— Значит, жизнь Макты потеряна? И теперь его месть успокоит только смерть всех Арденсов? -
Новая беседа началась на складе препаратов. Нонус перебирал малоприятного вида тушки мелкой живности. Быстрым движением острого ножа он вскрывал им животы и извлекал внутренности. Я занялась семенами: отделяла гнилые от хороших. Монотонная работа успокаивала. Гладкие твердые холодные зерна приятно скользили в пальцах.
— Да, жизнь Макты потеряна. Я ждал и готовил его встречу с Кармель сто лет — и не дождался, — Нонус вздохнул и добавил непечатное ругательство в адрес моей названной матери. «Вот и открылся еще кусочек из ненужного, но как всякая тайна интересного прошлого белого вампира, — отметила я. — Похоже, история Арденса и Макты сильно задела его когда-то. Может быть, также как меня выкинула в извращенный проклятый мир».
— А как темные твари определяют по крови уцелеших Арденсов? — осторожно вдохнув воздух ртом, чтобы не узнавать запах тушек, наполняющий комнату, спросила я.
— Он наделил их своей способностью распознавать вкус этой крови.
— Другой вкус?
— Не знаю. Я был создан как carere morte до того, как Макта решил искать Арденсов. У меня этой способности нет, как и у тебя, мое дитя.
— Жаль, — обронила я и замолчала. В голове уже начинал складываться план: я нахожу всех Арденсов и передаю их Макте, а он снимает проклятие со всех обращенных в тварей, и оставляет Терратиморэ… Но собеседник разрушил хрупкую утопию одним ударом. Да, этот путь будет долгим.
— Пятерка старших должна знать вкус крови Арденса. Спроси у Вако, — с рассчетливой наивностью посоветовал Нонус, невозмутимо вспарывая очередное брюшко. Почувствовавший болезненную трещину в своей броне в начале беседы, он спешил возвратить мне ее. Я бросила перебирать семена, сжала руки между коленями. Руки, запросившие кинжал, чтобы опять направить его в сердце врага. Убийство Гесси не утолило мою боль. Став тварью, нечеловечески сильной и неподвластной внушению carere morte, я все чаще думала о других, погубивших Антею: о Вако, Митто, охотниках — о тех, с кем не справилась бы, будучи человеком. Но было одно ''но'': я клялась потратить вечность на исцеление тварей от проклятия. А для этого нужна ясная, не затуманенная яростью мести голова.
— К Вако я не пойду, — кратко сказала я. — Найду тварь второго-пятого поколения и спрошу ее.
— То есть, у тебя нет в планах нанести визит вежливости убийцам дочери? — фальшиво удивился Нонус.
— Оставим эту тему, — беззвучно попросила я, позабыв вдохнуть воздух для слов.
— Что?
— Когда я захочу поговорить на эту тему, я начну ее сама, ясно?!
— Ясно, — легко отступил он, решив не держать эту позицию. Я дрожаще выдохнула и опять занялась семенами. Только теперь получалось хуже. Пальцы стали нечувствительными, неловкими, занятие уже не успокаивало — раздражало. И установившаяся в комнате тишина резала слух также безжалостно, как наточенный нож Нонуса мертвых тварей.
— Зачем тебе семена и потроха несчастных зверушек? — грубовато спросила я, чтобы нарушить тишину.
— Сделаю вытяжки из того и другого. Однажды они мне понадобятся.
— Для чего?
— Для приготовления одного зелья, способного разделить Макту и его ненависть.
— Гм. Это ты надеешься проделать через пять-десять лет? А я тебе нужна как посланник, чтобы привести Макту?
— Не Макту. Ты должна будешь привести пятерку старших, — Нонус развел руками. — Прости, не я начал — ты спросила. У тебя есть еще время, чтобы определиться в своем отношении к компании Вако. В целом, через пять-десять лет я надеюсь на твою яркую ненависть.
Я сжала зернышко между пальцев — и растерла в крошку.
— Яркая ненависть есть уже сейчас. Ты ждешь, что я убью их? Или тебе нужны живые твари?
— Приведи их, куда я укажу, а дальше делай, что хочешь, — изучающий взгляд Нонуса следил не за моим каменным лицом, а за нервно подергивающимися, выдающими все истинные эмоции руками. — А как справиться с любой тварью, моя жестокая Королева, я научу тебя и за год, — закончил он. Холодно и резко, как ножом полоснул.
Я опять сжала руки на коленях и за день не проронила больше ни слова. Ночь я провалялась кверху лицом на жесткой узкой постели в маленькой аскетичной комнатке, которую мне отвел создатель. Сквозь пелену слез глядела в белый потолок и грезила, что лежу в мягких травах огромного поля под одеялом тумана. Это видение с юности придавало сил. К счастью, холод проклятия Макты пока не сделал меня нечувствительной к нему.
«Кто он, Нонус? Несдержанный на язык и грубовато-циничный, как мальчишка, но в то же время проницательный и мудрый, как старик. На вид он не слишком молод, но почему-то не покидает ощущение, что он был едва старше Антеи на момент обращения в тварь. Грязные слова простолюдина и сложные термины ученого-алхимика одинаково близки ему. Он подчеркнуто равнодушен, и при этом знает меня до капли, как не знал муж, самый близкий человек. Удивительно легко и… приятно общаться с ним. И очень похоже, что конечная цель Нонуса подобна моей. Жаль, что нам обоим пока слишком больно, чтобы хотя бы вслух проговорить другому свои тайные планы!» -
Я не препятствовала этим быстрым ярким мыслям-звездам, неслышно скользящим по затянутому черным туманом тоски небосводу дум. Они вспышками высвечивали длинную дорогу в будущее — путь со дна пропасти.
— В ночь обращения ты показал мне Карду без чар. На городе будто лежала огромная тень. Что она?
Пятый вечер вечности. Десны чесались немилосердно, голодная пустота в груди вновь набирала силу. Мы с Нонусом расположились для беседы в библиотеке — единственном помещении в доме, не заставленном стеклянной посудой с резко пахнущими смесями. Отрекшийся от смерти восседал в кресле напротив меня с бокалом крови в руке. Дом он до сих пор не покидал, не охотился. Видимо, довольствовался запасами.
— Ты же уже знаешь, моя зоркая Королева, — заверил он. Я нахмурилась, задумавшись, и Нонус улыбнулся, подбадривая: — Ну же?
— Тень над городом — это то, что ты называешь Бездной, да? Что она такое?
— Сил, текущая сквозь наш мир, но не касающаяся его, — Нонус заговорил необычайно тихо. Кажется, мы опять нечаянно близко подобрались к ледяной корке, под которой пряталось его мрачное прошлое. — Впрочем, иногда она находит проходы в мир, и тогда на свет рождаются удивительные создания. Кристаллы северян, сияющие существа южан…
— Слышала про них. А темные твари — тоже порождения Бездны?
— Да… Нет! — он вдруг вспылил. Рука с бокалом дернулась, кровь кляксой пометила деревянный выскобленный пол. Кривой рот искривился еще больше. — Carere morte — неправильные порождения Бездны! Все должно было быть не так! Атер обманул меня!
