Зеленоватый взор ролфийки остановился на Джоне, будто эрна Кэдвен видела графиню Янамари в первый раз в жизни.
— И он приказал мне привезти тебя. Не думаю, что ты нужна ему для торжественного жертвоприношения. Ты же по имперским законам — владетельница Тэлэйт, так?
Грэйн стало смешно, как от щекотки.
— Ой, Джойн! А вдруг он вообще на тебе возьмет и женится?
Нет! Только не это! Быть любовницей диллайнского князя, а потом выйти замуж за ролфийского — для шуриа, для проклятой это явный перебор. Это скандал и это… что-то отвратительно эпическое, где в конце истории все героически гибнут, а над миром восходит кровавое солнце Последних Времен.
Устрашившись перспективы, леди Янамари решила обратить странный разговор в шутку:
— А что? Косы у него роскошные, плечи широкие, ты сама рассказывала. — Джона закатила глаза в притворном восторге. — Красоты Ролэнси мне покажут, женская компания в лицах обеих Княгинь для приятного досуга обеспечена, эсмонды далеко-далеко, — перечисляла она, изящно загибая пальчики. — С Вилдайром, думаю, тоже не заскучаешь. Пожалуй, я серьезно подумаю, если Священный Князь сделает мне предложение.
И совершенно серьезно подумала: «Аластару эта идея не понравится».
Грэйн по-девчоночьи захихикала:
— О! Ты знала! Косы — это же самое главное, а? И еще у него зеленые глаза. Ты забыла про глаза.
— О да! И зеленые глаза!
— И будешь ты — эрна Тэлэйт. Тоже ведь красиво? Ну скажи — красиво же?
— Красиво! Мне уже нравится.
Девушки веселились, а Джэйфф хмыкнул:
— О, женщины, женщины… Что вы за существа такие? Откуда вы? Любое серьезное дело обязательно сведете к вопросу, кто и на ком женится.
Грэйн и Джона сосредоточенно замолчали.
— Что? Почему вы так странно на меня смотрите, красавицы? Ох! Только не надо меня женить, договорились? — И захныкал, точно капризный мальчик: — Я же вам поклялся. Я же добрый шуриа. И честный! И я сдержу слово. Точно-точно! Только невесту мне не ищите. Договорились?
Грэйн уточнила с сомнением:
— Ну, ты же не князь! Или нет? — и подозрительно прищурилась. — А косы у тебя, кстати говоря, есть.
Элийр… Джэйфф… схватился за свои роскошные косы обеими руками и поспешно откинул их за спину. Вот жалость!
— Я буду хорошшший шшшуриа, только не жените!
Смех взвился и метнулся под своды пещерки. Хохотали все: звонко смеялась Джойн, утирая выступившие слезы, ухмылялся довольный рилиндар, и даже эрна Кэдвен поскуливала от восторга. Но потом заметила с укоризной:
— Ну, вот видишь! А говорил, что мы не стоим мешка репы. — И добавила, возмущенно фыркнув: — За леди Янэмарэйн Вилдайр Эмрис отсыпал бы тебе этой репы целый воз.
— Да я еще и приплачу коменданту, чтобы он вас забрал, — проворчал Джэйфф. — Мешок репы дам. Или два.
Закончив лечение, он поинтересовался, болит ли еще нога у подопечной.
— Почти совсем не болит. И опухоль спадает… В принципе, можно идти.
Героическая ролфийская дева-офицер продемонстрировала, как замечательно она шевелит пальцами и совсем не морщится от боли, когда трогает свою лодыжку.
— Не-е-е-ет, — зевнул Джэйфф. — Никуда мы не пойдем. Сейчас я тебе ножку замотаю поплотнее, и мы спать ляжем. Вот так, красавицы. Такой у нас будет план.
Хороший план, надо заметить. Просто отличный план.
«Эх! Жаль, узковата лежаночка! — привычно обнимая свернувшуюся уютным клубком Джойн так, чтоб графинина голова улеглась на мощной ролфийской руке, подумала Грэйн. — А с другой стороны — хорошо! Мы с леди Янэмарэйн как-нибудь поместимся, а вот змей-с-косами, пожалуй, уже и не проползет!»
Тот, впрочем, пока к поползновениям не стремился. Даже и в сторону улегшихся на его собственном тюфяке женщин не посмотрел. Сидел себе у потихоньку тлеющего в костре полена, шипел что-то невнятное и чистил винтовку. Грэйн специально повернулась набок, так, чтоб сквозь полусомкнутые веки тайком присматривать за бывшим рилиндаром. Едва лишь гаснет свет дня, и под покрывалом ночной тишины все становится совершенно другим. Так что мало ли… мало ли… Глаза под шурианское синхронное и ритмичное шипение закрывались сами собой, но ролфи продолжала бороться со сном. Помимо всего прочего… было сейчас в этой мирной сцене нечто завораживающее. Словно одним глазком заглянула на несколько столетий назад. Уж не так ли точно и проводили ночи кровожадные и непримиримые воины «Рилинды» там, на земле Сэдрэнси-Джезима, ими так и не сохраненной, а теперь еще и ролфи потерянной? Пожалуй, что так! Другое дело, что в те времена этакое зрелище для ролфийки оказалось бы вообще последним, что видишь в жизни, прежде чем твои вырванные глаза зашипят на углях костра шурианских партизан. О да, эта двойственность завораживала! Не только ведь косы у древнего воина заслуживали внимания, он действительно был и красив, и силен, и опасен — именно то сочетание, которое, будь он ролфи…
Но он не ролфи.
И Грэйн отвернулась и закрыла глаза, позволяя ласковым ладоням ночи подхватить усталое тело и понести его, чуть покачивая, куда-то далеко-далеко от скал, и от острова, и от шуриа… Но все-таки успела мысленно усмехнуться: каким бы ты ни был отважным воином, Третий, а все равно в самый глухой предрассветный час, когда Проклятие Сигрейн настигнет и тебя, окажешься беспомощней новорожденного слепого щенка — и кто останется сторожить тогда? Разве рискнешь доверить свою шкуру ролфийке, несмотря на все взаимное… миролюбие? О да, как же! Вот тогда луны точно упадут наземь!
Ночь — самый главный враг шуриа, ночь уносит их души в когтистых лапах. Но предстоящей ночи Джэйфф Элир не боялся совсем. Зарекаться, конечно, не стоит, но когда кровь твоя воспалена интересом и новизной, когда ты точно знаешь, что грядущий день готовит новое приключение, любой шуриа со спокойным сердцем сомкнет веки.
И ты закрывай свои зеленые очи, маленькая волчица. Полюбуйся еще чуток на толщину моих кос и ширину плеч и засыпай себе. Говорят, вы во сне охотитесь на четырех лапах, без устали гоня по призрачным снегам серебряных оленьих лордов. Может быть, тебя этой ночью ждет славная охота, маленькая волчица, и похвала вожака? Пусть так и будет.
«Тебе не безразлично, что приснится женщине из народа Хелы?» — удивленно спросил у рилиндара дух костра.
«Она устала. Пусть спит и видит сны. Я больше ничего не хочу».
«А какие сны ты желаешь для себя, Джэйфф? Те, где ты и она вместе?»
Лукавый дух, горячий и обжигающий. И лезущий не в свое дело.
… — Проснись.
Грэйн вздрогнула и открыла глаза, мгновенно, как и подобает ролфийской волчице, сбросив сонное оцепенение.
