Бесконечные узоры стен, складывающиеся в весьма небрежные рисунки. Рисунки – нечто вроде хроники. Передо мной расстилались все мало-мальски значимые события истории Сиалы за Неназываемый знает сколько тысячелетий. Но рассматривать все художества орков и эльфов не было ни времени, ни желания. У меня нет в запасе лишнего миллиона лет.
Пол из красного минерала точно такой же фактуры, как и стены, оказался зеркальным. Так что сейчас по залам шли сразу два Гаррета, только один был здесь, а другой там – в зеркальном полу. Плиты отчего-то были скользкими. Повинуясь какому-то детскому порыву, я разбежался и заскользил, словно у меня под ногами не пол, а настоящий лед.
Я понял, куда попал, после того как пропутешествовал около часа по сектору Янтаря (как я стал называть это место) и вышел к двум четырехъярдовым статуям возле входа в очередной зал. Справа стоял орк, слева эльф. Оба в одинаковых свободных одеждах с поясами в виде цепи, оба с несвойственными им двуручными мечами с волнистым лезвием. Эльф и орк закрывали руками уши. На полу какая-то надпись на орочьем, но, как это бывало и раньше, я проигнорировал непонятные закорючки. Предупреждение? Пожелание доброго пути? Сагот их знает! Какой тьмы ломать себе голову и беспокоиться, если все равно ничего не поймешь?!
Так что особо не раздумывая, я прошел мимо застывших скульптур в следующий зал. Хотя признаюсь, что после оживающих горгулий к статуям я относился с вполне понятной подозрительностью.
... бам! баМ! бАМ! БАМ! БАМБАМ!! БАМ-БАМ-М-м-м!!
Вот уж действительно неожиданно! Я едва не оглох от гремящего эха собственных шагов! Оно все нарастало, нарастало, затем перешло в рев прорвавшегося водопада, зазвучало как разящий гром богов и сгинуло без следа, оставив на прощание звон в ушах.
– Тихо, – шепнул я, и эхо тут же подхватило это слово, разнеся его чуть ли не по всему Храд Спайну.
– тихо! тихО! тиХО! тИХО! ТИХО! ТИХО-О-О-О! ХО-о-о!
Я сморщился, как от зубной боли. Лучший способ заявить о своем присутствии на весь мир – это заорать в залах Уснувшего Эха. Малейший шум и разбуженное эхо загрохочет так, что покойники должны повыскакивать из гробов за лигу от этого места.
Я сделал парочку пробных шагов, стараясь как можно меньше шуметь. Бесполезно. Даже осторожная ходьба вызывала неизменное и магически усиленное во множество раз эхо.
Пришлось снять сапоги и идти босиком. Удивительно, но эта мера помогла, и эхо почти не просыпалось, так что дальше я шел беспрепятственно и не опасался быть услышанным на Другом ярусе Храд Спайна. Вот только проклятущий зеркальный пол оказался ужасно холодным.
Спустя какое-то время, когда пальцы на ногах попросту отказывались что-либо чувствовать, дорога вывела меня к подземной реке, заключенной в плен мраморных берегов. Черная лента безмятежной воды появлялась из дыры в янтарной стене, разделяла зал на две половины и исчезала в точно такой же дыре в противоположной стене. Разделяя зал, подземная речка самым наглым образом перегораживала мне дорогу. Раньше через нее был перекинут мостик, но сейчас от него остался лишь каменный огрызок не больше четверти ярда. От мраморного берега до воды не более полуярда, можно достать рукой, и я не преминул воспользоваться предоставленной возможностью и наполнить флягу.
В ширину канал оказался в три, три с половиной ярда, так что вполне можно перепрыгнуть с разбега, что, собственно, я и сделал, предварительно обувшись. Пол оставался все таким же скользким, и прыжок вышел достаточно неловким. Сердце екнуло, казалось, из-за плохого прыжка я не долечу и рухну в воду, но уже через секунду ноги коснулись противоположного берега. Пол проворно выскользнул из-под ног, я рухнул и проехал на боку ярдов десять, если не больше. Я же говорил – самый настоящий январский лед! Хорошо хоть ничего себе не отбил.
– А тьма! – выругался я и только тут понял, что эхо не стало повторять мои слова.
Залы Уснувшего Эха остались позади.
* * *
Лабиринт Пятой руки. Именно так называлось место, в которое я попал. Череда узких извилистых коридоров и комнат с бесчисленным количеством входов и выходов. Один неверный шаг, один неверный поворот – и останешься в лабиринте навсегда. Здесь можно петлять годами, бродить из одной комнаты в другую, сотню раз проходить одной и той же дорогой и так и не найти спасительный выход, находящийся в пяти ярдах от тебя. Страшное место. И унылое, как затяжной дождь в октябре. Хорошо что хоть не темное факелы-светильники горели так же исправно, как в Янтарных залах.
Намаялся я в Пятой руке знатно. Дорога, словно взбесившаяся змеюка, петляла из комнаты в комнату, из зала в зал. В узких коридорах с низким потолком воздух оказался спертым, и хотелось расцарапать себе грудь, чтобы дышать стало хоть немного легче.
– Один раз я чуть заикой не стал. Вошел в зал и увидел на стене огромную тень. Как оказалось, это была моя тень, в десятки раз увеличенная висящим на стене факелом. Трижды Я находил скелеты былых путешественников. У последнего еще не успела истлеть одежда. Это кто-то из первой экспедиции Сталкона, но каким чудом человеку удалось без Ключа пробраться через Створки на пятый ярус, навсегда останется загадкой.
Можно сказать, что после часа блужданий по узкому душному подземелью я готов был отдать половину своей крови, ЛИШЬ бы выбраться. Ну, я и выбрался, правда, спустя еще целый час. Просто в один прекрасный момент, следуя указанию карты, я повернул направо, вышел из лабиринта и оказался в двух шагах от пропасти. Возле выхода горел последний факел. Он-то и помешал мне шагнуть в бездну. Я очутился на маленькой площадке в шесть шагов шириной. Позади дыра, из которой я вышел, покидая лабиринт Пятой руки, впереди и внизу бездна. Вверх, в темноту, уходила гладкая стена. Площадка плавно перетекала в тропку, вырубленную прямо в стене. Тропа шириной в шаг. Шаг влево – и плечо упирается в холодный базальт стены, шаг вправо и... ничего. Пустота. Пропасть.
Видать, тропку прогрызали в скале прямо зубами. Грубая и небрежная работа, сделанная на скорую руку. Из-за постоянных неровностей и выступающих камней приходилось прижиматься к скале и ползти с черепашьей скоростью. То и дело по левую руку появлялись темные провалы, ведущие в глубь скалы. Я старался как можно быстрее миновать их. Тьма знает, что оттуда может выскочить. Тропинка сузилась до четверти шага. Теперь я едва мог поставить ногу, и угроза рухнуть со скалы возросла многократно. Приходилось впиваться ногтями в базальт, чтобы хоть как-нибудь удержаться. Впереди и немного справа появилась горизонтальная цепь, состоящая ИЗ шести огней. Тропка кончилась как раз возле огней и плавно перетекла в площадку, ведущую в точно такой же вход, как я тот, который вывел меня из лабиринта Пятой руки. В дыру яезть нет смысла, мне совсем не в ту сторону. Я повернулся к огням и к тому, что на картах было изображено тонкой, едва различимой на желтоватой бумаге линией и называлось Волосом Нирены.
