Они сами стучали деревянными молотками, где уж нам их перебить.
Когда подошли ближе, наш заметил мужик весьма выдающейся комплекции. Человек-гора. Мне голову пришлось поднять, чтобы в лицо взглянуть этому дяде.
— Чем обязан? — пророкотал он, а его подмастерья уставились на нас с невесёлыми выражениями лиц.
— Добрый день, — вежливо поздоровался Николас, — вы Гером?
— Я.
— Нам вас трактирщик порекомендовал. Хотелось бы приобрести бочек у вас под напитки.
— Сколько?
— А почём отдаёте?
— Самые большие и качественные по пять золотых, если заказываете десять и больше, то по четыре. Есть подешевле, но соответственно, качество и износ больше.
— Нас устроят десять штук, — кивнул некромант, — для начала, а там посмотрим.
— И пару кадушек для хозяйства, — вставила я. — Торим сказал, что умеет грибы солить и огурцы, — пояснила на удивлённый взгляд некроманта.
— Эти по серебрушке, — пророкотал бондарь.
— А когда готовы будут?
— Пять могу сразу, есть готовые. Один хмырь заказал, а денег нет, остальные через пять дней. Кадушки есть готовые, так как это всегда ходовой товар. Можете сами выбрать.
Мужик указал на стеллаж у стены, который и вправду был уставлен различной утварью. Чтобы я ещё знала, что мне нужно из этого.
— Можно, мы зайдём чуть позже и выберем? — спросила я.
— Конечно, — пожал плечами бондарь.
— Отлично.
Некромант отсчитал деньги и выдал их Герому. Взгляд мужика сразу потеплел, он предложил доставить бочки к замку вечером. Отказываться не стали.
Когда вернулись в трактир, Торим уже нас поджидал, и только не подпрыгивал от нетерпения.
— О, вот и вы! Я такую нашёл кобылку! Красотка! Идёмте покажу!
Мы так и пошли, не присев, уже в другую сторону, слушая восторги Торима. Не всякий влюблённый так о своей девушке говорит, как он о лошади.
В загоне, куда нас привёл парнишка, и вправду паслись лошади, он указал на ту, что стояла недалеко от входа. Действительно, лошадка была симпатичной. Светло-серая шкура в белоснежных яблоках, карие глаза и светлые ресницы, грива и хвост.
— Всё, это любовь, — шепнула я некроманту.
Он только улыбнулся.
— Сколько же хозяин хочет за неё?
— Пятнадцать золотых, — скис парень.
— Зови этого жадину, — подтолкнул его Николас.
Хозяином оказался низенький и очень пузатый мужичок, вышел он важный, но по мере приближения к нам, стал замедляться.
Некромант стоял хмурый и поигрывал пальцами руки, где его некромантский перстень был хорошо виден.
— Уважаемый, сколько хочешь за лошадь? — спросил он таким холодным тоном, что я еле верила, что он так умеет разговаривать.
— Ну, за трёхлеточку — то? — заюлил мужичок. — Вообще, хотел пятнадцать, но раз вы себе смотрите, то и за двенадцать можно.
Николас вскинул бровь и оглядел лошадь, потом мужика.
— Хотя, что это я? — встрепенулся он. — Десять достаточно будет!
— Вот только что мне магичить неохота с утра, — протянул некромант.
— Да-да, я вам и тележку в подарок дам, — залепетал мужик. — Чтобы вам и подъехать было на чём. Зачем же ногами ходить?
Так, мы стали обладателями средства передвижения. На нём и вернулись в трактир, где состоялся обед. Похлёбка была очень вкусной, так что благодушное настроение никуда не делось.
— Слушай, Торим, а ты сам можешь выбрать кадушки, о которых говорил, а то я не очень представляю, что брать?
— Конечно, могу! А ты запомнила?
— Ещё бы! Ты так расписывал вкус солёных грибочков, что я теперь вряд ли когда-то забуду.
— Ещё будете хрустеть грибочками и нахваливать!
Опять почтили бондаря своим присутствием, выбирал Торим тщательно, только что на зуб не опробовал. Наконец, остановился на двух кадках, которые он выбрал по каким-то своим критериям. Я так и не поняла, в чём было их превосходство.
— Так, может и за зерном и сахаром заедем, чтобы непустыми возвращаться? — спросил некромант нас.
— Не возражаю, — ответила я.
— Аналогично, — кивнул Торим.
Лавка с зерном располагалась на самом выезде из города. Мы прикупили три мешка, примерно столько же и сахара.
— Варенья можно сварить, — мечтательно протянул Торим.
— Разберёмся дома, — улыбнулся некромант.
Из города выехали во второй половине дня, лошадка была сильной, но мы её не погоняли, тихонько ехали в сторону замка, строя планы на завтра и слушая бесконечные рецепты Торима. Он не хуже записей бывалой кухарки. Когда он говорил, то я верила, что мы всё это сможем приготовить.
Посмотрим, а пока первый шаг к восстановлению поместья сделан!
Лаура
Дома Торим сразу, как разгрузили телегу, занялся обустройством лошади в поместье, поиском гребешка для её гривы и тому подобное мы ему не мешали.
Когда же Малыш увидел её, то только и смог сначала выдать что-то из гласных.
— Какая большая и красивая лошадка! — ходил он вокруг неё.
Сама же виновница повышенного внимания была на удивление спокойным животным и никакого проявления настороженности или раздражения за ней не наблюдалось.
Она щипала травку, которой вокруг дома было предостаточно, и ни на кого не обращала внимания.
— Как её зовут? — спросил Малыш, когда первый восторг прошёл.
Мы переглянулись. Как-то забыли спросить у продавца, а есть ли у неё кличка.
— Ну, можно же и придумать, — сказала я. — Например, Яблочко.
— Тучка!
— Красавица!
— Работяжка!
— Мнения разошлись, — констатировала я очевидное. — Как будем выбирать?
— Может, Пятнышко, — робко предложил малыш, чтобы подчеркнуть её белые пятна.
— Я не против.
— Мне тоже нравится, — кивнул Николас.
— Малыш, молодец, мне тоже нравится, — улыбнулся Торим. — Пошли найдём ей местечко, где жить!
— Конечно!
И ребята убежали обустраивать место для любимой питомицы.
Мы же решили глянуть, что там в кузне до того, как придут рабочие.
Николас еле отодвинул одну створку двери, скрип стоял на всю округу.
— Да, петли надо смазать первыми, — сказала я, потирая уши.
— Завтра скажем им, если сами не догадаются.
Внутри было бы достаточно светло, если бы окна были вымыты, но за столько лет, что кузня стояла в запустении, слой пыли и грязи на них достиг предела, пропускания света. Так что существенным источником можно было считать только распахнутую дверь.
Скажу сразу, взору предстала настоящая свалка. Обломки разных вещей сгружали сюда давно, остатки кузни тоже имелись: наковальни, молоты, меха.
Всё это было припорошено грязью и пылью, но полностью осмотреть не представлялось возможным из-за тусклости освещения.
— Думаю, что лучше будет рассмотреть завтра, когда рабочие начнут выносить всё это, тогда можно будет что-то оставить, а что-то возможно и продать.
— Ты права. Сейчас мы только тратим своё время.
Дверь закрывать не стали, смысла никакого в этом не было, и отправились домой отдыхать.
Утро началось рано, так как Торим прибежал нас будить, когда солнце только начинало
