Явно, если бы мы не смогли через Егора узнать о местонахождении Смолякова, он бы после освобождения пришёл к нам сам и всё рассказал. Мы бы всё проверили, съездили в тот дом, оценили насколько он замучен и, скорее всего, приняли бы назад. Этот план сам по себе был хорош, а тут ещё мы прибыли на место заточения Смолякова в самый удачный для Шамана момент.
Я с грустью подумал, что прибудь мы на какие-то десять минут раньше, и всё было бы сейчас совсем по-другому. Но с другой стороны, всё могло быть по-другому, и если бы Егор не заметил, что это Шаман убил своего помощника, а не Смоляков. И это «по-другому» мне нравилось намного меньше, чем первое. Поэтому следовало выбросить все «если» из головы и работать с тем, что имелось.
А имелся не желающий рассказывать о своей ночной прогулке Смоляков и сумка с принадлежностями для жертвоприношения. Учитывая, расовые ограничения характеристик ножа, жертвой предполагаемого ритуала должен был стать человек. И я, к великому сожалению, догадывался какой именно.
Надо было принимать решение. Очень не хотелось первому начинать разговор о сумке, но было уже совершенно ясно: Смоляков мне о ней рассказывать не собирается. И как-то это не вязалось с его желанием быть максимально открытым. В том, что он работает на Шамана, я был уже уверен на девяносто девять процентов.
Этот разговор якобы по душам, проведённый по инициативе бывшего распорядителя лишь укрепил мои подозрения. Ведь обе новости, которые он мне сообщил, чтобы казаться своим, никакой ценности не имели. То, что Колян или Мирон сообщат мне о смене Смоляковым игровой расы — было делом времени, ну а информация об истинном лице Савкова уже давно стала секретом Полишинеля. Бывший распорядитель, так щедро поделившейся бесполезной информацией, не хотел стать своим, он явно хотел им казаться.
Передо мной встала дилемма: прижать Смолякова сейчас и выбить из него хоть что-то или некоторое время ещё понаблюдать за ним и, возможно, получить более ценную информацию. Прикинув все за и против по каждому варианту, я решил пока не спешить. Но и пускать дело на самотёк не хотелось. Не хватало ещё, чтобы как-нибудь ночью Шаман наложил на бывшего распорядителя какое-нибудь заклятие и тот устроил в штабе резню. Конечно, можно было приставить к нему постоянную охрану, но был способ получше.
— Помнишь, как ты был зомби? — неожиданно спросил я Смолякова.
Тот усмехнулся и ответил:
— Да уж, такое не забывается.
— Я думаю, повторения таких приключений тебе не хочется, а Шаман постоянно пытается разные заклятия на наших орков накладывать. Чтобы этого избежать, тебе нужно вступить в клан к Мирону. У него клановая особенность — иммунитет к заклятиям Магии Крови.
— Было бы неплохо, — сказал бывший распорядитель, искренне обрадовавшись. — А когда можно это сделать?
— Да хоть сейчас! Пойдём, пока Мирон никуда не ушёл.
Мы отправились наверх, где сразу же наткнулись на охотника на орков, который заявил, что у него ко мне серьёзный разговор. Я ответил, что разговаривать будем, лишь когда найдём Арбатова, и Колян отправился на поиски с нами.
Мирона нашли довольно быстро, я озвучил ему свою просьбу и попросил сделать всё как можно быстрее. После чего исключил Смолякова из клана «Свободные Люди», и они с Арбатовым ушли.
— Что у тебя? — спросил я Коляна, когда мы остались вдвоём.
— Я хотел поинтересоваться, а что с пленными делать будем? — спросил друг.
— С какими именно? — уточнил я.
— Ну с теми, которых я допрашивал. Продолжать будем?
— А как думаешь, имеет смысл?
— Думаю, что нет, — сказал Колян. — Там большинство вообще левые, они не в теме, простое мясо. Реально только двое могут что-то сказать, но один из них молчит. Будем его разбалтывать?
— Даже не знаю, — признался я. — На меня блатные сильно давят ещё по поводу предателей. Я давно уже обещал с Сибиряком это вопрос обсудить, но всё времени не было.
— Ну может, сейчас обсудим и решим? — предложил Колян.
