На Земле полным ходом шла борьба за космос и разгоралась борьба за небо. Истребителей у противника было очень много, но не настолько много, что это было критично. Всего, у каждого куба было по пять тысяч стандартных небольших истребителей, а у куба-крейсера по двести тысяч. Максимально в небе Земли могли находиться тридцать пять миллионов истребителей. Лазерных пушек с оптическим прицелом у нас было меньше полумиллиона. Но в сражениях они повреждались не так часто. В основном, страдали стрелки, их товарищам удавалось вернуть винтовку на базу или самим ей воспользоваться. Даже поврежденные экземпляры могли быть восстановлены из частей других лазерных пушек. Вообще, запас лазерных пушек, снятых с яма-юнитов и доступных к употреблению у нас был в несколько миллионов. А в последнее время он начал даже пополняться. Проблема была в оптическом прицеле, без которого было бы проблематично попасть по цели высоко в небе. Однако, недавно к нам присоединился конструктор Василий Гаврилович Грабин, который придумал пушку ЗИС-3, широко используемую в советской армии в период войны. Мощный трудовик и любимчик Сталина после смены власти не был особо уважаем ни Берией, ни Хрущевым. Большинство его идей так и остались на бумаге. Даже в возрожденном СССР он не мог найти себе применения. Широко использовали пушки и ракеты только в Федерации Земли. Через некоторое время после того, как ко мне присоединился Струмилин, это стало широко известно в центральной части исторической Земли на КВВ. Не без моей помощи, разумеется. Грабину было стыдно оставлять Сталина, но он ничего не мог сделать со своей страстью к вооружению и исследованиям. Конструктор обещал упростить конструкцию оптического прицела и зенитной лазерной пушки в целом, чтобы можно было их производить дешевле, быстрее и больше с использованием меньшего количества материалов, станков и рабочей силы. Задача, конечно, колоссальная, но Василий Гаврилович был уверен в себе, доверился ему и я.
В связи с этим атаки низкоуровневых призывателей не прекращались. Наоборот, в операции теперь были задействованы 50 миллионов призывателей Федерации и еще 25 миллионов призывателей из России и КНР, которым я пообещал платить хорошую зарплату. Но, вообще-то, просто списывал долги за помощь, которую оказывал РФ и Китаю. Одновременно с началом противостояния с вражескими истребителями, мои бойцы на КВВ начали активно уничтожать вражеские армии на территории Федерации Земли и некоторых других стран. Сильно помогать не собирался, чтобы у них были какие-то проблемы и опасения, из-за которых они не посмели бы напасть на Федерацию Земли, пока мы разбираемся с роботами на Земле, но в самых сложных ситуациях помогал. В последние дни в качестве оплаты мы стали брать запчасти яма-юнитов или оборудование, снятое с кубов. Партнерам ничего не оставалось, кроме как принять наши условия.
Роботы так и не догадывались, что глубоко под землей все еще есть действующие фабрики. Глубина действительно была очень большой, без глубинных сканеров невозможно было обнаружить эту фабрику. Тем более, предполагалось, что на КВВ производимое вооружение нужно доставлять через порталы. И в большинстве случаев это было именно так. Но на этой фабрике производилось лишь небольшое количество оборудования и вооружения. Началось все с того, что Кольскую сверхглубокую расширили и укрепили и спустили туда переносчика. А дальше было лишь делом техники — создать усилиями бойцов большую рукотворную пещеру. Рабочие и инженеры доставлялись туда через скважину — по одному. Работало в ней все на угольных или нефтяных электростанциях. Кислород поставлялся с КВВ, а углекислый газ отправлялся на КП. Питание также доставляли с КВВ. И на этой пока еще небольшой фабрике сейчас ремонтировалось самое нужное мне оружие — головные орудия, снятые с кубов авангарда. Без них уничтожение орбитальных станций могло быть дольше на пару недель точно. Телеги ремонтировались на КВВ прямо возле порталов. Мы готовили еще одну атаку…
Глава 25 Странности поведения Мирославы
Подходила к концу третья неделя второй волны Катастрофы. В космосе осталось менее сотни работоспособных орбитальных станций. За двадцать дней избавиться от четырех сотен орбитальных станций, учитывая, что против них мог действовать только Святой Корпус, это было очень сильно. Я даже не рассчитывал на такой успех. Разумеется, большую роль в этом сыграли черные телеги, которые ежедневно или даже по несколько раз в день вылезали из порталов, отстреливались и заезжали обратно. Количество пушек в них постоянно падало, но сотня телег постоянно привлекали внимание станций. Пустые телеги были просто приманками. Никто не проводил конкретных расчетов, сколько выпустить реальных пушек и где. Для этого у нас была составлена особая таблица с картой. Над этой таблицей несколько ученых или рабочих в Кольской фабрике (чтобы исключить влияние КВВ) бросали жребий. То есть, время операции, локации и количество пушек были совершенно случайными. Квантовый компьютер не мог предсказать то, чего мы сами не знали заранее.
