— Как ты можешь смотреть на это и возносить молитвы? — спросил Кейл, схватив принца за плечо и развернув его лицом к себе.
Глаза Ривалена вспыхнули. Он взял Кейла за запястье, и какое-то время они оба испытывали силу друг друга, но никто не вышел победителем. Они отпустили друг друга и Ривален посмотрел прямо ему в лицо.
— Как ты можешь не чувствовать благоговения, глядя, как умирает солнце?
Тени вокруг Кейла всклубились.
— Смерть не восхищает меня. Смерть — это легко.
— Ты болен, шадовар, — сказал с презрением Ривен. Он подошёл и встал рядом с Кейлом.
Ривален посмотрел на Кейла, на Ривена.
— Я признаю истину, что судьба всех миров, всего сущего, будет такой же, как у Эфираса. Что здесь больного?
— Ты не признаешь её, — ответил Кейл. — Ты делаешь из неё догму. Ты поклоняешься ей.
— Это — болезнь, — сказал Ривен.
Тени вокруг Ривалена колыхнулись, как будто потревоженные ветром.
— Мы здесь потому, что я хочу остановить Бурю Теней на Ториле. Предотвратить вот это, — он обвёл рукой окружающее.
— И я не могу этого понять, — сказал Кейл.
Ривен пристально посмотрел на шадовар и сказал Кейлу:
— Я доверяю ему ровно настолько, насколько хлынет его кровь, когда я перережу ему глотку.
Ривален подался вперёд, его золотые глаза пылали. Он навис над убийцей.
— Если бы я желал тебе смерти, ты был бы уже мёртв. Думаешь, я могу сделать что-то, что ты сумеешь предотвратить?
В мгновение ока сабли Ривена очутились у него в руках.
— Почему бы нам не проверить?
Кейл покачал головой.
— Зачем останавливать её, Ривален? Ведь таково желание твоей богини.
Вопрос Кейла ослабил напряжение между Ривеном и Риваленом. Принц Шадовар сделал шаг назад и ответил:
— У меня свои причины.
— Этого недостаточно, — сказал Ривен.
— Ты можешь жить вечно и всё же поклоняешься разрушению? — спросил Кейл.
— Я не поклоняюсь ему. Я же говорил. Я просто признаю его неизбежность.
— Ты хочешь править королевством, чья судьба — прах и смерть, — сказал Кейл. — Зачем?
— Перед лицом окончательной бессмысленности я сам нахожу себе смысл.
— Но ничто из совершённого тобой не будет иметь значения.
Тьма вокруг Ривалена взвихрилась, и он наклонил голову, признавая правоту Кейла.
— Со временем.
И неожиданно Кейл понял Ривалена. «Со временем» было сутью жизни Ривалена, точкой опоры, которая уравнивала смысл и бессмысленность. Принц хотел управлять темпом надвигавшегося разрушения. Он хотел, чтобы оно всегда оставалось на завтра, и никогда не начиналось сегодня.
— Ты не хочешь останавливать Бурю Теней на Ториле, — сказал Кейл. — Ты хочешь задержать её, хочешь чтобы она случилась потом, на твоих условиях.
Долгое время Ривален изучал Кейла.
— Ты тоже должен бороться со смыслом, жрец Маска.
— Можно ли остановить Бурю Теней?
Принц смотрел в его лицо.
— Можно?
Глаза Ривалена полыхнули.
— Нет.
Кейл не мог найти слов. Ривен смог, и все его слова были ругательствами.
— Но её можно отложить, — сказал Ривален. — Отложить на время, достаточно долгое даже для жрецов Шадовар. В этом наши интересы на текущий момент совпадают.
— На текущий момент, — сказал Ривен, злобно глядя на Ривалена.
Ривален не отводил глаз от Кейла.
— Вероятно, нам нужно искать храм, иначе судьба Эфираса постигнет Торил раньше, чем хотелось бы любому из нас.
Кейл обдумал его слова и кивнул. Другого выбора не было.
Бреннус почувствовал, как магическое кольцо на его пальце открыло связь между ним и братом.
Мы на Эфирасе. Это умирающий мир. Здесь проявилась воля госпожи. Время приближается, Бреннус. Ты должен определить способ захватить божественную силу Кессона Рела, когда она высвободится.
Бреннус выслушал слова, услышал намёк на возбуждение в голосе брата, и взбесился. Он хотел бы потянуться через эту связь и задушить Ривалена до смерти, услышать как он задыхается, оставить его тело гнить в пустоте вместе с остальным Эфирасом.
Бреннус? спросил Ривален.
Я всё ещё ищу ответ, Ривален. Ты узнаешь, когда узнаю я.
5 найтала, год Грозовых Штормов
Шторм неумолимо приближался к лагерю беженцев. Те широко раскрытыми глазами следили за нарастающим мраком, вскрикивая от грохота грома и вздрагивая от вспышек молний.
Во тьме на дальнем краю лагеря стояли промокшие Абеляр, Регг и Роэн, глядя, как уходит отведённое им время.
— Они напуганы до безумия, — сказал Роэн, кивнув на беженцев.
— Буря почти настигла нас, — отозвался Регг. — Ждать больше нельзя.
— Согласен, — кивнул Роэн.
В животе Абеляра возникла дыра.
— Регг, жди до самого последнего момента. Если Кейл и Ривен не вернутся…
Но Регг уже качал головой.
— Ты знаешь, что мы не можем ждать, друг мой. Отряд выступает в начале следующего часа. Своими жизнями мы купим беженцам столько времени, сколько сможем. Жезлов с защитной магией не хватит на людей и лошадей, так что коней мы оставим. Если Кейл с Ривеном не вернутся, скачите к Стоунбриджу. Попробуйте прорваться за реку.
Абеляр просеял почву своего разума, пытаясь отыскать в ней слова, но так ничего и не нашёл. Комок встал в горле. Он кивнул.
— Собери отряд, — приказал Регг Роэну, и высокий жрец кивнул. — Скажи им, что кони остаются. Идут только добровольцы. Любой воин может остаться с Абеляром и беженцами.
Абеляр знал, что добровольцами вызовутся все. Из всего отряда останется только он.
Только он.
Прежде чем отправиться поднимать людей, Роэн обнял Абеляра. Длинные руки жреца обхватили его.
— Для меня было честью идти за тобой в битву, Абеляр Корринталь. Свет по-прежнему в тебе.
Слёзы Абеляра смешались с дождём.
— И в тебе, Роэн.
Позвякивая кольчугой, Роэн трусцой побежал к лагерю, собирая криками людей. Регг и Абеляр остались под дождём одни. Они не смотрели друг на друга, стоя вместо этого плечом к плечу и глядя на Бурю Теней, их общего врага, как часто стояли в прошлых битвах.
— Мы знаем друг друга уже довольно давно, — сказал Регг сдавленным голосом.
— Мне от этого не легче, — сказал Абеляр.
— Как и мне.
Они пожали руки, задержавшись на какое-то мгновение.
— Я всегда думал, что если мы и падём в битве, то падём вместе.
Из-за комка в горле Абеляра его ответ прозвучал сдавленно:
— Я тоже.
