– А какого?
– Откуда мне-то знать? – проворчал Мефис. – Я большую их часть даже не видел, только расплачивался. Однако…
Сэйтан застонал, догадываясь, что за этим последует.
– …в каждой книжной лавке – а мы посетили абсолютно все магазины в Амдархе – несносная девчонка спрашивала, есть ли что-нибудь о Тигрелане, или Шэвале, или Пандаре, или Кентавране. Когда продавцы показывали ей легенды и мифы об этих странах, написанные местными авторами, Джанелль вежливо – она, кстати, всегда была безукоризненно вежлива – говорила, что ее не интересуют легенды, написанные людьми, не принадлежащими к этим народам. Разумеется, продавцы и покупатели, собиравшиеся вокруг, чтобы послушать интересную дискуссию, начинали наперебой уверять ее в том, что эти Края давным-давно закрыты для людей, поэтому с местными жителями даже торговля веками не велась. Джанелль благодарила их за помощь, и они, разумеется, не желая терять богатую клиентку с хорошим банковским счетом, говорили что-то вроде «Кто может сказать, что реально, а что – нет? Кто видел эти Края?». На это Джанелль обычно отвечала: «Я», подхватывала книги, которые уже купила, и выходила из магазина прежде, чем посетители и продавцы успевали подобрать отвисшие челюсти.
Сэйтан снова застонал.
– А про музыку хочешь послушать?
Сэйтан на всякий случай отпустил ногу Мефиса и сцепил пальцы.
– А здесь-то что не так?
– Оказывается, в демланских магазинах почему-то нет шэльтской народной музыки, или пандарской волынки, или…
– Достаточно, Мефис, – обреченно застонал Повелитель. – Я понял, скоро у моего порога окажется огромное количество самого разного народа, жаждущего узнать, каким образом можно установить торговые связи с этими Краями. Угадал?
Мефис довольно вздохнул:
– Честно признаться, я изрядно удивлен уже тем, что мы и впрямь можем превзойти их самые смелые ожидания.
Сэйтан прожег сына гневным взглядом:
– Хоть что-то прошло согласно плану?
– Мы восхитительно провели время в театре. По крайней мере, туда я смогу вернуться без риска для жизни. – Мефис наклонился вперед. – И еще кое-что. Насчет музыки. – Он сцепил руки на коленях и помолчал немного, подбирая слова. – Ты когда-нибудь слышал, как Джанелль поет?
Сэйтан пару минут напряженно пытался вспомнить, но в итоге покачал головой:
– Голос у нее прелестный, поэтому я полагал, что… Только не говори мне, что у девочки нет слуха и она не может попасть ни в одну ноту.
– Нет. – В глазах Мефиса появилось странное выражение. – В ноты-то Джанелль попадает. Она… В общем, когда ты услышишь ее пение, сам все поймешь.
– Пожалуйста, Мефис, хватит на сегодня сюрпризов.
Демон утомленно вздохнул:
– Она поет колдовские песни… на Древнем языке.
Сэйтан резко поднял голову:
– Исконные колдовские песни?!
Глаза Мефиса затуманились слезами.
– Я никогда раньше не слышал, чтобы их так пели, но да, это исконные колдовские песни.
– Но откуда?.. – Сэйтан осекся. Было бессмысленно спрашивать у Джанелль, как ей открылось то, что она знает. – Думаю, пора мне встретиться со своей приемной дочерью.
Мефис кое-как поднялся на ноги, зевнул и потянулся.
– Если ты выяснишь, за что именно я заплатил столько денег, мне тоже будет интересно это узнать.
Сэйтан потер виски и вздохнул.
– Я кое-что тебе привезла! Мефис тебя, случайно, не предупредил?
– Он упоминал о чем-то подобном, – осторожно отозвался Сэйтан. Сапфировые глаза озорно блеснули, когда девушка вручила приемному отцу коробку. Он поднял крышку и извлек свитер. Мягкий, толстый, с большими карманами. Разумеется, черного цвета. Сэйтан сбросил длинный пиджак и надел подарок. – Спасибо тебе, ведьмочка. – Он заставил коробку исчезнуть и изящно опустился на пол, вытянув длинные ноги и опираясь на локоть. – Ну что, по-твоему, у меня получается расслабляться?
Джанелль рассмеялась и плюхнулась рядом.
– Вполне достойно.
– А что еще ты привезла?
Девушка, избегая его вопросительного взгляда, ответила:
– Я купила кое-какие книги…
Сэйтан с подозрением оглядел книги, аккуратно сложенные в многочисленные стопки и расставленные по кругу.
– Да, я вижу.
Он прочитал несколько заглавий на корешках ближайших к нему томов и узнал книги, посвященные Ремеслу. Точно такие же имелись либо в семейной, либо в его собственной библиотеке. С книгами, посвященными истории, искусству и музыке, то же самое. Перед ним была основа библиотеки юной ведьмы.
– Я знаю, в нашей семейной библиотеке есть большинство этих книг, но мне захотелось иметь собственные экземпляры. В чужих книгах неудобно делать пометки.
У Сэйтана на мгновение перехватило дыхание. Пометки! Рукописные указания, которые могли бы объяснить работу ее мысли и то, как Джанелль удается делать такие гигантские скачки в своем образовании, каким образом она работает с заклинаниями. А у него не будет к ним доступа. Сэйтан мысленно дал себе затрещину: «Дурак… Просто одолжишь у нее проклятую книгу!»
Затем на него нахлынула глубокая горько-сладкая печаль. Разумеется, Джанелль понадобится собственная коллекция книг, когда она обзаведется своим домом и двором. Через несколько коротких, восхитительных лет Зал снова опустеет.
Он поспешно отогнал эти мысли и повернулся к другим стопкам. Художественная литература. Эти книги представляли больший интерес, поскольку позволяли судить о личных пристрастиях Джанелль, ее вкусе и интересах. Пытаться прямо сейчас отыскать некие общие увлечения было слишком сложно, поэтому Сэйтан предпочел ограничиться накоплением сведений. Он считал себя весьма увлеченным читателем с широким кругозором и любил книги, однако не имел ни малейшего представления, как охарактеризовать в этом отношении Джанелль. Некоторые показались ему слишком детскими, другие чрезмерно сложными для ее возраста. Одни Сэйтан в свое время пролистал без особого интереса, а иные напомнили о том, сколько лет прошло с тех пор, как он сам бродил по книжным лавкам – исключительно для удовольствия. И очень много книг о животных.
– Неплохая коллекция, – наконец произнес он, положив последнюю книгу. – А это что? – спросил Повелитель, указывая на три томика, полускрытые коричневой оберточной бумагой.
Покраснев, Джанелль пробормотала:
– Просто книжки.
Сэйтан иронично поднял бровь.
Глубоко вздохнув, Джанелль сдалась и, отбросив в сторону бумагу, сунула одну из книг ему в руки.
