Сергей Корж - Последний ученик магистра

— И вдруг! Эта галера натыкается на подводный камень и буквально на наших глазах разламывается надвое и тонет. А мы, покрытые бесчисленными ранами и окровавленные, ещё секунду назад готовившиеся к схватке не на жизнь, а насмерть, возопили от радости! Вот так мы и спаслись граф, и всё благодаря нашему командиру, который организовал нас, и настроил на победу своим мужеством и личным примером.

— Но он же довольно молод?

— Тем не менее, граф, он единственный из нас кто взял на себя ответственность за наши тела и души.

— Ах, ах, такой молодой мальчик и такой храбрец.

— Это не единственный его талант, он прекрасно играет на сатуре и поёт, мало того он учит этому искусству и баронета которого сопровождает к родственникам. И тот, тоже уверяю вас, демонстрирует незаурядный талант. Графиня в очередной раз закатила глазки, но в это время мажордом прокричал своё знаменитое «Кушать подано», и нас пригласили за стол. за столом кроме нас и семьи графа больше гостей не было. и я обратил внимание на молодую девушку откровенно скучавшую за столом. Видно было, что ей было скучно, она без удовольствия ковырялась двузубой вилкой в горстке овощей у неё в тарелке, и видимо ждала удобного момента уйти. Но вот слава Матери, череда блюд, и бокалов закончилась, и хозяин предложил гостям выйти на террасу, откуда по его словам открывался «изумительный вид». Вид действительно поражал. Город и река. Всё было перед глазами. Река была видна в обе стороны на многие вёрсты, а город лежал под нами. Небольшая площадь перед дворцом, и от неё радиально, расходились улицы. Особняки знати окружали площадь, соперничая в роскоши и блеске, дальше шли дома поскромнее, но тоже не из бедных, и лишь в конце улиц стояли скромные особняки. Лачуг свойственных всем городам не было, а когда я поинтересовался, где же живут простолюдины, мне ответили, слуги в домах хозяев, чиновники и купцы в свои домах, остальные живут в деревнях поблизости. Тоже выход, — подумал я.

— Так что барон, вы не можете показать нам здесь свою доблесть, но своё второе умение можете. Поразите нас!

— Боюсь разочаровать вас графиня, да и инструмент мой на барже.

— Вам не удастся отговориться, графиня топнула ножкой. Инструмент есть! Эй! Принесите сатур из графского кабинета. Мы, знаете ли, тоже иногда музицируем вдвоём. Принесли сатур. Я взял его в руки, провёл пальцами по струнам, инструмент отозвался взволнованным звоном.

— Спокойно дружок, я сейчас тебя слегка пощекочу, а потом мы немного поиграем. Настроил звучание струн, и в небо и ошеломлённых слушателей, полетела прекрасная музыка и не менее прекрасные слова:

Это вам не фу, фу, и не лужок, коровки, коровки и бычок.

К концу песни, около меня оказалась молодая графинюшка с широко раскрытыми глазами, заглядывающая чуть ли не во внутрь сатура, силясь понять, откуда звучит такая музыка. Прозвенел последний аккорд, прозвучало последнее слово. Хочу заметить, получилось ничуть не хуже Малинина, а местами и лучше. Терраса взорвалась овациями.

— Если музыканту поднесут бокал вина промочить горло, то я готов спеть вам ещё пару песен.

— Вина! Быстро! И писца, немедленно сюда. Я даже вздрогнул от вопля прозвучавшего за моей спиной. Только граф, мог так кричать в своём доме.

— Простите барон! Тысяча извинений. Вы не будете против, если вашу песню запишут? Это ведь ваша песня?

— Да, моя в некотором роде.

— А музыка? И музыка тоже.

— Так вы и поэт тоже?

— Да так, пишу тексты своих песен не более.

— И много их у вас?

— Много, но все их петь я не намерен. Я граф, пою их в своё удовольствие, и изредка для удовольствия других. Вы ведь тоже музицируете с супругой в своё удовольствие.

— Да, да, вы правы. Но как жаль, вы уплывёте, а нам останутся только воспоминания о этом прекрасном выступлении.

Наконец подали бокал вина, я пригубил, сделал не более глотка, чудесный напиток скользнул внутрь, прекрасное послевкусие осталось во рту, я тронул струны. Инструмент ожидающе прозвенел:

— Какая прелесть барон! Как называется эта песня?

— Скажем, «Песня старого холостяка».

— Барон вы разрешите нам её исполнять? Музыку мы подберём, у нас с графиней отличный музыкальный слух.

— Сьерж, исполните Матери ради, про королевских гвардейцев. Это кто–то из попутчиков.

Я закончил песню и оглянулся. На террасе стояли воины, мужчины все как один, распрямились, взгляд посуровел, Они были там, на полях сражений, в их ушах ещё звучало лошадиное ржание, стоны раненных, звон клинков, и звуки труб. А дамы, тихонечко шмыгали носиками и вытирали слёзы, боясь разрушить эту иллюзию боевого братства, вдруг возникшую из ничего, просто кто–то ударил по струнам и запел. Я взял свой бокал, и сделал очередной глоток. А они ещё стояли и молчали. Наконец кто–то кашлянул и все очнулись. Мужчины выстроились в очередь, и каждый молча пожал мне руку.

— Вы удивили нас барон. Во имя Матери! Я только что почувствовал запах крови, и слышал горниста нашего полка трубившего атаку.

— Позвольте на этом закончить своё выступления и представить вам своего ученика баронета Роди ван Дея, моего ученика.

— Роди опять начал неуверенно, но после пары аккордов, заиграл уверенней и к концу первой песни уже что называется, нашёл себя. Проиграл несколько мелодий без слов, и даже как мне показалось одну мне незнакомую. Потом соизволил нам сыграть граф, и они дуэтом с графиней исполнили, какую то песню. Им тоже устроили овацию, вечерело, граф настаивал, что бы мы остались на ужин, но мы, отговорившись завтрашним отплытием, уехали к себе на баржу.