Бальдр осмотрел всех и приказал выступать. Шли они пешком по бездорожью, в точно определённом направлении. Бальдр то и дело посматривал на скипетр. Тот мерцал холодным светом, то сильнее, то слабее.
Мертвецы шли параллельно им без особого шума. Казалось, что они просто плывут за деревьями, не отставая, но и не приближаясь. Энрик укрылся от них за Мавоном. Дулфия, увидя это, только иронично улыбнулась.
— Они спасут нас, если дело пойдёт плохо.
— Вы заставляете их двигаться против их воли!
— У них нет воли, Энрик. — Она улыбнулась. — Не беспокойся. Они совсем не мучаются. Души навсегда покинули эти тела. Почему не поиграть с ними? Это просто интересно. — Она подошла к нему поближе. — Ты всё ещё можешь попробовать. Я готова взять тебя в ученики.
Энрик ответил опасливы взглядом.
— Ну как хочешь. — Она весело и непринуждённо отошла подальше, к своим игрушкам.
Поначалу лес был густой, но по мере того, как они шли на юг, деревья становились реже. Пару раз они выходили на опушку, но оставались под прикрытием деревьев.
— А где мы? — Спросил Энрик. — То есть, в Теократии, но где именно?
— Север. — Ответил Мавон. — Рядом с озером Гонос.
Энрик помнил рассказы про Озеро Гонос. Большой район между Теократией и Королевством, где обитал Ковен. А между самим озером и Теократией, в свою очередь, находился ранее эльфийский лес. Лес этот и раньше был враждебен к людям, а когда его накрыла порча из озера, местные жители стали нападать на людей и окраины стали постепенно заброшенными.
Они обходили все деревни, стараясь не встречаться даже с отдельными жителями. Один раз вдалеке на тракте показался конный отряд. Вся группа тут же залегла, а нежить за деревьями застыла.
После этого, однако, больше им никто не встречался.
— А почему Дулфия так любит мёртвых? — Спросил Энрик у Мавона.
— Потому что друзей нет.
— Как будто у тебя их много! — Ответила Дулфия из-за деревьев.
Мавон кивнул. — А ещё потому, что больше ничего не умеет.
— А зачем, если ты у нас мастер на все руки? — Заметила девушка.
— Не оправдывайся.
— А разве они помогут против Люциуса? Он же их просто сожжёт.
Мавон немного подумал. — Теоретически, если подобрать нужную диспозицию, выбрать подходящий момент, застать его врасплох… Нет, всё равно нельзя. Только если Хольки рядом не будет. И то не однозначно.
— За этим нам и нужен ты. — Добавил Бальдр.
Ряд слов, сказанных Мавоном Энрик не понял, но основной смысл уловил и просто кивнул.
Уже в сумерках они дошли до небольшого старого каменного святилища и остановились. Вокруг была роща, надёжно скрывающая их от внешних глаз.
— Мы на месте. — Объявил Бальдр. — Вы двое — указал он на ковенцев — найдите здесь поблизости ручей или другое место с проточной водой. Вы трое — сбегайте в ближайший городок, купите еды. Только значки мне оставьте. Дулфия — делай то, что у тебя получается лучше всего — найди здесь поблизости останки и укажи их мне.
— А можно мне их поднять?
— Нет! У тебя и так достаточно слуг. Эти будут моими. Просто найди их.
— Если он дойдёт до сюда. — Заметил Мавон.
— Дойдёт. Можешь не сомневаться. Я не очень то верю в твой план, Мавон.
— Тем не менее попытаться не вредно.
— Именно. Шансы есть всегда. Даже у этой дуры.
Эти слова возмутили Энрика — Госпожа Холька любит Люциуса.
Бальдр взглянул на него уничижительно. — Я и говорю — дура. Чтобы полюбить этого сумасшедшего — это надо совсем себя не уважать.
— Господин Бальдр, зачем пугать паренька? — Воскликнула Дулфия.
— Я не пугаю, а предупреждаю. Тебе тоже следовало бы слушать меня. Не ревела бы после Ставроса.
Веселье с лица девушки как рукой сняло. Она смотрела на начальника оскорблённо и гневно.
— Напомнить, кто его убил? — Продолжил Бальдр.
— Я знаю! — Резко ответила она и пошла к мертвецам.
— Дулфия! — Приказал Бальдр. Она остановилась. — Не забывайся! Хоть ты и осталась здесь, но не забывайся! Нас осталось мало и одна ты не выживешь.
