class="p1">Ламонт Эккехард побледнел и медленно сполз на каменный пол башни. Альдор подошёл и поднял его, привалив к стене и заставляя смотреть.
— Я обещал, что убью тебя, если твои люди пойдут на штурм — и я выполню это, — прошептал он ему на ухо. — Я мог бы оставить тебя для суда Грегора, но кара, что он изберёт, слишком жестока даже для такого предателя, как ты. Поэтому я оказал тебе последнюю услугу — ты уйдёшь в ад невредимым. Лекарь ещё в начале штурма дал мне яд на случай, если вы одержите верх. Яд выпил ты — вместе с последним вином в замке. Уже начинает действовать, да?
Эккехард кивнул.
— Я привёл тебя сюда потому, что на боль нужно отвечать болью. Ты начал первым. И последнее, что ты почувствуешь перед смертью, будет разочарование и горечь, потому что всё, чего ты добивался, рухнет у тебя на глазах. — Альдор обратил взор на поле битвы. Войско неумолимо приближалось к воротам города, чтобы окончательно расправиться с остатками осаждавших. И вела их Рейнхильда. — Умри же со знанием, что тебя разгромила женщина.
* * *
— Теперь главное, чтоб нас не вынесли, — хихикнул раненый, но всё ещё деятельный Юха.
Веззам отстранил его и вышел на усыпанную трупами площадь. Город стонал от последствия пожара, ран и боли. Рассветное солнце окрасило залитую кровью мостовую багрянцем. И лишь сейчас, впервые за ночь, Веззам позволил себе сесть.
— Что, командир, весела была ночка?
— Отстань, Юха. Мы много людей порезали.
— Они бы порезали нас, — пожал плечами парнишка. — Что ж делать-то теперь.
— Надо заняться пожарами и трупами, пока остальные отлавливают остатки Эккехардовых людей. Вот что надо делать, — огрызнулся ваграниец.
— Ага. Но сначала встретим спасителей. Вон они идут!
Крякнув, Веззам заставил себя выпрямиться и поглядеть на союзников, что как раз входили сквозь павшие Северные ворота. При взгляде на Рейнхильду он ощутил укол ностальгии — когда-то и они с Артанной так шествовали, и у неё тоже был красивый доспех, золочёный меч, а он… Но эта женщина, Рейнхильда, воином явно не была, хотя держалась в седле отлично. Возможно, её обучали владению оружием, но не учили быть убийцей. И всё же в глазах этой женщины Веззам прочитал, что убивать ей уже случилось. Все, кто недавно убивал, имели характерный взгляд. И этой принцессе ещё предстояло пережить самое страшное. Осознание и принятие.
— Хороша, — протянул Юха. — Я б ей присягнул.
— Завали рот, — гаркнул на него Белингтор. — Она супруга кронпринца Гацоны. Почти богиня. И к тому же спасла наши задницы.
Когда Рейнхильда со свитой проезжала мимо, вся «Сотня» склонилась в почтении. Однако выпрямившись, Веззам не поверил своим глазам.
— Черсо, ты это видишь? — ткнул он в бок менестреля.
Белингтор моргнул несколько раз, а затем инстинктивно положил руку на меч.
— Вижу. Что делать?
— Не знаю, — искренне ответил ваграниец, не сводя глаз со знамён войска, что привела с собой Рейнхильда.
Чёрная секира. «Братство» из Гивоя. Во главе с обоими братьями Чирони.
«Они хотят чуда. Будет им чудо, если это поможет».
Демос остановился и оглянулся. Вереница горожан рассредоточилась по всей Соборной площади: кто с цветами, кто со свечами, кто с символами веры в руках. Люди распевали гимны и молились, вознося хвалу Хранителю и Последнему сыну за избавление от мора.
— Уверены, что получится? — спросил Ихраз, все это время следовавший за господином.
— Надеюсь.
«Вот будет умора, если я не сдюжу и выяснится, что все эти люди притащились сюда зря».
Несколькими днями ранее объявили, что чума отступила окончательно. Открылись городские ворота, люди получили возможность перемещаться. Из столицы хлынул поток горожан: многие беспокоились о родичах, живших вне стен города, и Миссолен опустел еле больше. Караваны всё так же останавливали на карантин, ибо, по сообщениям лорда Анси, кое-где на севере очаги мора ещё сохранились.
Но дышать стало легче. В глазах горожан снова появилась надежда — Демос видел это сам, хотя и не спешил приказывать возвращать Двор в столицу.
«Ибо сначала нужно разобраться кое с чем без лишних дворянских глаз и ушей».
— Удачи, господин.
Демос кивнул Ихразу и шагнул к воротам Эклузума.
Высокие, в несколько человеческих ростов, окованные металлом и инкрустированные разноцветными каменьями, створки являли собой чистое произведение искусства.
«Даже жаль, если…».
Демос подошёл к воротам вплотную, игнорируя нацеленные стрелы охранников со стены.
— Я пришёл просить помощи для этих людей, — объявил он, запрокинув голову. — Им нужны лекари, пекари, наставление и доброе слово. Один я, пусть однажды Хранитель и явил мне своё расположение, не могу дать им всего этого. Потому я пришёл сюда, в дом слуг божьих, и прошу о помощи.
Сверху не ответили, хотя Демос не сомневался, что отправили гонца с докладом к Великому наставнику. Мнение Ладария уже не особенно интересовало Демоса. Важен был лишь результат.
— Откройте ворота для этих праведников, — попросил Деватон. — Не ради короны, так ради милости Хранителя.
И вновь никто не ответил.
«Мне не оставили выбора. Почему с Эклузумом так всегда?»
— Да защитит нас Хранитель, да поможет нам Сын его, — проговорил Демос, играя на публику, и прикоснулся обеими ладонями к воротам.
Стоило больших трудов сохранять концентрацию. Шум толпы отвлекал, нацеленные стрелы не добавляли спокойствия, да и размер ворот смущал: ещё никогда ему не приходилось работать с такими большими предметами.
«И всё же опозориться именно сейчас недопустимо».
Он сосредоточился снова, уходя вглубь себя и отыскивая все больше силы.
Наконец ворота начали поддаваться. Металлические оковы раскалились, принялось тлеть дерево, захрустели, трескаясь, камни инкрустации. Металл поплыл вниз, унося остатки каменьев, дерево занялось огнём. А через несколько долгих мгновений ворота сорвались с петель и рухнули, подняв столб пыли.
«Вот вам и чудо».
Толпа на площади взвыла в благоговейном экстазе. Люди обступили Демоса, стараясь ненароком дотронуться до чудотворца, словно касание могло принести им удачу.
Ни слова не говоря, Демос шагнул вперёд, в обнажившийся проём.
— Оружие ни к чему, мимоходом бросил он обескураженным братьям-протекторам. — Эти люди действительно пришли с миром. Им нужна помощь — снадобья, рабочая сила для восстановления города, припасы и божьи люди, что выслушают и помогут молитвой. Отнеситесь к ним как к гостям и братьям. Я же должен увидеть Великого наставника. Проводите меня немедленно.
— Великий наставник нездоров и не принимает.
Демос повернул голову на до боли знакомый голос, больше походивший на карканье старого ворона.
«О, сам Чёрный гриф спустился с верхотуры. Мне оказана честь».
— Ради меня сделает исключение. — Демос криво
