Сама мысль, что выкуп превратился в аукцион, должно быть, расстроила ее. Она, наверное, придумывает новый план, как завладеть шкатулкой, пока мы тут говорим.
Я нахмурился над своим «Трактом». Я не хотел верить, что Друсилла так легко отвернется от меня.
- Возможно, она в беде. Бандиты подкараулили, или коротышки-коллекционеры, или еще кто-то.
Ампи направился в мою сторону, показываясь в моем поле зрения. Его лицо выражало беспокойство. Можете говорить о джинах все, что угодно, но когда они обеспокоены, ты это видишь. Тем не менее, он так и не озвучил свои тревоги, пока я не спросил.
- Как твое исследование?
Джин кивнул и сказал:
- Продуктивно, но, боюсь, дорого. Мудрец Преспос мог бы научить меня кое-чему о тяжелых переговорах. Однако то, что я обнаружил, было не менее интересным.
- И это?
- У семьи Вермееров было свое хозяйство в Ириэборе, - сказал джин. – Но их сильной стороной была скорее магия, чем деньги. Они были кем-то вроде домашних заклинателей.
Я чуть не подавился своим напитком.
- Как Вондс? – предположил я, представив главу семьи Вермеер, неожиданно возникшего в моей спальне поздно вечером.
- Похоже, но не совсем, - ответил джин. – Главное отличие это то, что последний Вермеер умер почти сотню лет назад. Если Друсилла принадлежит к этой семье…
- То «папочка» действительно древний.
- Вы не выглядите удивленным.
- С трудом, - ответил я. – Если чему меня эти мистории и научили, так это тому, что героиня редко говорит правду в первой части. По сути, большинство персонажей игнорируют все, что говорит героиня, вплоть до третьего покушения на их жизни. Скорее похоже на то, что некоторые ответвления от основной семьи пытаются восстановить свою символику и вернуть земли. Или, возможно, Вермеер было именем, которое она взяла из какой-то книги, в качестве прикрытия.
Моя логика была неопровержима, так как даже Ампратинес замолк на какое-то время, хоть и ненадолго:
- Как скажите, сэр. Тем не менее, в свете этого, я бы порекомендовал нам пересмотреть ситуацию и нашу работу с загадочной леди.
Я покачал головой и изобразил клешню креветки.
- Нет. В рассказах, когда герой дает свое слово, то он его придерживается. И неважно, является ли героиня той, за кого себя выдает. Зачастую, она даже лучше.
- И я не смогу отговорить вас? – спросил джин.
- Можешь даже не пытаться, - сказал я, вытаскивая черную палочку. – Что думаешь об этом?
Джин взял палочку из моих рук. Его лицо исказилось от отвращения.
- Неприятный материал. Не отсюда, как сказали бы люди, - он поднес ее к свету и вернул мне. – Это палочка заклинаний. Волшебное устройство, распространенное на юге. Нужно разбить ее, что бы высвободить действие заклинания. Руны говорят, что заклинание изменит ваш облик. Иллюзия будет длиться, пока вас не ударят или пока вы не решите раскрыть себя. Откуда она у вас?
- От кое-кого со схожими целями, - ответил я. – От того, кто считает, что мне стоит принять участие в торгах этой ночью. Да, сегодня будут торги.
Лицо джина снова исказило беспокойство.
- Кое-кого?
- Коллекционера, который заявил свои права на шкатулку, - пояснил я, поднимая свою клешню. – Я знаю, что ему тоже не стоит доверять, но в первую очередь мне нужно добраться до шкатулки. Позже сможем все взвесить.
И опять этот глубокий вздох:
- Как пожелаете, сэр.
В тот же вечер, после высвобождения заклинания из палочки, я повернулся к Ампи и спросил:
- Как я выгляжу?
Джин нахмурился, склонив голову в одну сторону.
- Что-то не так.
- Не так? Как что-то может быть не так? – я повернулся назад к зеркалу. На меня смотрел весьма опрятный темный эльф в моей одежде. Мои волосы были белоснежно белыми, а кожа – цвета ночи, фиолетовой под ультрафиолетом. Я улыбнулся и прихорошился.
- Думаю, это улыбка, - выдавил джин, наконец.
- Слишком кричащая? – спросил я.
- Слишком официальная, - ответил Ампратинес. – Не могу представить себе не одного дроу улыбающимся, если только он не стал свидетелем расчленения. Попробуйте нахмуриться.
Я попытался изобразить угрюмый вид.
- Лучше, но не совсем то, - сказал Ампи. – Вы не выглядите злым, скорее раздраженным. Попытайтесь выглядеть более трагично. Более испуганным.
Я нахмурился сильнее.
Ампи вздохнул:
- Полагаю, это лучшее, что мы можем. Вот, возьмите это.
Он протянул мне несколько длинных полос из белой ткани.
Я одарил джина насмешливым взглядом, но он объяснил.
- Дроу общаются с помощью языка жестов. Если к вам вдруг обратятся, то вы сможете сказать, что были ранены и не смогли ответить.
Я взглянул на бинты еще раз, и взял их. По крайней мере, он оставил попытки убедить меня отказаться от Друсиллы и пытался быть полезным. Пока я наматывал бинты на свое запястье, он продолжил.
- Я вызвал карету. На вашем месте, я бы оставил капюшон накинутым, по крайней мере, пока мы в «Виверне». Не думаю, что Верхний Город часто принимает расы завоевателей из Подземья и вряд ли оценит ваше присутствие, а меня не будет рядом, чтобы помочь.
Я уставился на джина.
- Ты не идешь? Я искал кого-то, кто бы держал арбалет в этом приключении. Ну, на случай, если что-то пойдет не так.
- Я буду неподалеку, - сказал джин. – Я попросил у мудреца Преспоса некийпредмет, и окажусь рядом, как только получу его.
И на этом я покинул Нижний Город, снова сидя в конце кареты, с лицом скрытым под капюшоном. Иллюзия преобразила мой плащ, как и забавно изогнутые длинные мечи. Последние выглядели невероятно эффектными, но заставить их лежать правильно было нереально. Пытаясь их уложить, я закончил тем, что сам разлегся в карете, размышляя, не из-за этого ли темные эльфы такие злобные?
Ночь упала на Нижний Город, и это значило, что серость дня подчинилась дымной черноте вечера. На входе в «Нору», на этот раз, стоял хафлинг-стражник, отгонявший нежелательных лиц. Гуляк и завсегдатаев, как и некоторых людей, не пустили внутрь. Я ждал в очереди, тренируя свой нахмуренный взгляд. Долгое ожидание невероятно помогло мне в актерском мастерстве.
Компанию передо мной спровадили прочь: группу дварфов-рабочих, разочарованных тем, что вечерняя игра «брось дротик в эльфа» была прервана, прогнали. Хафлинг у двери нахмурился, глядя на меня.
-