— Она не одна. — Спокойно сказал Мавон.
— Даже вдвоём вам будет тяжело. Особенно, если не будете выполнять приказы. Особенно, если этот сумасшедший начнёт очищать мир.
— И если Ксеробелла нас не найдёт. — Добавил Мавон.
Бальдр нахмурился. — Мы сами найдёт её. Когда покончим с этим.
Дулфия ушла в сторону. Мавон немного помешкав, неторопливо ушёл за ней.
Какие то время Энрик просто стоял и оглядывался, не особо понимая, что ему сейчас делать.
— Иди к ним и спи рядом. — Указал он на Мавона и Дулфию. — Завтра утром отправишься с ними.
Подойдя к паре, он увидел, как Мавон успокаивает Дулфию.
Он сел неподалёку, не желая подслушивать. Слова Бальдра очень расстроили Дулфию.
Мавон вскоре вернулся к костру. А Дулфия отправилась ходить вокруг, видимо, выполняя приказ Бальдра.
— Кого потеряла Дулфия? — Спросил парень у него.
— Голову свою потеряла. — Он мрачно усмехнулся. — А если серьёзно, влюбилась она в нашего бывшего начальник. Злобный был человек, но красивый. Она бегала за ним полгода, пока не началась война и его не убили.
— А кто его убил?
— Холька и Люциус.
Эрик посмотрел на Мавона. — А она не хочет отомстить Хольке?
— Дулфия то? Если бы она не была такой ветреной и доброй, то хотела бы. Но она достаточно умна, чтобы понять бессмысленность этого. — Видя, что Энрик задумался, он спросил: Хочешь, чтобы с Люциусом случилось тоже самое?
— Да. — Не думая, ответил он и тут же одёрнул себя. — Тётя Холька будет плакать. — Эта мысль породила у него чувство безвыходности.
Мавон лишь кивнул.
Они заночевали в небольших спальным мешках, расстеленных в кустах. Мертвецов Дулфия отвела в сторонку и заставила лечь, так чтобы их было не видно.
Утром троице дали с собой немного еды.
— Они только что пересекли стену, так что через несколько дней будут здесь. — Кивнул им Бальдр. Он вручил Мавону несколько свитков и добавил. — Осторожнее будьте. Если что-то пойдёт не так — тут же сообщайте.
Они втроём покинули рощу и двинулись на юго-запад. За ними на почтительном расстоянии двинулись скелеты, которые всё ещё внушали Энрику опасения, но постепенно он к ним привыкал.
Дулфия теперь шла была задумчивой, хотя не похоже, чтобы расстроенной. Мавон тоже молчал. Некоторое время они так и шли.
— Вы всегда воскрешали мёртвых? — Спросил наконец Энрик.
— Я? — Дулфия несколько удивилась. — Ну, сколько себя помню… Ой, да кого я обманываю? В пять лет я никого не воскрешала. И в пятнадцать не воскрешала. И в двадцать пять тоже.
— В двадцать пять ты не могла никого воскресить. — Прервал Мавон.
— Почему это?
— Тебе двадцать четыре.
— А, и вправду. Это многое меняет. В любом случае, моим первым воскрешённым человеком была курица. Нет, значит не человеком. Ну меня же никто не учил.
— Тёмный жрец тебя учил.
Она хитро улыбнулась и посмотрела на Мавона. — Ну зачем ты всё время напоминаешь?
— Потому что ты всё время забываешь.
— И не хочу вспоминать. — Она вновь выглядела обиженной.
— Почему? — Энрик посмотрел не на неё, а на Мавона.
— Потому что его убили. Эти самые рыцари. Люциус с Холькой. И несколькими своими товарищами.
Дулфия вновь стала обиженной. — Хватит мне напоминать! И вообще, я тут хотела про свою курочку рассказать, а ты тут со жрецом своим. — Она повернулась к Энрику. — Ну да, устроил он меня в Ковен! Ну и что! А я для него курочку воскресила.
— Почему? — Энрик не понимал, про что она говорит, но на всякий случай поинтересовался.
Дулфия начала рассказывать про курицу. Это была курица ощипанная, которую подготовили к варке. Она то и стала первым фамильяром молодой некромантки.
— Только вот ходила еле-еле. Зато кудахтала громко.
— И Пизайоса пугала.
— Он почему-то не оценил. Хотя я для него старалась. — Девушка всё время оставалась мрачной.
