рейнджровером и Поршем Кайен. Я подумал, что бургеры здесь явно дороже, чем в Маке.
Зал был оформлен в духе американских придорожных закусочных. Целый ряд отдельных "кабинетиков" из двух диванов и столика посередине. На стенах яркие пин-аповские плакаты с пышными милашками. На официантках клетчатые фартучки, в руках кофейники. Такое чувство, что попал в кино, и прямо сейчас кто-нибудь вытащит ствол и заорет: "Это ограбление! Лежать, сукины дети! Все на пол"!
Кстати если судить по внешнему виду, это вполне могли быть и мы с Анной. Она, похрустывая кожаной курткой, и снимая на ходу шлем, решительно прошла мимо гардероба и остановилась перед самым дальним столиком.
— Знакомься, Андрей…
— Да, мы вроде знакомы… — удивился я, разглядывая мужчину, который только-только вгрызся в гигантский трехлойный бургер, о чем свидетельствовала оставшаяся на усах горчица.
— Нет, ты не понял, — перебила меня Анна, — познакомься с Вечным Движем!
Глава 24
Бог хищных деревьев и покровитель легкомысленных танцовщиц сам обалдел не меньше меня. Сначала он едва не уронил бургер, в который минуту назад собирался впиться. Затем протянул мне руку, заметил, что она запачкана в горчице, отдернул назад и стал протирать ладонь салфеткой.
