— Сто ярдов до столкновения! — завопил рулевой, пригнувшись.
Зрелище было величавое. «Лаванда» медленно разворачивалась боком, и паруса, которые спешно поднимали матросы под угрожающими выкриками бандитов, обвисли и не могли наполниться ветром, дувшим с севера. Капитан бешено вращал штурвал, пытаясь выправить положение, чтобы паруса могли хотя бы немного ожить, но сила инерции и течение неуклонно приближали момент столкновения.
И дон Ансело понял, что захватившие корабль разбойники вовсе не идиоты. Хаос в караване играл им на руку. Посадить суда на мель и окончательно сломить сопротивление обороняющихся — стратегия не была лишена мысли. Кто-то умело просчитал, как заблокировать торговые суда. Головной уйдет? Не страшно. Впереди еще несколько опасных миль. А вот крупная добыча останется здесь.
Почему Торфин ничего не делает? Или смирился с тем фактом, что от столкновения не уйти? Михель почувствовал накатывающее на него отчаяние и вдруг услышал рев шкипера:
— Гравитон на полную, передайте этому олуху Тибби! Лево руля, селедка сопливая! И перестань дрожать!
— Двадцать ярдов! — очередной вопль впередсмотрящего, отчитывающего сокращающееся расстояние между «Соловьем» и «Лавандой».
Вестовой, все время стоявший возле Боссинэ и Торфина, скатился вниз, дробно стуча башмаками по ступеням, и нырнул в открытый трюм. Левитатор находится рядом с гравитоном при любой непредвиденной ситуации — таково четкое правило, и оно соблюдается неукоснительно, поэтому Тибби был внизу и ждал команду.
У Михеля заныли зубы от излучения невидимой энергии, исходящей из трюма. Гравитон заработал на полную мощность. Шкипер с ума сошел? Он же не дал команду поднять якорь!
— Ослабить швартовы! — снова зычный голос с капитанского мостика.
Все еще не понимая, чего хочет добиться Торфин, дон Ансело взглянул на правый берег и обомлел. Яростно вспарывая килем воду, к «Лаванде» неслась лодка, в которой находились пять человек. Двое из них отчаянно гребли, а на носу, словно приготовившись к прыжку, стоял… командор.
В этот момент корпус «Соловья» вздрогнул, отчаянно заскрипели все сочленения корабля, как будто его сдергивали с отмели. Гравитон позволил Торфину подать судно вперед, а чтобы якорь не мешал маневру, капитан дал команду стравить половину якорного каната в воду, не поднимая его. Флагман успел увернуться от наплывающей на него «Лаванды» в самый последний момент, ощущая чудовищное напряжение на корпус судна. Михель почему-то вспомнил про разнонаправленные силы, действующие на тело — этому его учили в офицерской школе, только зачем, непонятно. И сейчас он явственно ощутил эти силы, пытающиеся разорвать корабль. Палуба дрожала, внизу что-то щелкало и скрипело, излучение гравитона само по себе скручивало все нервные окончания в тугой узел боли.
Обшарпанный борт «Лаванды» медленно проплывал мимо, и дон Ансело неожиданно для себя громко закричал:
— Штурмовики, за мной! Марра!
И первым вскочил на фальшборт, держась за ванты. Еще мгновение — и он очутился на палубе «Лаванды». Уклонившись от сверкнувшей стали, Михель с полуоборота рубанул какого-то бородача в серой рубахе, завязанной на пузе узлом. Куда удалось попасть, он не смотрел, прорываясь к трюму, возле которого стояли двое разбойников. Не иначе, стерегли, чтобы никто не разбежался. Нужно было попасть внутрь, помочь матросам бросить якорь и застопорить неф.
Эти двое выхватили сабли и бросились навстречу. Но тут Михеля обогнал Жало и еще трое парней.
— Марра! — рев из трех глоток был настолько грозным, что противник растерялся. Высекая искры, со скрежетом столкнулось железо. Штурмовики, действуя интрепелями и палашами, смяли препятствие и по команде капитана Ансело прыгнули в трюм, откуда вскоре донеслись крики и вопли.
— Бросайте якорь, живо! — заорал Михель, наклонившись над темным зевом трюма. — Пока на мель не сели!
И тут же кинулся к борту, чтобы поглядеть, как там Игнат, не смяло ли их отбившейся от рук «Лавандой». К своей радости, командор со своей командой был жив. Лодка словно приклеилась к судну, тянувшему ее за собой.
