— Луня, ты постой, а то я не догоню тебя никак. — вступил в разговор Зугур: — Тут ловушки всякие быть могут, пернатые-то, подлюки, охрану не поставили, значит, другое что-то их подземельное убежище охраняет. Тут нахрапом нельзя!
И только вагас произнес эти слова, как впереди послышался грохот, гора затряслась, сверху посыпалась пыль, песок, полетели мелкие камешки, и отчаянно закричал Луня.
Он вылетел навстречу Зугуру и Шыку с расширенными от ужаса глазами, и задыхаясь, прохрипел:
— Рухнул свод-то! Нет прохода дале! Все, потерял я Руну, совсем потерял! А-а!!
* * *
Шык засветил чародейный огонек, и путники в полумраке сидели на бурых обломках у сплошной стены камня, перекрывшей проход. Луня плакал, уткнувшись носом в рукав, Зугур молча точил секиру — в ратовище с пернатыми он срубил весьмерых, и теперь приводил оружие в порядок.
Шык же, приникнув всем телом к каменной стене, напряженно вслушивался, вживался в камень, словно пытался стать его частью, изнутри глянуть на все подгорные ходы-выходы.
Так продолжалось долго, очень долго. Зугур доточил свое оружие, взялся за оружие Луни. Вдруг волхв отскочил от бурых камней и крикнул, воздев десницу:
— Камень-твердь, скала-гора! Шык-волхв к тебе взывает, заветным словом заклинает! Песком-прахом разойдись, рассохнись, развейся! Открой проход, нам на ход, мы пройдем, и проход замкнем!
Зашуршало, заскреблось вокруг, Луня с надеждой вскинул голову — и его заплаканное лицо вдруг озарила улыбка. Бурый камень начал оседать, странно потек, словно бы зимний снег у огня, и вскоре лишь завалы бурого мелкого песка преграждали путникам дорогу.
— Вперед! — кринул Луня, выхватил у Зугура свой недоточенный Красный меч и полез через песчаные кучи. Вагас вскочил, шагнул было следом, но обернулся к устало присевшему на камень волхву:
— Чего такое?
Шык вяло махнул рукой:
— Ты иди, за Лунькой пригляди. Притомился я малость — больно уж чары, что творить пришлось, сильны да могучи, отдохнуть мне надо. Я тут… тут вас подожду…
Зугур кивнул и двинулся следом за Луней.
Шли они долго. Преодолев завал, по мановению руки Шыка превратившийся в кучи песка, Луня и Зугур изрядно намозолили ноги по кривым и извилистым норам, пока не оказались в небольшой и круглой пещере с множеством выходов. Из одного из них на побратимов бросились трое стражников, но Зугур даже не успел поднять секиру — Луня берским топориком разбил голову одному, кинжалом заколол второго, а третьего, бросившегося на утек, свалил мечом, догнав и ударив в спину.
— Нам, однако, в тот проход, что стерегли эти… — Зугур пнул ногой мертвое тело. Луня молча кивнул, вытер оружие о перья плащей убитых и они двинулись дальше.
Теперь под ногами уже не скрипел песок и мелкие камни — пол коридора с ровными стенами и потолком был чисто выметен, то и дело попадались вырубленные в камне рожицы чужих то ли богов, то ли демонов, поди пойми. Сквозь пробитые в потолке узкие щели сюда попадал дневной свет, и побратимы шли быстро, едва не бегом.
— Экие чудища! — плюнул на ходу в одну из кривящихся каменных рож Зугур.
Коридор вывел их к выходу. Когда впереди появился свет, Зугур предложил остановиться, ползком подобраться к нему и осторожно осмотреться, но Луня, упрямо стиснув зубы, пошел вперед, и вагасу осталось только присоединиться к своему пылающему неистовством другу.
Выход, высокий и просторный, вывел их на большую каменную площадку. Позади нависала своей тушей бурая гора, впереди обрывалась вниз отвесная пропасть, а слева и справа вдоль гладкой скалы вели вниз узкие тропы.
И там, внизу, слева, раскинулся на отрогах горы огромный, невиданный град. Луня с Зугуром, присев от неожиданности, с открытыми ртами разглядывали его.
Куда там арам с их сложенными их дикого камня серыми башнями! Здешние хоромы слагали не иначе как влоты, а кому еще под силу сдвинуть с места огромные каменные глыбы, да так сложить их, вознести друг на друга, чтобы получились стены и башни в пять сотен локтей высотой?
Весь град стоял на широком горном отроге, и был окружен высоченной и широкой каменной стеной. По краям вздымались могучие башни, увенчанные вытесанными из камня же человеческими головами, с пару быков величиной каждая.
Внутри стены лепились по горным уступам дома с плоскими крышами, стояло несколько ступеньчатых строений, напоминавшие рукотворные горы, а посреди высился самый большой и высокий в граде дом, похожий на огромный муравейник с маленькой плосковинкой на вершине. Там, в окружении каменных идолов горел коптящий черным дымом костер, а по длинной крутой лестнице поднимались к нему десятка два людей, и их плащи и головные уборы из перьев казались отсюда, издали, переливавшимися всеми цветами радуги.
— Гляди, Луня, вон Руну ведут! — вдруг указал Зугур на тропу, что вилась вдоль скалы слева. Луня глянул — и верно! По узкой, двоим не разойтись, тропке, прижимаясь к скале, друг за другом шли их недавние противники, и в середине их пернатой, пестрой цепочки выделялась светлыми волосами связанная по рукам Руна.
Луня вскочил, выхватил меч, и собрался уже ринуться в догон, но Зугур перехватил рода и силой усадил на земь.
— Слушай, чего скажу! Тропка узкая, идут они медленно. Мы их догоним, слов нет. По одному рубать станем — тут ясно все, одолеем, вои они никудышные, никакие, словом. Но вот как до Руны дойдем, дальше чего делать? Она меж них и нас окажется, а разойтись на тропе нельзя — сам видишь. Убьют они ее, убьют, в пропасть столкнут, чтобы до нас добраться.
— Как доберуться, все полягут. — мрачно и решительно вымолвил Луня.
— Да не то говоришь! — досадливо поморщился Зугур: — Им помереть — что высморкаться, они жизни свои не ценят совсем, видел же сам. Руну, Руну мы потеряем, понимаешь?
— Ну и чего делать тогда? — Луня тяжелым, почти отчаявшимся взглядом посмотрел на вагаса. Зугур вместо ответа начал снимать с себя ремень, кивнул Луне — делай то же.
Из поясных ремней связал Зугур хитрую снасть — на одной стороне петля, и на другой петля. И пять локтей сыромятной кожи между ними. Потом пояснил:
— Мы так пойдем — ты первым, я за тобой. Я бы сам впереди пошел, да ты Руну не удержишь, хиловат…
— Это я-то не удержу? — вскинулся Луня, но Зугур не обратил на слова побратима никакого внимания и продолжил:
— Как догоним супостатов, начнешь ты их рубить да колоть, и тела в пропасть сбрасывать. Дорубишься, доколешься до Руны, и присядешь. Я петлю ей кину, у нее руки впереди связаны, уцепиться сможет. А как уцепиться, ты ее в пропасть и столкнешь! Или они — не суть важно. Смекаешь? Я ее на ремне подниму и позади себя поставлю. И все, уходить можно, к волхву возвращаться! Каково придумано, а?
