с десяток секунд, Несут-Бити произнёс с прежним властным спокойствием:
— Имя вора — Исикава из клана Масамунэ.
Все в мгновение смолкли. Хатиа, кроме госпожи Именти-Хенти, медленно обернулись в его сторону и с недоверием или со страхом всмотрелись в Монту. Первым молчание нарушил хатиа Именти-Пеху:
— Откуда вы это знаете и, если эта информация верна, сколько времени вам об этом известно?
— Мне об этом стало известно по пути сюда. Мне её передал глава Бюро безопасности Межпространственного Совета.
— А он, как об этом узнал? — растягивая рот в злобной ухмылке, спросил хатиа Именти-Пеху.
— Несколько часов назад, он отправился по моему личному поручению в Альма Матер с тайной комиссией. Этой ночью, там произошёл некий таинственный инцидент, — быстро сымпровизировал Несут-Бити, используя крупицы полученной информации, в душе надеясь, что он не ошибся. — Как доказательство этому, глава безопасности пересёкся с Камалем, также прибывшим в Альма Матер по экстренному поручению «Параллели».
— А не слишком ли часто в последнее время этот подсудейский щенок берёт на себя? — выкрикнул хатиа Именти-Пеху, перекосившись в лице и подойдя почти вплотную к барьеру. Несут-Бити было что сказать в защиту человека, лично им выбранного на столь ответственную должность в Совете, но его опередила мать Инпу. Женщина медленно поднялась и грациозно подошла к барьеру. Каждое её слово было выговорено чётко, будто вырезалось в воздухе, одновременно с презрением к оппоненту и гордостью за своего сына:
— А может, потому что это и есть его работа? Кажется, многие из вас забывают, что не он выбрал этот путь, а его выбрали. Кроме этого, многие до сих пор не понимают, что Межпространственный Совет стоит выше Рая, и поэтому некоторые из нас двадцать лет назад успешно осуществили захват этой организации! А тебе, Ваджат, я советую закрыть свой дряблый рот, ибо кто действительно забыл о своих обязанностях, так это ты и все твои отпрыски!
— Ах ты, испражнения Апопа! — выругался Ваджат, чуть ли не бросившись на барьер. Несут-Бити уже собирался в очередной раз осадить хатиа Именти-Пеху, как о себе заявил другой хатиа.
Из дальнего от трона края, правого нижнего яруса, поднялся упитанный и ухоженный мужчина с тремя подбородками, одетый в коричневый костюм. На его шее висел золотой медальон в форме волчьей головы, держащей в пасти молот. Мужчина сильно потел, вытирал себе одутловатое лицо хлопковым платком, но кипящая в нём обида пересиливала страх и здравомыслие:
— Если здесь упомянули Инпу Инпута, то я позволю кое на что пожаловаться, пусть это никак не относиться к нашей проблеме. С каких пор глава Бюро безопасности Совета имеет право закрывать нам доступ в Пустоши?
— С тех пор, как там произошла серьёзная катастрофа, хатиа септа Неджефет-Хенетет, — спокойно ответил Несут-Бити. — Всех вас об этом неоднократно предупреждали. Это не его прихоть, а лично моя.
— Вы хоть представляете, какие серьёзные проблемы нам принёс этот ваш карантин? Лишь в Авеле мы можем в достаточном количестве добывать прозерпин в обход варварских договор с Инженерами или с Сильвийским конгломератом! Там самые большие залежи адамантия и платины, в конце концов!
— Кажется, вы плохо слушали нашего Несут-Бити, хатиа, — голосом полного презрения, вновь вмешалась мать Инпу. — Разве он недавно не говорил о несостоятельности нашей промышленности? Может, стоит искать другие альтернативные пути? Как на счёт того, чтобы отправлять наших детей обучаться в Альма Матер или в Рей Сильвию? Или в Одинсон? Может, стоит подумать и дать квоты тем, кто не прочь переехать жить в Рай и быть полезным нам? В Рей Сильвии всегда была большая конкуренция и многие талантливые инженеры, геологи или металлурги сгубили свой талант в той экономической мясорубке. А почему это мы лишь о нашей тяжёлой промышленности плачемся. Наши станции генерации воды уже давно показывают свою неэффективность. Может пора уже начать заниматься терраформингом и превратить наши земли в настоящий рай? Всего лишь и надо пригласить кого-нибудь из Джитуку. Может, стоит попытаться использовать доступные инновации наших соседей? Гордость и праздность ведут в никуда…
Несут-Бити начинали надоедать эти пререкания, и он уже собирался их пресечь, но вдруг он заметил нечто странное.
Воздух у входа вдруг как будто бы загустел, превратившись в почти незаметную слюду. Затем появились радужные блики, и мир сжался и скрутился в клубок, искажая пространство. Вдруг оттуда ударила молния прямиком в барьер. Люди, что до этого не замечали аномалию, вздрогнули и закричали. Кто-то в ужасе упал, а кто-то, вздрогнув, так и не двинулся с места, но многие сразу дали дёру в сторону скрытых дверей, но барьер устоял.
Ударила ещё одна молния, потом ещё и ещё. Каждая последующая молния била с меньшей силой, но с большей частотой. Аномалия начала медленно заполнять собою всё внутреннее пространство зала, искривляя его и наполняя электричеством и озоном. Люди, застывшие в разнообразных, во многом нелепых позах, перестали пытаться убежать, уверовав в мощь барьера. Но то, что произошло далее, на долю секунды пошатнуло новорожденную религию.
Там, где родилась аномалия, пространство с сильнейшим треском вывернулось наизнанку, открывая пасть внутреннего космоса. Дыра расширялась, и расширялась, втягивая в себя воздух, пока не заняла собою почти всю ширину зала, начав лизать барьер. И в тот момент, когда поле вздрогнуло, заставив людей вновь двигаться в сторону призрачной безопасности, из центра сверкающего омута с грохотом вылетел межпространственный челнок, обтянутый ледяной коркой и испаринами, размером с микроавтобус. Корабль, виляя задом, вспахивая янтарный пол, надвигался на трон, где с мрачной улыбкой по-прежнему стоял Несут-Бити, окружённый амазонками Нехен. Девушки среагировали в мгновение и полностью закрыли собой своего вождя. Но в тот момент, когда до ступеней трона остались считанные сантиметры, челнок остановился, на секунду другую приподнял свой зад и с грохотом опустил его на растерзанный пол. Аномалия, после того, как выплюнула из себя корабль и лизнула напоследок барьер, резко сжалась с неприятным хлюпающим звуком и исчезла, оставив после себя раскалённый, растерзанный пол, озон и неприятный привкус свинца.
Люди не сразу показались из своих импровизированных убежищ, чтобы с нескрываемым шоком и с ужасом на лицах проявить грешное любопытство на счёт того, что только с ними произошло. Настолько была неожиданной и невозможной случившееся катастрофа. Однако праздный интерес пересилил инстинкт самосохранения, и после непродолжительной тишины со всех сторон начали подниматься люди, которых прикрывали
