— Нет. Это целесообразность.
Чёрт! Лучше бы это было традицией. И всё-таки я рискнула продолжить:
— Кардер, а я имею право на страсть?
Он не ответил и молчал так выразительно, что я даже стушевалась слегка.
— Просто подумала, если вдруг я начну испытывать страсть к какому-нибудь мужчине, то Эрик… он ведь не должен препятствовать, верно?
Взгляд Кардера как отточенная бритва, губы — тонкая линия. Он столь внезапно превратился из симпатичного попутчика в главу тайной канцелярии королевства Фаргос, что я невольно отодвинулась, вжалась в бархат диванчика и замерла.
Чёрт, зря я такое спросила. Очень зря!
Эрик словно почувствовал, что разговор о нём. В сознании прозвучало:
«Кардер, ну что? Она что-нибудь сказала?»
«Погоди…» — откликнулся блондин.
Я ощутила толику чужой настороженности.
«Что она сказала?» — в этот раз принц спрашивал холодно и властно.
Мой собеседник наморщил нос. При этом продолжал мерить крайне неприятным взглядом.
«Эрик, я всё расскажу, только позже. Мне нужно кое-что выяснить и…»
«Кардер!»
«Кажется, она решила взбунтоваться,» — нехотя признался тот.
«В чём выражается?»
Блондин хмыкнул, ответил, по-прежнему глядя на меня:
«Она спросила, отпустишь ли ты её, если она воспылает страстью к какому-нибудь… другому мужчине.»
Я стиснула зубы, готовясь разделить с Кардером ментальный рык или погрузиться в волну чужой злости, но ничего не произошло. Эрик попросту прервал разговор. А лицо Кардера вдруг просветлело, и голос стал таким мягким, таким доброжелательным…
— Настя, давай начистоту? — с улыбкой предложил он.
Это лицемерие взбесило.
— Давайте, — я кивнула. Спросила, подражая доброжелательному тону блондина: — Скажите, вы со мной сейчас в качестве кого разговариваете? Попутчика или главы тайной канцелярии?
Взгляд собеседника вновь стал острым. В карете воцарилась тишина. Относительная, конечно — снаружи по-прежнему звучал гулкий цокот копыт и шелест колёс.
— Знаешь, а такой ты мне больше нравишься, — неожиданно признался Кардер. — Вот только понять не могу, что послужило поводом к столь разительной смене поведения? Несколько часов назад ты дрожала осиновым листом, а сейчас откровенно дерзишь. Почему?
Потому что старый интриган Верез дал доступ к переговорам Эрика, а ты — ещё один путь отхода. Как бы там ни было, принц дорожит своей репутацией, он не посмеет удерживать ту, которая сгорает от страсти к другому. Особенно, если про мои проблемы узнают подданные. Доказательства страсти? Если приспичит, я такой спектакль устрою, что мало не покажется. Понадобится — и публичное изнасилование совершу. Мне бы только парня какого-нибудь… непугливого.
Вслух, естественно, сказала другое:
— Просто я устала бояться.
— Тебе нужно побольше отдыхать, Настя. Тогда и усталость мучить не будет… — угроза была до того явной, что последние сомнения развеялись. Кардер испугался. Чёрт, мне только одно непонятно… почему страсть возведена в культ? Ну не верю, что дело в банальной скуке.
— Вернусь домой — отдохну, — вернула «комплемент» я. Зря, конечно. Ссориться с главой тайной канцелярии не следует, но… не сдержалась.
А он посуровел. Оказалось, умеет корчить такие рожи, что и Эрику не снилось.
— Настя, хватит. Мне некогда с тобой играть.
— Так скажите, что хотели… Кто ж мешает.
Он шумно вздохнул, а я мысленно выругала себя за очередное неуместное хамство.
— Твоё появление в Фаргосе стало событием. Люди уверены, что между вами с Эриком что-то есть. Встречи с тобой ждут не меньше, чем встречи с принцем. Если нужны доказательства — вспомни, как тебя принимали в Каззинтсе. Так вот… мы предлагаем сделку: ты притворяешься хорошей девочкой, чуть-чуть влюблённой в Эрика, а он…
— Отпускает меня домой?
Я переборщила с интонацией и Кардер, естественно, рассмеялся.
— Настя, я мог бы сказать «да», но видишь ли, у меня нет полномочий на такой ответ. И гарантировать, что Эрик согласится, я не могу. Давай остановимся на том, что ты будешь хорошей девочкой, а мы… мы зачтём твоё сотрудничество с короной.
Здорово. Сразу ясно — Кардер не абы кто, а государственный чиновник. Только они умеют столь туманные обещания давать.
— Целоваться не обязательно, — уточнил блондин. — Спать в одной постели тоже.
О! Чёрт, какая щедрость!
— Мы спишем твои странности на глупое целомудрие вашего мира, хотя… — глава тайной канцелярии поморщился, — двадцать лет назад ваши нравы были куда раскованней и в среде аристократии об этом знают. Но я сумею убедить.
— Кардер? Вы тоже бывали в моём мире?
— Нет. Но у тайной канцелярии достаточно данных. У нас даже эти, как их… порно-журналы есть.
Я не хотела краснеть, но так уж вышло. Получается, они с самого начала знали о моей лжи и предпочли сделать вид… Чёрт!
— Твой ответ? — не отставал Кардер.
Вот зараза! Он нарочно указал на мою ложь именно теперь. Снова решил сыграть на совести.
— А что будет если откажусь?
— Ты согласишься, — доверительно шепнул Кардер.
В этот раз я сумела сдержать хамство, правда прикидываться испуганной, доверчивой девочкой тоже не стала. Ответила просто:
— Я подумаю.
— Хорошо. Думай. Но недолго.
— А то что?
Он ухмыльнулся, а я вдруг почувствовала себя мебелью.
— Настя, у нас много способов убедить лишенку поступить правильно. Даже если у этой лишенки качественный ментальный блок. Кстати, найти твоего покровителя тоже несложно — снимаем блок, берём след, а дальше, как говорят мои коллеги из твоего мира, дело техники.
— И что же мешает поступить так прямо сейчас? — голос звучал бодро, но внутри всё сжалось.
— Эрик.
Внутренне дрожа, я ждала пояснений, но их не последовало. Кардер откинулся на спинку диванчика и принялся глядеть в окно. Глава тайной канцелярии мастерски делал вид, будто увлечён созерцанием неказистых деревьев, но я-то знала, чем он в действительности занят…
«Эрик, извини, но мне пришлось на неё надавить. Так что действуем по “плану С”. Ты — добрый, хороший принц. Я — злой глава тайной канцелярии.»
Я почувствовала досаду и неодобрение. Чувства исходили от Эрика. Однако голос огненного монстра прозвучал ровно:
«Несколько часов назад, кто-то предлагал перестать запугивать Настю и просто признаться.»
«Ситуация изменилась, — не задумываясь ответил Кардер. — Твоя колдунья всерьёз заинтересовалась идеей… страсти. Понимаю, я сам виноват, но я и предположить не мог, что эта дурочка придёт к такому выводу. Ты бы видел, как у неё глаза загорелись.»