— Давай попробуем, — согласился я. — Только надо ещё Рината найти. Без него обсуждать судьбу пленных не стоит.
И тут до меня наконец-то дошло, почему Колян так интересуется судьбой пленных, и я сразу же решил осадить друга.
— Только не думай, что мы тебе хоть одного человека отдадим!
— Да мне один погоды не сделает, — грустно сказал Колян. — Мне бы всех.
— Ты совсем с ума сошёл? — возмутился я. — Ладно, жизнь пошла такая дурацкая и жестокая. Ладно, квесты выполняем на убийства, но это всё хоть в рамках противостояний! Во время боя! А ты тупо хочешь убить пленных! Это перебор даже для нашего безумного времени!
— Но мне надо как-то прокачать уровни! — чуть ли не закричал от обиды друг. — Как я это сделаю? За забор идти?
— Иди! — ответил я. — Если совсем дурак!
— Не, ну реально, что делать-то? — уже другим, немного обиженным тоном спросил Колян. — Как я прокачаю свой навык?
— Я тебе уже сказал: со дня на день новый штурм будет, вот и прокачаешь!
— Но ты же хочешь, чтобы я сам знаешь кого до штурма нашёл!
— А для поисков у тебя уже достаточно прокачки, — ответил я. — Но вот с пленными действительно лучше прямо сейчас всё решить, пока ты ничего не натворил.
Жору и майора мы отыскали довольно быстро. Первый отъезжал куда-то с водителем, и мы успели его перехватить, а второй проводил разбор полётов со своими заместителями в небольшой беседке на заднем дворе.
Мы подождали буквально десять минут, пока Ринат освободится, после чего я предложил обсудить нашу проблему с пленными прямо в этой же беседке. На удивлённые взгляды ответил:
— Свежий воздух не помешает, подышим хоть.
Все поняли, что я хочу, показать наше обсуждение и решение проблемы пленных Системе, поэтому вопросов не последовало. Я же уже осознал, что придётся принимать не самые приятные решения, и очень хотел показать искину нашу твёрдость и решительность.
— Я помню ваш негативный настрой относительно некоторых пленных, — сразу перешёл я к делу. — Тянуть с решением этой проблемы не вижу смысла. Давайте сейчас всё обсудим и примем решение.
— У нас нет негативного настроя к пленным, — сказал Ринат. — У меня уж точно. Я человек военный и права военнопленных для меня не пустые слова. Но речь не о пленных.
— Базар идёт о крысах! — добавил Сибиряк.
— Не спорю, — согласился я. — Крысы — самое подходящее слово. Но в любом случае сейчас это наши пленные.
— Ты неправ, Макс! — возразил Ринат. — Они не пленные! У нас здесь идёт настоящая война, и надо исходить из законов военного времени. Я полностью тебя поддерживаю, когда речь идёт о пленных, но пойманные предатели ими не являются! Хоть они и сидят у нас под стражей, но это не пленные. У них другой статус. И ты это прекрасно знаешь! Это заключённые в ожидании трибунала. А трибунал должен состояться. Я настаиваю.
— Я и мои пацаны тоже, — добавил Сибиряк. — Такие косяки смываются только кровью.
Ринат был прав, я знал, что военнопленными могут называться лишь захваченные представители армии врага. И он был прав в том, что шла настоящая война, и мы все жили и действовали по законам военного времени. И прав он был относительно трибунала для предателей.
Я всё это знал, и, более того, разделял его позицию, просто подсознательно пытался если не избежать, то хотя бы отсрочить неминуемую расправу над предателями. Не из-за жалости к ним. Я ненавидел их не меньше, чем мои товарищи, но просто боялся массовой казнью дать Системе повод начать выдавать квесты на подобные вещи.
Но тянуть дальше было некуда, тот же Сибиряк уже кипел от нетерпения наказать предателей. И все знали, каким это наказание будет. Но это нужно было оформить именно как наказание, а не как массовое убийство, именно поэтому я решил провести разговор на виду у Системы.
— На самом деле я с вами согласен, — сказал я. — Предатели должны быть наказаны. Но нам нужно различать орков, которые, служа Шаману, просто прятались в Свободном Городе, а в определённый момент по приказу своего лидера напали на штаб, и тех, кто называл себя нашими товарищами, но предал нас.
