что-либо подобное. Если ты не поедешь к Хассе, я вам вообще не дам карет! Это всего лишь полдня пути на ногах, верно? И так сможете добраться!
- Хозяин Бенно?!
Леди Розмайн заплатила за экипажи и охрану, чтобы серые жрецы и жрицы не подвергались опасности, а теперь… хозяин Бенно предлагал пройти пешком расстояние которое средний простолюдин проходил за полдня ходьбы по дороге.
- У меня нет времени на бесхребетных трусов, — резко сказал хозяин Бенно, поднимаясь на ноги. — У меня ещё много работы. Компания Плантен должна готовиться к отбытию в Хальденцель, так что я ухожу.
- Пожалуйста, подождите! Я… Я поеду в Хассе! Т-так что, пожалуйста… окажите нам свою помощь! — выговорила Вильма между рыданиями.
Хозяин Бенно снова сел, нахмурив брови. Мы обсудили, что нужно подготовить к Весеннему молебну, а потом совещание завершилось.
Как только хозяин Бенно вышел из комнаты, Вильма продолжая плакать без сил рухнула на стол. Я посмотрел на нее одновременно и с сочувствием, и с некоторой отстраненностью.
- …Я понимаю страх быть вынужденным сделать что-то, чего тебе не хочется делать, но ты была спасена прежде, чем оказалась в такой же ситуации. Есть люди, которым не повезло так со спасением в последний момент, и все же, они продолжают и дальше жить. Крайне необходимо, чтобы ты научилась заставлять себя жить дальше даже после таких ситуаций, учась понемногу преодолевать свои слабости.
- Фран?
- Неужели Лили так уж желает ребенка, которого она вот-вот родит? Думаю, что нет. Но даже в этом случае она борется со своим страхом и делает все возможное, чтобы довести дело до надлежащего конца.
Вильма подняла голову, и на ее лице медленно проступило понимание, а я продолжил теперь уже более спокойным голосом:
- Сколько лет леди Розмайн защищала тебя? Именно из-за твоей поддержки Розина так старалась преодолеть свою неспособность заниматься бумажной работой. Леди Розмайн также усердно училась жить как дворянка. Ты давала советы им обоим, и теперь я считаю, что пришло твое время победить собственные слабости.
Гутенберги дождались возвращения Гиба Хальденцеля в его родную провинцию, прежде чем начать свое путешествие. Они отправились в Хальденцель вместе с Гилом и несколькими серыми жрецами.
Вскоре пришло и наше время отправляться на Весенний молебен. Тули пришла проводить нас, и так как она так волновалась за Вильму, то подбадривала её, как могла.
- Вильма, я уверена, что бояться нечего, — сказала она, и голос её звучал гораздо более… аристократично, чем до того, как она начала обучаться этикету. — Наш отец среди солдат, которые будут вашей охраной.
- Наш отец…? Ах! — Вильма вдруг вспомнила, что Тули и Леди Розмайн были сестрами, потом посмотрела на Гюнтера, который стоял рядом, наблюдая за дочерью с озабоченным выражением лица.
- Там не будет никого, кто бы посмел надругаться или напасть на одну из драгоценных служанок Леди Розмайн, — заверила её Тули. — Можешь быть спокойна.
- Спасибо.
Согретая заботой Тули и молчаливой поддержкой Гюнтера, Вильма на дрожащих ногах шагнула вперед и забралась в карету.
* * *
Весна подошла к концу, и мы получили известие от Вильмы, что Лили благополучно родила. Однажды в один приятный денек в начале лета, я попросил у хозяина Марка экипажи и отправился в монастырь в Хассе. Я вернулся с Вильмой, серыми жрицами которые отправились помогать при родах, и Лили с новорожденным ребенком.
Выражение лица Вильмы стало намного ярче после того, как она пожила за пределами приюта, и в её глазах теперь была видна новая сила, которая заставляла её чувствовать себя лучше. Теперь она казалась намного сильнее, чем раньше.
* * *
Все в приюте стали по очереди присматривать за малышом, как это было и с Дирком. Теперь из-за этого Вильма и Лили почти всегда выглядели измученными.
Лето тоже кончилось раньше, чем мы это осознали. Леди Розмайн не проснулась даже к тому времени, когда Моника стала совершеннолетней, но однажды осенним днем, близко по времени к Празднику Урожая, Главный священник, проверяя её состояние, слегка улыбнулся.
- Она начала шевелить кончиками пальцев. Можно сказать, что она выздоровела на три, а может четыре пятых. Все, что мы должны делать, это дожидаться её пробуждения.
- Я очень рад.
После того, как она провела так много времени во сне, мы с облегчением услышали, что наконец-то Леди Розмайн проявляет признаки пробуждения. Нам все еще не стоило ожидать радостного события в ближайшем будущем, но после стольких сезонов без малейших изменений, даже самый маленький сдвиг к лучшему был достаточен, чтобы наполнить меня радостью.
- Боги мои… Сколько хлопот ты должна мне доставить, прежде чем решишь что достаточно…? — спросил Фердинанд все еще спящую леди Розмайн. Несмотря на то, что его голос звучал привычно недовольно, в его глазах было видно одновременно и огромное облегчение, и сильное беспокойство.
Во время Праздника Урожая Главный священник каждые две-три ночи возвращался в храм на ездовом звере, чтобы проведать леди Розмайн.
- Должно быть, она очень важна для Главного священника, — заметил Зам с несколько озадаченной улыбкой, проводив того в очередной раз.
- …Так и есть. Из всех, кого он когда-либо встречал, леди Розмайн — единственная, кто прикладывала столько сил пытаясь уменьшить высящуюся перед ним гору работы. Она искренне беспокоилась о его здоровье, ругала его за то, что он так полагается на зелья, и бросила вызов самому эрцгерцогу ради него, наверняка ни один другой Глава храма в мире не проявил бы к нему такого уважения и заботы.
Мои слова заставили Зама потереть лоб и вздохнуть, без сомнения напомнив ему о нынешней нагрузке Главного священника и его нездоровом образе жизни.
- Я молюсь, чтобы она поскорее проснулась, и тем самым уберегла здоровье Главного священника, — сказал он, глядя на потайную комнату, где та спала.
- Хотя я думаю, что даже тогда его дни головных болей начнутся заново…
Через несколько дней после окончания Праздника урожая Главный священник сообщил
