— Извольте! — просто сказал Чичеро.
Купец прошествовал к нему.
Поскольку дверь изнутри не запиралась, Чичеро, войдя следом, не стал её прикрывать. Предложил купцу сесть, после чего устроился и сам — с таким расчётом, чтобы держать в поле зрения и гостя и дверь.
— Я пришёл к многомудрому посланнику Чичеро, сокрушителю Живого Императора, будь проклято его имя, вот по какому вопросу, — произнёс Бларп Эйуой. — Из сегодняшней беседы за обеденным столом мне ведомо, что многоучёный посланник знает поучительную легенду, освещающую славное прошлое замка Глюм. Поскольку высокочтимый великан Плюст, осиянный перстом Смертной Тьмы, по причине своей великой занятости, — тут Бларп вздохнул, — не смог меня сегодня принять…
Чичеро усмехнулся: интересно, что Эйуой скажет через неделю? Признается ли, что великая занятость чтимого им Плюста помешала этому самому Плюсту даже кивком головы отвечать на витиеватые карамцкие приветствия?
— Если почтенный Бларп Эйуой интересуется историями о том месте, где расположен замок Глюм, я с радостью смогу удовлетворить его любопытство, — в тон торговцу ответствовал Чичеро. — Но истории это долгие, к тому же мне их надо сперва хорошо припомнить. Надеюсь, что завтра за обедом мне удастся поведать всё, что в моих скромных силах.
На том разговор завершился. Карамцкий купец чуть помедлил, выдавая своё разочарование, а также наличие некоторой скрытой цели своего вопроса, но сердечно распрощался с посланником и тронулся прочь. Чичеро задержал вздох облегчения до полного его ухода. Гость ему был не весьма интересен, а спровадить его стоило как можно раньше, чтобы не осложнять возвращение Лимна.
Ситуация требовала от посланника говорить быстро и коротко, а привычная для Карамца церемонность предполагала обратное. Решись Чичеро рассказать хоть одну из известных ему историй — и разговор затянулся бы до утра, ведь старинная этика жителей Карамца предписывала на всякую рассказанную историю тут же отвечать собственной — ещё более длинной, сложной и диковинной.
Спровадив посетителя, посланник Чичеро всю ночь прождал возвращения Лимна и, не дождавшись, под утро забылся тяжёлым сном, в котором имя великой карлицы Бокси из Шенка торжественно присваивалось глубокому синему морю Ксеркса в районе Саламина и Адовадаи.
* * *
Неслышно вскарабкавшись по затенённой стороне лестницы на тот ярус замка, с которого Чичеро всё ещё глядел на потасовку теней в ходе их кормления, Лимн двинулся по коридору. Он стремился поскорее юркнуть под спасительный плащ посланника и рассказать о своём открытии, совершённом в замковой кладовой. И спасительный плащ был уже близок, когда…
— Лошадь сдохла! — раздался со двора чей-то встревоженный голос. — Эй, поглядите!..
Продолжение потонуло во взрывах смеха гостей Плюста, наблюдающих за кормлением теней.
Пытаясь лучше расслышать сказанное и рассмотреть говорившего, Лимн высунулся из окна — и его чуть не обнаружили стражники, спускающиеся на зов с верхнего яруса.
— Как, мёртвая — и сдохла? — послышались голоса слуг и стражников у конюшни.
— Сам не возьму в толк. Оказывается, и так бывает. То ли её недобальзамировали…
— Да нет же! Смотрите, какая дырища в спине!
— Да и на животе тоже. Кто-то поиздевался над скотиной.
Сразу стало ясно, что речь идёт о коне посланника Чичеро. А ещё через некоторое время тушку несчастного животного вынесли из конюшни во двор двое не освежёванных хозяином конюхов. Те удивлялись её лёгкости (ну ещё бы, ведь её запросто взваливали на плечи не столь рослые представители Великого народа Отшибины!).
Итак, конь Чичеро попался. Но где же Зунг? По всему видать, его тела стражники и слуги при осмотре павшего коня не обнаружили. Значит, он жив и успел куда-то скрыться. Или же, наоборот, успел попасться, и, не имея возможности вернуться к коню, чтобы дальше его оживлять, кричит сейчас от выламывающей кости боли где-нибудь в пыточной камере.
Как не повезло Зунгу, и как повезло мне, удовлетворённо подумал Лимн, не спеша покидать свой наблюдательный пост в тридцати шагах от увлёкшегося страданиями теней Чичеро.
А лучше бы поспешил. Сверху-то как раз снова стали спускаться, тяжело лязгая латами, а тут ещё и по самому коридору ленивой походкой шествовал патрульный отряд. Лимн заметался, понимая, что его положение невыгодно: в голом проёме окна его обнаружит каждый.
Оставалось юркнуть к лестнице и быстро начать спускаться, опередив латника, идущего сверху, на целый пролёт, после чего попытаться раствориться в темноте коридоров нижележащего яруса. Но и в этом нижележащем ярусе, лишённом окон во двор, чуткий слух перепуганного карлика уловил звуки движения, а зрение — отблеск приближающегося факела. Куда теперь? Не во двор же выскакивать — там как раз собралась группка человек в семь-восемь. Мёртвого коня они не видели, ротозеи!
Лимн всё-таки забился в угол у лестницы, спрятал лицо и руки внутрь своей свободной мешковатой одёжки, изо всех сил постарался прикинуться маленькой кучкой мусора. И в темноте он, мастер перевоплощения, был бы очень на неё похож — если бы не надвигающийся яркий свет факела. В ожидании этого источника света сердце застучало, словно выбегая по лестнице во двор замка — туда, куда тоже было нельзя показываться.
Тот, кто с тяжёлым металлическим лязгом до сих пор спускался за ним по лестнице, неожиданно замедлил шаги. Вжавшегося в угол Лимна с лестницы не должно бы увидеть, но сердце карлика застучало громче прежнего, дыхание же он непроизвольно задержал и теперь боялся перевести, чтобы не выдать себя шумным вдохом.
— Эй, с факелом! Кто таков? — прозвучал над ухом Лимна громкий начальственный окрик. Голос принадлежал одному из двоих главных помощников коменданта замка.
— Это я, младший надзиратель Бибз! — с подобострастием откликнулся застывший факелоносец из дальнего конца коридора.
— Отчего тебя сюда занесло, младший надзиратель? — подозрительно спросил помощник коменданта. — Где тебе надлежало быть?
— Мне показалось, что я видел какую-то тень возле тюремной башни, — оправдывался Бибз.
— Что за тень?
— Мелкая такая. Будто бы карлик…
— Карлик?
— Будто бы…
— И где же этот карлик?
— Не могу знать! Я пытался за ним угнаться, он вроде бы поднялся сюда…
— Но здесь никого нет! — строго заметил помощник коменданта.
— Так точно, — подтвердил надзиратель, — Когда я сюда дошёл, то понял… — Бибз двинулся было навстречу помощнику коменданта, но тот прикрикнул:
— А ну стоять! Я сам к тебе подойду.
