Развернувшись, Гарри налег на метлу, стремясь во что бы то ни стало поймать снитч раньше рейвенкловки. Мячик снова вильнул, метнувшись к земле. Чо и Гарри последовали за ним. Чанг начала толкать Гарри локтем под ребра, но парень словно не замечал этого, все мысли занимал снитч. Он понимал, что она хочет сделать, и не хотел уступать. Он вышел вперед, но тут Чо вдруг остановилась и пронзительно закричала… Посмотрев налево, Гарри заметил троих дементоров, спешащих прямо к нему. Гарри сработал инстинктивно: резкий взмах и вот уже палочка в его правой руке. Указав ею на дементоров, Гарри прокричал: «Экспекто Патронум!» Что‑то вырвалось из его палочки и бросилось на дементоров, а он, поднажав, левой рукой схватил маленький мячик.
Спрятав обратно палочку, он едва успел выровнять метлу и шлепнулся на поле. Тут же раздался свисток мадам Хуч — игра закончилась. Не успел Гарри прийти в себя, как на него набросились шесть размытых алых пятен. Высвободившись из объятий команды, Гарри огляделся и, наконец, услышал рев болельщиков, по крайней мере, болельщиков Гриффиндора точно.
Его одноклассники первыми спустились на поле и тоже бросились его обнимать. Когда все успокоились, на плечо Гарри легла мягкая рука.
— У тебя получился удивительный Патронус, — произнес профессор Люпин.
Развернувшись, Гарри взглянул на своего опекуна, который был хоть и немного потрясен, но все же очень горд.
— Он принял какую‑нибудь форму? — тотчас спросил Гарри. Тогда у него не было времени заметить это. — Я не чувствовал дементоров, значит…
Люпин улыбнулся и нагнулся ближе к Гарри, понимая возбуждение и тревогу мальчика.
— Ты не ошибся, Гарри, — тихо, так чтобы только Гарри мог слышать, произнес Люпин. — Ты ничего не чувствовал, так как здесь не было дементоров. Идем со мной.
Он повел Гарри к краю поля.
— Я думаю, ты довольно сильно испугал троих своих сокурсников.
Свалившись друг на друга, Малфой, Кребб, Гойл и капитан Слизерина Маркус Флинт барахтались на земле в ворохе мантий и безуспешно пытались подняться. Рядом с ними уже находилась профессор МакГонагалл. Судя по сжатым губам, она была крайне возмущенна.
— За всю свою жизнь я не видела столь подлой попытки саботажа! — прокричала она. — Вы наказаны! Пятьдесят баллов со Слизерина! И об этом узнает профессор Дамблдор!
Хотя было просто великолепно, что Малфой, наконец, получил по заслугам, Гарри был разочарован. Оказывается, это Малфой, переодевшись дементором, вышел на поле. А он так хотел победить свой страх раз и навсегда, так хотел доказать свою смелость себе и своим одноклассникам.
— Гарри! — прокричал Джордж. — Мы ждем тебя на вечеринке в гостиной.
Но настроение у Гарри было не праздничное. Надежды сменились разочарованием. Взглянув на Люпина, парень встретил понимающий взгляд профессора.
— Я приду! — крикнул Гарри вслед Джорджу и повернулся к профессору Люпину.
— Так он имел форму? — снова спросил он.
Профессор Люпин улыбнулся.
— Давай отойдем подальше, — мягко произнес он.
Он ушли с поля и прошли до озера, где никто не мог бы случайно услышать их разговор. Оглядевшись по сторонам, Люпин развернул парня лицом к себе.
— Гарри, я не знаю, что все это означает, но он не имел формы, — осторожно произнес профессор.
Гарри опустил взгляд.
— Эх, — выдохнул он, даже не скрывая свое разочарование. — Значит, я не достаточно сконцентрировался.
Профессор Люпин усмехнулся.
— Я не это имел в виду, Гарри, — произнес он. — У него не было одной формы, их было две — олень и волк. Они набросились на этих… э–э-э… учеников. Я никогда не слышал, чтобы Патронус принимал сразу две формы. Да и уверен, что этого еще никогда не было. И могу предсказать тебе, что завтра профессор Дамблдор пригласит тебя к себе и подробно об этом расспросит. Я лишь только догадываюсь, что все это может означать.
Гарри улыбнулся. Он не сомневался, что профессор Люпин распознал в волке себя.
— Ну, в книге сказано, что Патронус является положительной энергией, и они, наверное, отражают что‑то хорошее в моей жизни, — задумчиво произнес парень. — Волк, без сомнения, вы. — Но тут его улыбка слегка угасла, ибо он понял, что не знает ничего о второй форме. — Но я не уверен, что знаю, кто был тот олень, — смущенно закончил он.
Тут уж профессор Люпин заулыбался.
— Возможно, это поразит тебя, но твой отец, Гарри, был анимагом, — произнес он. — И он превращался в оленя. Он добился этой способности, чтоб скрасить мои превращения в волка. Я так удивился, увидев Сохатого спустя столько лет.
Гарри внутренне взвился.
— Сохатого? — переспросил он.
— Это прозвище твоего отца, — просветлел профессор Люпин. Но его лицо тут же сделалось печальным, и он тяжело вздохнул. — Я расскажу тебе как‑нибудь потом, когда у нас будет больше времени. Это длинная история, а некоторые эпизоды так и вообще могут взбудоражить и даже слегка расстроить тебя. А сейчас ты уже опаздываешь на вечеринку в гриффиндорскую гостиную. Пойдем, я провожу тебя.
Гарри хотел запротестовать, но Люпин уже направился к замку. Закинув метлу на плечо, Гарри вздохнул и пошел следом. Что ж, теперь ему известен один из создателей Карты Мародеров. И осталось узнать, кто остальные три. Гарри удивило, как поспешно Люпин ушел от разговора. Что он скрывает?
Они добрались до башни Гриффиндора не проронив ни слова, да и не о чем было говорить. Едва Гарри назвал пароль, как Люпин, пожелав всего хорошего, ушел. А вечеринка уже была в самом разгаре. Веселились все, кроме Гермионы, которая, удивительно, умудрялась читать в таком гаме. Стараясь не столкнуться с кем‑либо, Гарри осторожно прошел через гостиную и присел около нее.
— Как ты не замечаешь этого шума? — спросил он.
Гермиона пожала плечами.
— Мне просто нужно срочно это прочесть, — ответила она. — Целых четыреста страниц к понедельнику.
У Гарри глаза полезли на лоб. Как она надеется все успеть?
— Г–гермиона, — неуверенно начал парень, — может, тебе стоит бросить один или два предмета? Ты уже выглядишь неважно.
Это, конечно, было мягко сказано. Гарри никогда не видел Гермиону столь изможденной. Она была, наверное, еще более слабой, чем Гарри в конце прошлого года.
— Я справлюсь, Гарри, — ответила девушка, но все же неуверенно, не как обычно.
Было уже довольно поздно, когда гриффиндорцы, наконец, начали расходиться по спальням, и все же некоторые не успокоились, пока не явилась профессор МакГонагалл и не разогнала оставшихся спать. Гарри забрался в кровать одним из первых, но скоро понял, что сон не спешит его принять. Думая обо всем случившемся, он пришел к выводу, что если его отец был Сохатый, то, значит, Сириус Блэк — это Бродяга. Именно поэтому, вероятно, профессор Люпин не захотел рассказывать ту историю. Ему неприятно говорить правду.
