— Милая… я же почти поверил, что навсегда потерял тебя… Любимая моя… — шептал Альши, его пальцы зарылись в светлые волосы, наполовину расплетя косу. — Лайне, девочка моя…
Она тихо засмеялась, подставляя лицо, обвила руками шею, прижимаясь ближе, и сама не заметила, как смех перешёл в сдавленные всхлипы. Напряжение этого дня, все те месяцы без него, без надежды на встречу, вылились в слёзы облегчения и радости. Лайне отпускала всё пережитое, освобождалась от гнёта тоски и безысходности.
— Ну что ты, что ты, — Альши прижал её к груди, поглаживая по голове и касаясь губами то светлой макушки, то виска. — Всё уже позади, милая, я не отпущу тебя больше…
Слёзы закончились на удивление быстро, Лайне последний раз шмыгнула носом и отстранилась, посмотрев на мужа с улыбкой.
— Поехали отсюда, — сказала она, не утерпев и коснувшись ладонью его щеки.
— До следующего городка ехать далеко, ночью будем, — предупредил Альши, но Снежинка только улыбнулась шире.
— А мы быстро поедем, — отозвалась Лайне. — Правда?
Через некоторое время в густых сумерках из Лейтена выехали двое: Альши бережно обнимал жену, сидевшую перед ним, вторую лошадь решили купить, когда граница с кланом Ингире останется как можно дальше. Льдинка, пригревшись в крепких и надёжных руках мужа, задремала, пока конь бодрой рысью удалялся от злополучного городка. В сонном сознании мелькнула мысль, как там Саламандра, по-прежнему ли сидит перед огненным кругом, но мысль быстро ушла, а Лайне погрузилась в мягкую дрёму.
…Она смутно помнила, как они остановились, как Альши осторожно снял её с лошади, обнял и повёл куда-то. В тёплом помещении витали вкусные запахи еды, но больше ужина Лайне хотелось в горячую воду, она так устала от холода. Снежинка слышала, как Альши договаривался с сонным хозяином о комнате до утра и вожделенной ванной. Тот поворчал, но согласился, за небольшую добавку к оплате. Потом муж взял её на руки и понёс наверх. Лайне улыбнулась, не открывая глаз, обвила его за шею руками и прислонилась лбом к плечу. Хорошо.
— Ты есть хочешь, Льдинка моя? — тихий, заботливый голос Альши вырвал её из мягкого оцепенения.
— Н-нет, — она широко зевнула и потянулась. — Погреться и спать…
Ластон тихо хмыкнул, открыл дверь и внёс жену в полутёмное помещение. Усадил на кровать, снял плащ и сел рядом, и пока они дожидались воды, держал за руку, поглаживая, обнимал, и ощущать его близость для Лайне было самым восхитительным моментом за весь сегодняшний длинный день. Ещё утром она без всякой надежды вышла с Анати за покупками, а теперь она рядом с любимым мужем, свободная, и больше они не расстанутся. Снежинка снова улыбнулась, прижалась к нему, потёрлась носом о щёку Альши. Он что-то шептал, ласково касаясь пальцами лица, и Лайне тихо млела от этих маленьких нежностей, погрузившись в ощущения спокойствия и уюта в объятиях мужа. Когда принесли большую деревянную бадью и наполнили горячей водой, Снежинка встрепенулась, сонливость разом отошла на второй план. Альши отстранил её, глянул с улыбкой, и в глубине золотистых глаз загорелся огонёк.
— Греться? — тихо спросил Огненный, и от его голоса в груди Лайне всё сладко сжалось.
Как же она соскучилась… Хранительница холода молча кивнула, от вспыхнувшего волнения горло перехватило и слова потерялись. Не сводя с неё взгляда, Альши медленно потянул куртку с плеч Лайне, снял, положив на кровать. Потом избавил её от тёплого шерстяного свитера, безрукавки, и так же неторопливо начал расстёгивать рубашку. Лайне облизнула губы, дыхание участилось, а кровь быстрее побежала по венам, рождая в глубине дрожь предвкушения. Всё, что эти недели, месяцы без него, она старательно подавляла, прятала на самом дне души, теперь рванулось вперёд, жарко вспыхнуло в теле, растеклось горячим мёдом. Лайне прикрыла глаза, чуть откинула голову, чувствуя, как тёплые пальцы Альши скользят по шее, обрисовывают ямочку, гладят ключицы… Потом на месте пальцев оказались губы, и кожа расцвела огненными узорами, вспыхивая от каждого прикосновения. У неё вырвался вздох, Снежинка подалась вперёд, вцепившись в край кровати и порадовавшись, что сидит.
Ладони Альши медленно провели по плечам, снимая рубашку, и прохладный воздух коснулся разгорячённого тела невесомым шёлком. Муж проложил дорожку из нежных поцелуев по ложбинке, руки спустились до пояса, погладили поясницу, а горячий рот обхватил уже напряжённую вершинку, слегка втянул, и Лайне не удержала короткого стона. Желание распустилось жарким цветком, низ живота свело в болезненно-сладкой судороге, и от шеи до пяток прокатилась волна колких мурашек. Лайне зарылась пальцами в волосы Альши, прижимая крепче, уже не думая о ванной, думая только о нём, о его руках, губах, сводящих с ума…
— Как же я скучал, милая моя, ты не представляешь… — ушей коснулся тихий, немного хриплый голос Ластона, и Лайне не сдержала довольного смешка.
— Покажи мне, — так же тихо ответила она, её руки переместились на плечи, и Снежинка подумала, что на муже слишком много одежды по сравнению с ней.
На мгновение их взгляды встретились, одинаково горящие от страсти, которую так долго приходилось сдерживать, прятать в дальних уголках души, чтобы не сойти с ума от тоски друг по другу. Альши выпрямился, мягко потянул Лайне за руку к себе, подняв с кровати, и обнял, крепко прижав. Губы обжёг страстный, нетерпеливый поцелуй, на который Снежинка с готовностью ответила, обвив руками шею любимого. Сколько они так стояли, наслаждаясь одним дыханием на двоих, никто из них не знал, и в какой момент на Альши тоже оказались одни штаны, Лайне не заметила. Она плавилась от знакомых ощущений, по которым истосковалась за время неволи, впитывала их всем существом, умирала от тихого восторга, чувствуя, как быстро и неровно бьётся под пальцами сердце Альши. Они теперь вместе и больше не расстанутся. Лайне верила в это.
Вскоре штаны тоже остались на полу, и пара, не отрываясь друг от друга, переместилась в лохань, растягивая удовольствие, неторопливо наслаждаясь ласками. Ну а когда вода остыла, Лайне и Альши перебрались в постель и уснули только, когда небо за окном посерело, предвещая скорый рассвет. Снежинка моментально провалилась в сон, усталая, довольная и счастливая. Ей было всё равно, куда они едут, где закончится их путь. Главное, рядом любимый.
Первое, что ощутила Трин, это нежное прикосновение к щеке. Сознание, плававшее в вязкой темноте беспамятства, в мгновения после выныривания из неё, отметило только, что ладонь мужская. Шероховатая, немного грубая, она медленно провела по лицу, и Триинэ неосознанно потянулась за ней. Мелькнула шальная мысль, что это каким-то чудесным образом Нель пришёл за ней и вытащил от Саламандры… Она потянулась, улыбнулась и приоткрыла глаза, ожидая увидеть любимое лицо…
