Вот спасибо! Вот поддержал!
— Сладко! — этот голос прозвучал очень близко. Он выбивался из общего ритма, именно поэтому обернулась… обернулась, чтобы узнать в крикуне главу тайной канцелярии Фаргоса. За его спиной стояли сияющие, как два прожектора, молодожены.
— Эрик, нас подставили, — прошептала я. Шепот потонул в неистовстве толпы.
Горячие пальцы ухватили за подбородок, мне вновь пришлось взглянуть на принца. Более серьёзного лица в жизни не видела, и чувствовала себя как кролик перед удавом. Чёрт, хорошо, что мы сидим, а не стоим.
— Настя, ты… согласна на поцелуй?
Вопрос прочла по губам, потому как расслышать всё равно невозможно, и истово замотала головой. Как ни странно, меня отпустили.
Наш маленький диалог, естественно, заметили. Истолковали тоже верно — в этой ситуации других вариантов попросту нет. Гости, сидевшие за нашим столом, перестали подбивать на разврат, вместо пугающего «Сладко», пространство заполнило ещё более пугающее «У-у-у». И это самое «У-у-у» оказалось крайне заразно, покатилось по столам. Площадь теперь напоминала озеро, в центр которого плюхнулся огромный валун.
Разочарование зрителей могло бы показаться забавным, если бы не внезапная глухота — меня накрыло беззвучием, словно колпаком. И совсем несмешной голос прошептал на ухо:
— Настя, подумай головой!
Я аж подпрыгнула — всё-таки нервы в Фаргосе мне подпортили знатно. С удивлением обнаружила рядом с собой Кардера. Губы блондина — тонкая линия, брови тоже «одиночная сплошная», хоть и изломанная.
— А… а я чем по-вашему думаю?
Не знаю, что такого сказала, но глава тайной канцелярии смягчился. Пояснил терпеливым, доверительным шепотом:
— Настя, Эрик — принц. Он, как все члены королевской семьи, гарант соблюдения традиций в стране, а твой отказ — прямое нарушение традиций. Ты ставишь Эрика в более чем неудобное положение. И роняешь его авторитет, кстати.
Роняю авторитет? Я?
Я бросила быстрый взгляд на огненного монстра, который делал вид, что его тут вообще нет. Где-то внутри зашевелилась совесть — ведь действительно не очень красиво получается. Но это «внутри» было как-то ну о-о-чень глубоко, а дрожь в коленках была куда выразительней этих шевелений.
— Кардер, прости, но в нашем мире публичные поцелуи считаются верхом неприличия, — попыталась исправить ситуацию я.
— Даже на свадьбе?
Соврать, когда задают настолько прямой вопрос, мне всегда было сложно. Поэтому я не ответила, а изобразила взгляд перепуганной мышки.
«Кардер, не надо. Не мучай её…» — раздался в голове голос Эрика.
«Ха! Тебе, значит, можно…»
«Кардер!»
Не среагировать на такой ор оказалось сложно, тем не менее, я справилась. Правда, спина вмиг вспотела, а коленки затряслись с удвоенной силой. Всё-таки шпионаж — не моя стихия, мне бы что попроще… торговлю, например.
Судя по всему, блондин хотел сказать что-то ещё, но Эрик ухватил меня за руку и потащил к прежним местам. Нечто, ограждавшее от шума, исчезло. Звук ударил по ушам с бешеной силой. Народ по-прежнему «укал» и улюлюкал, и даже освистывал. Пряча глаза и мерно заливаясь краской, думала только об одном — как бы объедками не закидали. Но всё-таки единственный, перед кем было по-настоящему стыдно — это Клисса.
— Прошу тишины! — неожиданно воскликнул Кардер. Голос, усиленный магией, да ещё одновременно с гамом… боюсь, по возвращении домой мне не только психолог, но и ЛОР понадобится.
Дождавшись тишины, глава тайной канцелярии продолжил:
— Как вам известно, Настя — колдунья. Она родом из другого мира, а там поцелуи считаются крайне неприличным занятием. Давайте проявим снисхождение, не будем торопить девушку. Тем более, она пообещала, что как только свыкнется с нашими традициями, обязательно вернётся в славный Каззинтс и поцелует его высочество с таким пылом, о котором никто в Фаргосе даже не слышал.
Вся эта ересь говорилась настолько серьёзным тоном, что я до последнего вслушивалась, и даже кивала. Ну а когда до меня дошел смысл, было поздно — гости легли от смеха, а на моих щеках можно было жарить яичницу.
Очень скоро выяснилось, что жители Каззинтса, а именно так назывался этот город, смеются не столько надо мной, сколько над моим миром. Кто-то даже не постеснялся подойти и спросить:
— А как же вы плодитесь?
И я впервые была рада, что Эрик — псих. Он подманил смельчака пальцем, что-то шепнул и больше нас не трогали.
Когда шум подутих, в сознании прозвучало ехидное:
«Трусишка.»
Я закусила губу и выпалила укоризненно:
«Верез!»
«Трусишка,» — повторил маг. Меня накрыло волной чужой радости — старик искренне забавлялся.
«Не смешно.»
«Трусишка,» — в третий раз повторил Верез.
Блин! Ну ведь правда не смешно!
«Верез, а что я, по-твоему, должна была сделать?»
«Рискнуть.»
Я ждала несколько иного ответа, даже аргументы заготовила. Тот факт, что Верез понимает, что поцелуй с Эриком — штука опасная, меня смягчил. Но опасность — дело десятое…
«Верез, этот поцелуй — бессмыслица. Ну зачем он нужен? Кому?»
Сперва ощутила снисходительную улыбку, после пришел ответ:
«Тебе. Ему. Вам обоим.»
Набрала в грудь побольше воздуха, готовясь сказать всё, что думаю на этот счёт, а потом сдулась. Догадалась — Верез издевается. Так о чём спорить? Чтобы наверняка избежать препирательств, сказала:
«Верез, а ты знаешь, что ты самый-самый лучший маг на свете?» — и послала ему самую широкую из всех возможных улыбок.
Ответ снова удивил:
«Уже не самый. Этот рыжий наглец меня переплюнул.»
Я, конечно, насторожилась. Спросила:
«В смысле?»
«Охранное плетение, — в интонациях Вереза звучала досада. — Не получается пока.»
«Но зато ты сумел поставить прослушку. Это гениально!»
«Ничего гениального, — нехотя признался старик. Я молчала, ожидая пояснений. Дождалась: — Система оповещения, вплетённая в охранку, настроена на ментальный канал Эрика. То есть, если кто-то начнёт применять к тебе магию, Эрику придёт ментальный сигнал тревоги. Вещь для Фаргоса обычная, так все делают. Я всего лишь немного изменил свойства связи, сделал её почти двусторонней. Фактически, Эрик сам дал доступ к своим ментальным разговорам, хоть и не нарочно. Но в остальном… — маг тяжело вздохнул и выпалил: — Как же меня достал этот проныра!»
«Какой проныра?» — не поняла я.
«Эрик, кто ж ещё! Такого в плетении наворотил, что у меня мозги вскипают!» — у… кажется, кто-то поднабрался словечек нашего мира. Интересно, русский мат тоже освоил?