— Кидай штормтрап! — ничуть не удивившись, что Михель находится не на «Соловье», весело закричал Игнат.
— Держитесь! Сейчас на якорь встанем! — успел предупредить дон Ансело, разматывая тяжелую бухту штормтрапа.
Рывок! «Лаванда» содрогнулась, ее снова повело в сторону, но движение застопорилось, чем воспользовался шкипер, отчаянно выкручивая штурвал. Так корабль и застыл вполоборота к берегу и неподалеку от «Соловья». Увидев того, кто помешал их планам, оставшиеся на судне бандиты бросились на одинокую фигуру возле борта, но остановились, наткнувшись на штурмовиков и матросов «Лаванды», вооруженных баграми и топорами, а как только рядом с Михелем встали еще пятеро вооруженных людей, совсем не те, кого они ждали, то не стали искушать судьбу и покинули корабль довольно простым способом: сиганули в воду.
— Давненько я в такой хорошей драке не участвовал! — возбужденно воскликнул Ним Агосто.
— Тогда продолжим веселиться, — усмехнулся Игнат. — Вы с нами, виконт?
— Спрашиваешь, дружище! И не вздумай меня отговаривать!
* * *
Щербатый не подкачал. Он успел привести нашу компанию в тот момент, когда группа бандитов, сидевшая в засаде, уже сталкивала лодки в воду. Нападение было настолько стремительным и неожиданным, что в первую минуту мы сразу уложили из пистолетов двенадцать человек. Страшное дело, когда слитный залп выкашивает половину отряда, а метательные ножи только дополняли хаос и разброд. Оставшиеся поняли, что живыми отсюда их не выпустят, и предпочли остаться на месте, приняв бой. Тем более, они уже рассмотрели, что против них всего пятеро человек, хоть и хорошо вооруженных. Зато теперь в ход пошло железо, а не огнестрельное оружие. Столкнулись, зазвенели клинки.
Небольшая полянка, скрытая ракитником, за которым болтались на воде забытые лодки и лежали убитые враги, огласилась криками умирающих людей и азартным рыком моих штурмовиков. Я, зная о своих возможностях в бою на клинках, постарался выбить противника с помощью огнестрела. «Уничтожитель» и «Рука Смерти» прекрасно отработали по целям, но перезаряжать их было некогда. Зато два одноствольных пистолета, выдернутых из-за спины, оказались сюрпризом для парочки бандитов, оставшихся со мной наедине.
Ба-дах! Ба-дах! Сизый дым сносит ветерком в сторону, противники валятся на землю. Вот теперь можно и кортиком помахать. Ему кровь нужна. Скручиваюсь в сторону от летящей в мою сторону шпаги, отбиваю ее и сам провожу рубящий удар по долговязому бандиту в кожаной куртке. Кортик рассекает ему плечо, обратным движением вонзаю его под ребро. Вперед, к следующему!
Рич скупыми отточенными движениями режет встающих перед ним разбойников, не давая даже прикоснуться к себе. Ни сабли, ни палаши ему не мешают. Нырок, уход в сторону, разворот, удар.
Внезапно все кончилось. Поляна залита кровью, раненые стонут, умирающие пытаются вдохнуть в себя последние капли воздуха и хрипят, пуская кровавые пузыри.
— Пятеро еще живых, — доложил Гусь, прижимая ладонь к правому боку. — Что с ними делать?
— Рана серьезная? — нахмурился я.
— Да так, пустяшная, — отмахнулся Гусь, но все же подчинился моему приказу и скинул с себя куртку и рубаху. — Ну вот, я же говорил. Только кровоточит сильно.
— Промой рану. Щербатый, помоги этой непутной птице. Глаза бы мои его не видели.
Щербатый заржал и повел Гуся к воде, умело прикрываясь с реки кустарником.
— Надо их допросить, командор, — Рич к тому времени собрал свои метательные ножи и тщательно вытирал куском ткани, отрезанным от чьей-то одежды. — Кто стоит за нападением, кто командует.
— У нас мало времени, — я кивнул в сторону реки, откуда нарастали крики и выстрелы из ружей звучали все чаще. — Нужно идти на помощь.
— Я мигом, — глаза у Рича потемнели. — Позволь мне эту грязную работу доделать, командор.
