Им больше никто не встретился, пока они не добрались до лестницы, ведущей на третий этаж. Над ступенями парил Брюзг, складывая ковровую дорожку так, чтобы было легче споткнуться.
— Кто здесь? — вдруг спросил он, сузив чёрные глазки. — Знаю, что ты здесь, хоть и не вижу. Ты упырьсик? Или привиденьсик? Или усениська?
Он поднялся выше и, прищурившись, пристально взглянул на них.
— Позову-ка я Филча, раз тут шляются всякие невидимки…
Внезапно Гарри озарило.
— Брюзг, — хриплым шёпотом отозвался он, — у Кровавого Барона есть причины, чтобы быть невидимым.
Полтергейст от потрясения едва не свалился на пол. Вовремя опомнившись, он завис в нескольких футах над лестницей.
— Ох, простите, ваше кровейшество, мистер Барон, сэр, — заюлил он. — Моя ошибка, моя ошибка… не узнал вас… конечно, не узнал, вы же невидимы… простите старому Брюзику его дурацкую шутку, сэр.
— У меня здесь есть дела, Брюзг, — просипел Гарри. — Сегодня держись отсюда подальше.
— Разумеется, сэр, так я и сделаю, — закивал Брюзг, вновь взлетая. — Желаю успеха в ваших делах, Барон, и не буду вас беспокоить.
И он стремглав умчался прочь.
— Гениально, Гарри! — восхитился Рон.
Через несколько секунд они оказались на месте, у коридора на третьем этаже, — дверь была отперта.
— Ну вот, пожалуйста, — негромко произнёс Гарри, — Снейп уже прошёл мимо Пушка.
Открытая дверь почему-то казалась символом того, что ждало их впереди. Не снимая плаща, Гарри повернулся к Рону и Гермионе.
— Если вы хотите уйти, я не против, — напомнил он. — Можете забрать плащ, здесь он мне уже не понадобится.
— Не дури, — скроил гримасу Рон.
— Мы идём с тобой, — поддержала его Гермиона.
Гарри толкнул дверь.
Едва та скрипнула, послышался низкий, раскатистый рык. Собачьи носы яростно задёргались, — пёс не видел их, но чуял.
— Что это там, около лап? — насторожилась Гермиона.
— Похоже на арфу, — отозвался Рон. — Снейп её здесь и оставил.
— Он просыпается, как только перестаёшь играть, — заключил Гарри. — Ну, поехали…
Он поднёс флейту к губам и дунул. На мелодию это было мало похоже, но Пушок смежил веки после первого же звука. Гарри почти не переводил дыхания. Наконец, рычание смолкло; пёс пошатнулся и шлёпнулся на пол, — его сморил сон.
— Продолжай играть, — предупредил Рон; они сбросили плащ, и Рон прокрался к люку. Пёс обдавал их горячим, зловонным дыханием.
— Надо открыть люк, — Рон перегнулся через собачью спину. — Пойдёшь первой, Гермиона?
— Ну уж нет!
— Ладно, — Рон стиснул зубы и осторожно перешагнул через пёсью лапу. Затем наклонился и потянул за кольцо; дверца люка распахнулась.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросила Гермиона.
— Ничего — только пустота — тут не за что зацепиться, придётся прыгать.
Гарри, всё ещё играя на флейте, помахал Рону, привлекая его внимание, и указал на себя.
— Хочешь пойти первым? Уверен? — уточнил Рон. — Я не знаю, насколько здесь глубоко. Тогда отдай флейту Гермионе.
Гарри протянул ей флейту. На пару секунд музыка прервалась, собака вздрогнула и зарычала, но стоило Гермионе начать играть, как Пушок вновь повалился на пол.
Гарри перелез через собачье брюхо и заглянул в люк. Дна не было видно.
Он забрался внутрь, держась кончиками пальцев за края отверстия. Затем он поднял взгляд на Рона и попросил:
— Если со мной что-то случится, уходите отсюда. Идите в совятню и отправьте письмо Дамблдору.
— Хорошо, — согласился Рон.
— Скоро увидимся, надеюсь…
И Гарри разжал пальцы. Холодный, пыльный воздух свистел в ушах; он падал… падал…
ПЛЮХ. Со странным, приглушённым хлюпаньем он приземлился на что-то мягкое. Он выпрямился и пошарил вокруг руками, — глаза ещё не привыкли к полному мраку. Похоже, он сидел на каком-то растении.
— Всё в норме! — проорал он, задирая голову, — открытый люк казался отсюда пятном света размером с почтовую марку. — Прыгай, здесь мягкая посадка!
Рон последовал за ним. Неуклюже растянувшись, друг плюхнулся рядом с Гарри.
— Что это за дрянь? — были первые его слова.
— Не знаю, наверное, какое-то растение. Видимо, его здесь посадили, чтобы смягчить падение. Гермиона, давай!
