Он замолчал, выжидающе уставившись в лицо жующему Славе.
– И что?
– А ты посмотри внимательно, – Базов кивнул на рубашку.
Слава присмотрелся. Рубашка, как рубашка.
– Ты кумпол-то напряги, – Димка постучал себя двумя пальцами по лбу. – Замедлись.
Вспышка. Стекло.
Рубашка, как рубашка… А впрочем…
– Не видишь? – Базов перевернул термос и с интересом наблюдал, как из него медленно пытается выползти пузырь чая. – А ты попробуй лысого представить. Полностью. Ты же знаешь, каков он изнутри?…
Славе даже не пришлось прилагать сколь-нибудь значительных усилий. Образ преследователя и так всплыл перед глазами во всей своей красе. И Кротков отшатнулся от разложенной на бетоне рубахи. Ее рукава просто засветились присутствием, запахом, какими-то ритмами лысого старшины.
– Ага… – удовлетворенно протянул Дмитрий. – Вот и я о том же. Он меня за руки держал, когда в колодце том к стенке пристегивали. И, я так думаю, это он метку на мне такую оставил. По ней и нашел, куда мы прыгнули…
– Погоди-ка, – Слава встряхнул головой и запустил время.
– Ах, ты ж!… – подскочил Димка, чуть не уронив термос. – Ты б хоть предупреждал, что ли…
Кротков пропустил замечание мимо ушей.
– Теория у тебя, конечно, красивая – ничего не скажешь. Только я вижу несколько неувязочек. Первая – метку, как ты выражаешься, этот крендель повесил на тебя только у фрицев. А там он нас как нашел? Второе – метку повесил на тебя, а здесь, в Питере, пришел за мной. Ты был совсем в другой стороне. Третье…
– Хватит, – Димон уже отряхнул с формы пролитый чай и снова уселся на балку. – Отвечаю по пунктам. Первое – я не считаю, что это единственный способ, каким он может нас… Э… Тебя, скорее, найти. Но. Если без метки он искал нас достаточно долго, то сюда заявился, получается, чуть ли не вместе с нами. Так? Второе – поехал за тобой, потому как ты для него, видимо, все-таки важнее. А на меня только наводку ментам дал.
Он поднял руку, остановив открывшего было рот Славу.
– И третье – на тебя он, наконец, тоже повесил метку.
– С чего ты взял?…
Дмитрий ткнул товарища пальцем в грудь.
– Здесь. А как ты думаешь, я тебя нашел, а?
10.50. Пятница 14 мая 2010 г., г. Санкт-Петербург, ул. Гатчинская.
Сергей ворвался в квартиру и, не разуваясь, не заботясь о распахнутой двери, бросился в комнату. Присел на мгновение перед креслом и заглянул под шлем. Вскочил и бросился к монитору, застучал по клавиатуре.
– Ну, же… Давай, давай…
На экран вывалился текст отчета Координатора. Сергей жадно пожирал его глазами, прыгая от строчки к строчке, когда сзади неожиданно раздался сдавленный крик, на вздохе. Он резко обернулся и подскочил к выгнувшейся в кресле матери.
– Мама! – Сергей осторожно, но быстро стащил с Ириной головы шлем. – Мама! Мама…
Ирина открыла глаза, порывисто обняла сына за шею и прижалась мокрой щекой к его уху. Она попыталась встать, но ноги подкосились, и Ира снова упала в кресло, увлекая за собой Сергея.
– Сережка…
Сергей изо всех сил старался удержать равновесие неустойчивой конструкции из двух тел и кресла.
– Ну, мамуль… Все хорошо…
– Хорошо? – Ирина отодвинула от себя сына одной рукой, а второй влепила ему скользящую пощечину. – Хорошо?!! Ты что ж делаешь, негодяй?!
– Мам, ты чего? – Сергей отпрянул, попытавшись вырваться. – Чего творишь-то?
– Я творю?!!
Ира гневно сверкнула глазами, сжав кулачки.
– А кто – я? – Сережка, на всякий случай, чуть отодвинулся, насколько позволила окружающая мебель.
– А кто моего пациента туда послал?! Ты хоть сам знаешь, что там творится?
Сергей отодвинулся еще чуток и уперся в кушетку.
– Ну, ты ж сама говорила – нужны сильные эмоции…
Ирина, забыв о слабости, резко вскочила, оттолкнувшись руками от подлокотников. Кресло с жалобным скрипом откатилось почти к самой двери небольшой комнаты.
– Эмоции?!! Да ты хоть представляешь, что я там пережила?
Сергей, ударившись о кушетку, не удержал равновесия и с размаху опустился на нее. Почувствовав опору, он счел возможным предпринять слабую контратаку.
– А кто виноват? Кто просил тебя подключаться к программе, а? Ты не подумала, что придется пережить здесь мне?!!
Ира, уже набравшая воздух для очередной реплики, шумно выдохнула и чуть приостановилась. Она попыталась сесть, но, обнаружив отсутствие кресла, сделала шаг к столу и тяжело оперлась на него.
– Я, между прочим, в мыле весь. В институт твой бежать пришлось, чтоб Вячеслава Соломоныча подключить, – Сергей обиженно шмыгнул носом. – Без него программа вообще бы не пересчитала карту… И чего бы я потом с тобой делал?
Ирина устало опустилась на кушетку рядом с сыном и положила ему голову на плечо.
– Знал бы ты, что там творится…
– А я знаю, – Сергей поднял брови. – Вячеслав Соломонович поставлен в такие рамки, что вынужден спасать заболевшего младенца…
– Тебя.
– Ну, да – меня. Это был оптимальный вариант для достижения реалистичности…
– Да уж, реализма – хоть отбавляй…
Сергей вздохнул.
– Ну, вот… спасет, и будет для него точка выхода…
– Не будет, Сережка, – Ира устало закрыла глаза и вытерла ладонью мокрую щеку. – Не будет…
– То есть? – он удивленно посмотрел на мать, Ты о чем, мам?
Ирина повернула голову к сыну и отчеканила:
– Там. Ты – умер.
14.21. Среда 11 мая 1988 г., г. Ленинград, ул. Б.Подъяческая,map #1836.
Недалеко от Второго отдела милиции остановился желто-синий УАЗик. Вышедший из машины сержант достал с сиденья китель, на секунду задержал взгляд на раздетых бесчувственных телах на заднем сиденье и захлопнул дверцу. Лежащая на тротуаре под стеной дома дворняга подняла голову, окинула милиционера оценивающим взглядом и, не узрев ничего обнадеживающего, вновь растянулась на асфальте.
Сержант надел китель и, порывшись в карманах, достал небольшой платок. Встретившись глазами с дворнягой, человек ухмыльнулся.
– Что, жарко? – он снял фуражку и протер найденным платком высокую лысину. – Мне тоже жарко.
Сержант присел, потрепал безучастную собаку по холке и вдруг застыл, уперевшись стеклянным взглядом в стену.
– Да, хозяин.
Дворняга удивленно посмотрела на склонившегося над ней человека.
– Была небольшая поломка. Я написал в отчете – юзер отказался от выхода и прострелил мне колено.
Собака, на всякий случай, подобрала под себя задние ноги.
– Я знаю, где он. Думаю, придется предложить принудительный выход.
Сержант несколько секунд помолчал, глядя собаке в глаза.
