А боль по-прежнему сжимала его грудь — удар был сквозным, поэтому эликсир не смог полностью исцелить ранение. Он чувствовал слабость и еле держался на ногах. Канию до сих пор терзало чувство вины. Но Мэндл знал, что ни в коем случае не будет злиться на нее. Он знал, что людям свойственно совершать ошибки, и потому продолжал улыбаться. Когда-нибудь и она это поймет.
Они подошли к пещере, там все еще была вода. Мэндл поднял руку и из последних сил выпустил огромное пламя внутрь пещеры. За несколько секунд вода полностью испарилась. У парня постепенно начали закрываться глаза. Кания уже практически несла его на себе. Они вернулись в Раминг, и он упал на пол. Кания дотащила Мэндла до площади, плащ скатился с плеч юноши и вновь преобразился в прекрасного драгия. Дримик жалостно посмотрел на своего хозяина и положил его на спину. Они полетели в зал верховного мага. Лептон заметил Мэндла, быстро подскочил и взял его на руки. Старый волшебник положил своего ученика на стол в центре зала.
— Позовите Дравена! — Один из охранников кивнул головой и сел на драгия.
— Что это значит? — возмутился Краер.
— Где Вард? — спросил волшебник.
— Он мертв… — ответила Кания.
— Не удивительно, — ухмыляясь, ответил Краер.
— Как это произошло? — поинтересовался Лептон, не обращая внимания на своего хозяина.
— Он повел нас в пещеру и создал какое-то непробиваемое поле. Я не успела войти. Мэндл оказался внутри один.
— Сила Сэквора воистину велика, — отметил Краер. — Таким слабакам не справиться с ним.
— У него было с собой зелье? — Лептон снова сделал вид, что ничего не слышал.
— Да. Дравен дал ему. — Мэндл открыл глаза и увидел учителя.
— Все хорошо, — сказал волшебник. — Дравен уже прибыл. Алхимик достал зелья и разорвал его рубаху. Он внимательно осмотрел рану и принялся за работу. Его руки загорелись белой энергией.
Дравен поднес правую руку к ране и немного затянул ее, затем пролил первое зелье. Из Мэндла мигом вылился весь нейтрализованный яд. Алхимик поместил яд в пустую колбочку и пролил второе зелье. Рана начала заживать, и через минуту Мэндл встал на ноги.
— Тебе придется отдохнуть пару дней, — сказал ему Дравен.
— Спасибо вам всем… — Мэндл перевел взгляд на Канию, у которой вновь потекли слезы.
«Слава Богу, с ним все хорошо… я так… Так… волновалась..» — сказала про себя девушка и отвела взгляд.
— Зайдешь ко мне, как поправишься, — Дравен улыбнулся и вышел из зала.
— Я провожу тебя, Мэндл, — Лептон взял его под руку, оставив Краера и Канию наедине.
— Итак, все это было подстроено? — спокойно спросил маг.
— Видимо, да… — девушка заволновалась.
— Ты знала об этом? — Да, — испуганно ответила Кания.
— А теперь расскажи мне все, что знаешь.
— Неделю назад мой учитель стал расспрашивать меня про Мэндла. Он спрашивал, как часто я с ним вижусь, как хорошо с ним общаюсь. Потом он узнал, что мы даже на задание вместе ходили… Затем он исчез.
— Так вот зачем он отпрашивался, — пробормотал про себя Краер, — продолжай… — Потом он сказал мне, что ему нужна моя помощь. Он сказал, что им нужна эта душа, и что Мэндлу это никак не навредит… Я не могла ослушаться, он ведь мой учитель… — Все ясно. И куда он мог направиться сейчас? — Он не говорил мне… — Хм, — Краер походил по кругу и ответил: — Ступай.
Кания вышла из зала. После небольшой паузы Краер продолжил: — Выходи.
Из потайной комнаты, в которой хранилось огненное сердце, вышел Райкон.
— Слышал? — спросил его Краер.
— Да.
— Найди его и приведи сюда.
— Слушаюсь, Мастер. С чего мне начать? — Думаю, он направился в страну к своей двоюродной сестре, Ноне, в Краенол. Найди ее и, возможно, найдешь Герла, если же его не будет, приведи сюда его сестру.
— Будет сделано.
…Лептон проводил Мэндла, и они зашли в его комнату.
— Все в порядке? Зелье действует? — Да, спасибо вам.
— Да мне-то за что… — Лептон вновь улыбнулся.
— И простите за то, что я использовал эту силу.
— Не вини себя, не ты использовал ее, а Сэквор.
— Но тем не менее это сказалось на моей душе, разве не так?
— Да, ты прав, но в этом нет твоей вины. Тебе достался очень сильный противник. Но вскоре Краер отправит тебя за каменным сердцем, ты должен быть готов.
Пару минут они молчали.
— Ладно… — прервал тишину Лептон, — тебе пора отдохнуть.
Завтра пробудь весь день в комнате. Завтрак и ужин тебе обеспечат, я об этом позабочусь.
— Спасибо, Лептон.
Дверь захлопнулась, Мэндл лег на кровать и уснул.
Глава 10. Дарл и Мельбеки
В этот ясный день утес снова обрел свою красоту. Лесные тропы, водопад и озеро вновь украшали долину. На берегу озера росли нежная трава и бархатные цветы, резвились крольчата, белки и оленята. Мужчина в плаще прятался за деревом, наблюдая, как утес снова обретает жизнь. Лицо мужчины было спрятано под капюшоном.
— Наконец-то, вернулась былая красота, — сказал он про себя и вышел из укрытия. Старый волшебник медленно подошел к озеру, снял капюшон и посмотрел на свое отражение.
— Все еще наслаждаешься природой, Дарл?.. — послышался голос позади него.
— Что тебе надо, Мирон? — Огненное сердце похитили, и я догадываюсь, кто это мог сделать, — странник прятался в тени могучего дуба.
— Ну и кто же? — Ты сам прекрасно знаешь. Но зачем они понадобились ему сейчас? Дарл молчал, наклонившись к озеру, чтобы умыть лицо и попить воды.
— Неужели слухи о том, что Сэквор в теле одного парнишки, верны? — Не слышал об этом.
— Хм, значит то, что в похищении сердца замешан именно он ложь? — Откуда мне знать.
— Почему ты покрываешь его? Ведь тебе плевать на всех. Ты отрекся от людей и живешь один. Тебе безразлична судьба всего мира, но ты покрываешь его, зачем? — Потому что вы не получите его, — твердо ответил волшебник.
— Ошибаешься… — странник вышел из тени. От его лба через висок и до самой губы шел крюкообразный шрам. У него были темные глаза и небольшая щетина. На спине мужчины висел черный плащ с символом Мельбеков: старый чародей с острым колпаком, держащий в руках живое пламя Геордина.
— Что ты намерен делать, Мирон? — наконец, спросил его Дарл.
— Я пробужу Дестора ото сна, и мы возьмем то, что по праву принадлежит нам, — на лице странника появилась злостная улыбка, и он исчез. Дарл тяжело вздохнул и растворился в воздухе.
Мирон очутился в темном помещении, в котором не было никакого источника света. На кончике его пальца загорелся огонек.