Отдалённые звуки музыки прекратились. Раздался громкий лай, но Гермиона уже летела вниз и упала с другой стороны от Гарри.
— Мы, похоже, в милях под школой, — предположила она.
— Повезло, что тут растёт эта штука, — заметил Рон.
— Повезло! — взвизгнула Гермиона. — Посмотрите на себя!
Гермиона вскочила и шарахнулась к заплесневелой стене. Она еле вырвалась, — едва она приземлилась, стебли, больше напоминавшие щупальца, начали обматывать её лодыжки. А Гарри и Рон вообще не заметили, как их ноги оказались благополучно опутаны усиками растения.
Гермионе удалось выкарабкаться. Теперь она в ужасе смотрела, как мальчишки пытались освободиться, но чем больше усилий они прикладывали, тем крепче становилась хватка растения.
— Не шевелитесь! — велела Гермиона. — Я знаю, что это — это дьявольские силки!
— Какое счастье, это, конечно, нам поможет, — раздраженно прохрипел Рон, откидываясь назад, не давая растению обвиться вокруг его шеи.
— Заткнись, я вспоминаю, как убить их! — отрезала Гермиона.
— Тогда скорее, мне дышать нечем! — выдавил Гарри, борясь с побегом, обхватившим его поперёк груди.
— Дьявольские силки, дьявольские силки… что говорила профессор Саженс? Они любят темноту и сырость…
— Так разведи огонь! — задыхался Гарри.
— Да… конечно… но здесь нет дров! — простонала Гермиона, заламывая руки.
— ТЫ РЕХНУЛАСЬ? — взвыл Рон. — КОЛДУНЬЯ ТЫ ИЛИ КТО?
— Ой, точно! — выдохнула Гермиона; она выхватила палочку, рассекла ею воздух, что-то пробормотав; из палочки вырвалась струя синего пламени, такого же, она каким поджигала Снейпа. Через несколько мгновений ребята почувствовали, что растение ослабило хватку, отпрянув подальше от света и тепла. Корчась и молотя по полу, лианы уползли прочь, и Гарри с Роном смогли подняться на ноги.
— Хорошо, Гермиона, что ты была внимательна на гербологии, — признал Гарри, тоже прислонившись к стене и утирая пот с лица.
— Ага, — фыркнул Рон, — и хорошо, что Гарри никогда не теряет голову, — «здесь нет дров», ну ты подумай.
— Сюда, — Гарри ткнул пальцем в сторону каменного туннеля, — другого пути вперёд не было.
Всё, что они слышали, кроме собственных шагов — как вода, струясь по стенам, капала на пол. Туннель ушёл вниз, живо напомнив Гарри «Гринготтс». Сердце его упало, когда он вспомнил: сейфы в колдовском банке стерегли драконы. Если они наткнутся на дракона, взрослого дракона… им и Норберта за глаза хватило…
— Слышите? — вдруг прошептал Рон.
Гарри напряг слух. Из конца туннеля доносился тихий шорох и звяканье.
— Думаешь, привидение?
— Не знаю… по мне, так больше похоже на крылья.
— Там впереди свет, — и что-то движется.
Они быстро выбрались из туннеля и оказались в прекрасно освещённой комнате, — над ними возвышался арочный потолок. Зал кишел маленькими, алмазно-яркими птицами, порхающими и шныряющими туда-сюда. По другую сторону комнаты была тяжёлая деревянная дверь.
— Думаешь, они нападут, если мы попробуем пройти по залу? — спросил его Рон.
— Может быть, — задумался Гарри. — На вид они не очень-то опасные, но если налетят все разом… ну, выбора всё равно нет… я побежал.
Он сделал глубокий вдох и понёсся к двери, прикрыв голову руками. Он уже ждал, что в следующую секунду в него вонзятся острые клювики и когти, но ничего такого не произошло. До двери он добрался невредимым. Он потянул за ручку, но дверь оказалась заперта.
Рон и Гермиона присоединились к нему. Они что есть силы дёргали ручку и наваливались на дверь, но она не сдвинулась с места, даже когда Гермиона применила заклинание «Alohomora».
— Что дальше? — поинтересовался Рон.
— Эти птицы… они ведь здесь не для украшения, — заметила Гермиона.
Они наблюдали за птицами, — те реяли над их головами, сверкая… сверкая?
— Это не птицы! — вдруг выкрикнул Гарри. — Это ключи! Крылатые ключи, — присмотритесь. А значит… — он завертел головой, пока друзья, прищурившись, разглядывали стайку ключей, — … да — вот же они! Мётлы! Мы должны поймать ключ от этой двери!
— Но здесь их сотни!
Рон осмотрел замочную скважину.
— Нам нужен большой, старомодный ключ, — скорее всего, серебряный, как ручка.
Они схватили по метле и, взмыв в воздух, ворвались прямо в стаю. Но, сколько они ни размахивали руками, заколдованные ключи увиливали и бросались из стороны в сторону так резво, что поймать их было практически невозможно.