Сражения за воздух, наоборот, только разгорались. Грабин не сдержал обещание в том самом виде, в котором планировал изначально. Вместо компактного и недорогого переносного зенитного комплекса по типу стингера, он сделал настоящее зенитное орудие. В центральной его части располагался блок управления с оптическим прицелом, а по бокам были две зачарованные лазерные пушки. Но я принял его работу и поблагодарил. Лазерных пушек у нас было много, как и зачарователей для их усиления. А вот оптические прицелы мы сейчас не могли производить, и они были в серьезном дефиците. В новой зенитной пушке Грабина центральная кабина имела улучшенную защиту. Помимо пластин из суперсплава, оптический прицел был защищен несколькими слоями энергетической защиты. Даже сквозь несколько слоев, визуальный контроль был довольно хорошим. К тому же, сам оптический прицел располагался в специальном защитном коробе. Если пушка приходила в негодность, или была высока вероятность полного ее уничтожения, стрелок просто снимал короб и убегал в ближайшее укрытие или к порталу. По бокам же установки были две лазерные пушки, которые были также хорошо защищены механически и энергетически. Одной кнопкой в момент выстрела свободно падал нижний щит, ствол производил выстрел, а затем падал верхний щит. Все это работало механически, но срабатывало за доли секунды. Пушки также могли сниматься и переноситься. Конечно, сложность такой конструкции была намного выше, чем у обычного переносного комплекса, но у нас уже были кузнецы с особыми навыками точности, которые вручную на КВВ могли настроить орудие так, что расхождение прицела и выстрела было не более одного метра на расстоянии до двадцати километров. С учетом того, что производился сразу двойной выстрел, эффективность поражения целей выросла, а наши потери оптических прицелов и даже лазерных пушек уменьшались. Весил агрегат около трех с половиной сотен килограмм, но для прокачанных бойцов это не было проблемой. Скрывалась пушка за специальной антисканирующей тканью. Шили ее из особого шелка, который производили на Красной Планете шелкопряды подчиненной мне матки насекомых. Он был очень прочным и обладал рядом свойств, среди которых было противодействие различным видам сканеров в физической вселенной и заклинаниям обнаружения жизни/движения на КВВ. Очень полезная штука, но производить его мы пока могли в небольших количествах, которых едва хватало на зенитные орудия.
Вместе с тем, конструктор не остановился на лазерных зенитках. Каким бы сверхманевренными не были истребители роботов, на малом расстоянии они не смогли бы уклониться от высокоскоростной пули. Грабин с командой начали на КВВ производство маловысотных зенитных орудий. Буквально до километра. И в ряде случаев этого было достаточно. Кроме того, это было дешево. Делать он их начал из пулеметов ДШК, которых у нас было уже несколько сотен тысяч, купленных давным давно у других стран, а также произведенных самостоятельно за последние пару лет. Также он использовал С-60 собственной конструкции, несколько сотен которых мы вывезли с Земли перед первой и второй волнами. Хрущев, как и многие другие лидеры Земли, заигрались с ракетостроением. Такое ощущение, что кто-то не слабо нагревался на всем этом. Даже самые современные земные ракеты ПВО не могли догнать вражеские истребители. Даже после зачарования и замены топлива на алхимическую смесь. А вот пули из пулемета и снаряды пушек со своей задачей вполне справлялись. Зачарованные пули, как будто, приобретали новое свойство — частично избегать сопротивление воздуха. Но самой интересной маловысотной зениткой Василия Гавриловича стала пушка, сделанная из кинетических молотов яма-юнитов. У тех разгонялся молот, похожий на копье, а у нас после некоторых доработок, разгонялся металлический метательный дротик, который бойцы Федерации обычно сбрасывали с дирижаблей. Их мы производили действительно массово. Дирижабли уже стали ночным кошмаром вражеских армий на КВВ. Если в кинетическом молоте яма-юнита был дополнительный элемент, который гасил инерцию, то инженеры Грабина смогли перенастроить его, чтобы придать снаряду еще большее ускорение. В результате металлический дротик летел даже быстрее зачарованной пули, а сам выстрел был очень тихим и невидимым в ночное время. Это был практически бесшумный убийца истребителей, летящих на малой высоте, ведь в физической вселенной разрушительная мощь снаряда весом в один килограмм, летящего на скорости свыше семи километров в секунду, была безумной. Пусть заряда батареи хватало всего на один выстрел, но дротику достаточно было лишь слегка задеть крыло истребителя, чтобы разорвать это крыло в клочья. Разумеется, я затребовал у Грабина точно такую же пушку, способную поразить орбитальную станцию.
