— Детей вы, говорите, у вас нет…
— Не дали Боги. Я потерял свою предыдущую жену… Может, хотите выпить вина? Последняя бутылка, берегу для гостей…
— Нет, благодарю. У вас в бумагах сказано, что четыре лесопилки…
— Уже два года не работают. Да и до этого работала только одна. Гиблый край. Может, все-таки вина?
— Сердечно благодарю, но вынужден отказаться. В прошлом году, судя по отчетам Денежной Палаты, вами была выплачена сумма в две тысячи серебром… если не работают лесопилки…
— Последние средства, скопленные моим отцом, вот это что за деньги, Инспектор… Вина?
Честно говоря, Тео отчаянно хотелось плюнуть на все и надраться, но приходилось держать марку, изображая столичного ревизора. Поэтому она всякий раз, с душевным зубовным скрежетом отказывалась, и бралась за очередную бумагу. К сожалению, именно такова была процедура проверки — инспектор сначала нудно выспрашивал о цифрах и доходах, потом проверял все на местах, а потом опять выспрашивал. Одно хорошо — они с Гринером смогут задержаться тут подольше… И за это время выяснить, каким боком барон причастен к ходячим мертвецам.
А кстати, подумала она, натужно двигая челюстями в попытке прожевать жесткое баранье мясо, где этот мальчишка?
— А вот и моя супруга… — произнес барон извиняющимся тоном, точно таким же, каким сообщал о задержке основного блюда. — Ей нездоровилось, но сейчас уже получше и она вышла выказать вам свое почтение.
"Инспектор Доггер" тут же вскочил со своего места, вытирая руки о льняную салфетку, чтобы должным образом выразить ответное почтение. Трудно было сказать, кто перед кем должен был испытывать больше трепета — безродный государственный служащий, облеченный властью, или же высокородный дворянин, которого приехали проверять. Поэтому стороны придерживались нейтрального тона в беседе, а поклон "инспектора Доггера" был лишь чуточку ниже, чем реверанс баронессы.
— Приветствую вас в наших краях, — милым, но болезненно тихим голоском поздоровалась баронесса. Одета она была скромно, даже слишком; глаза большие, лицо исхудалое… "Похоже, она действительно нездорова", — подумала Тео.
Баронесса выпрямилась и что-то звякнуло у нее на поясе.
Связка ключей разного размера и металла: были тут большие железные ключи, бронзовые, один посеребренный… но магичку больше привлек другой. Маленький золотой ключик, который она и не заметила бы, если б поклон был менее низким. Вот так так!
— Что вы, это честь для меня, — заверила Тео жену барона, и села на свое почетное место гостя, как раз напротив баронессы. — Хочу заверить вас, что эта проверка ни в коей мере не является моей инициативой, служба, знаете ли… я бы предпочел, чтобы мой приезд сюда был… дружественным. — И широко улыбнулась инспекторским лицом.
"Барон выпустил тяжелую конницу", — Тео едва не захихикала. — "Его жена должна меня — то есть ревизора, — очаровать ровно настолько, чтобы я как можно скорее отсюда уехала…"
А очаровывать, если честно, было чем. Дело вкуса, конечно, кому-то нравятся пышущие здоровьем крутобедрые красотки, а кого-то привлекают такие вот воздушные леди, хрупкие и нежные, как лилии. Даже болезнь баронессы являлась частью ее красоты, добавив бледности ее коже, лихорадочного румянца щекам и утомленной грации движениям.
"бьюсь об заклад, вечером ей вроде бы станет хуже, и меня вежливо попросят убраться…"
Тео решила изобразить святую невинность, и задала вопрос прямо в лоб:
— Что явилось причиной этого брака, баронесса?
"Нежный цветок" почти никак не отреагировал на слова гостя — только улыбнулась отстраненно. За нее ответил барон:
— Мы полюбили друг друга с первого взгляда.
Учитывая его тон и выражение глаз, фразу следовало понимать как "еще один такой вопрос, и тебя вышвырнут за ворота, невзирая на чин".
Тео решила, что пока хватит провокационных вопросов, тем более что за последние пять минут она выяснила куда больше любопытных фактов, чем за предыдущие несколько часов.
— Любовь это прекрасно… Барон, баронесса, ваше здоровье…
Во-первых, никакой любви не было и в помине. Тео достаточно было один раз увидеть, как они смотрят друг на друга, чтобы понять это. Возможно, Беренгар не желал жить один… а, может, ему не по карману выплаты "за бездетность". А если он умрет, не оставив наследника, земли его и вовсе отойдут короне. Вообще то Король Беорель ввел налог за отсутствие наследников, чтобы хоть немного облегчить себе жизнь; в итоге приходилось судить распри дворянства о том, кто кому наследует, всего один раз, но это подействовало: с некоторого времени дворянам было куда выгоднее по быстрому родить сына и назначить его наследником, чем пытаться отхватить себе кусок на стороне. Если у дворянина появлялся наследник, он уже не мог сам претендовать на деньги или земли более старшего поколения. За «смену» наследника полагался штраф, что резко уменьшило "несчастные случаи" со старшими сыновьями и подковерную борьбу.
Во-вторых, странность баронессы бросалась в глаза. Не болезнь, а что-то другое… Пока Тео не могла понять, что, но дала себе обещание выяснить.
Ну, и в-третьих, ключик. Может, Гринер не так уж далек от правды, кто знает?
После обеда «инспектор» закурил трубку и погрузился в бумаги, удобно устроившись в Охотничьей Зале. Из трофеев на стене висела только голова лося, облезлая и старая. Инспектор пускал кольца. Барон сидел неподалеку, тоже дымил и время от времени открывал рот, словно пытаясь что-то сказать, но натыкался на хмурый взгляд ревизора и умолкал.
"Я сейчас помру со скуки", — тоскливо подумала Тео, в пятый раз прочитывая последний абзац. — "Где же Гринер?" Но минуты шли, а ученика все не было. Прочтя абзац о бочках с солониной (безымянный писец ошибся и написал "бочки со слониной", вызвав тем самым в воображении магички апокалипсическую картину забоя крестьянами слонов) в седьмой раз, Тео отложила бумаги. Барон заметно оживился.
— Полагаю, все в порядке.
Придраться и впрямь было не к чему. Но Тео понимала, что стоит ей признать это вслух, как их выставят вон. Никто не любит инспекторов… Где же ученик?! Сейчас его появление было бы очень вовремя. Можно было бы спровоцировать у него приступ страшной болезни — они с Гринером условились о секретном знаке на такой случай: увидев, что наставница щиплет мочку уха, Гринер должен был без промедления упасть на пол, дрыгая ногами. Но он все не являлся.
— Как вам сказать… — протянула Тео.
Тут открылась дверь и в проеме показалась голова Гринера.
— Прошу прощения, Ваша Светлость, мистер Доггер, я…
