— Меня кто–нибудь ждет?
— Да. Ваш старый друг, который представился как барон Лоцц. Он в семнадцатом номере, и с ним три охранника, которые постоянно неподалеку отираются.
— Барон белобрысый и худой?
— Не–е–т! Что–то вы путаете. Брюнет невысокого роста и немного скособоченный на левый бок, словно у него травма была.
— Все правильно. Это я тебя проверял.
— Как всегда, — седой привратник позволил себе улыбку и осведомился: — Номер снимать будете?
— Нет.
Уверенной походкой Умес направился на второй этаж, а служака остался на месте, охранять покой постояльцев и встречать гостей.
— Тук–тук! Тук–тук! — костяшками пальцев Рудо постучал в приоткрытую дверь номера, где его ждал родственник и вошел внутрь.
Лавей, которому агенты из группы прикрытия уже доложили о появлении родственника, ожидал его. Он сидел в удобном кресле подле резного столика в центре просторного помещения. И как только Рудо вошел, старейшина-4 клана Умес порывисто встал, приблизился к дяде и сказал:
— Я был уверен в том, что ты откликнешься на мою просьбу о встрече и придешь.
— Знал он… — проворчал Лофелейн и уселся на место племянника. После чего, глядя на темноволосого мужчину в богатом камзоле, тело которого имело заметный наклон в левую сторону, он сказал: — Мы договорились, что ты можешь потревожить меня только в самом крайнем случае.
— Сейчас именно такой случай.
— Неужели!? И что же это? Мы проигрываем войну? В клане началась гражданская война? Или может быть, сам Самур Пахарь сошел на землю и спалил столицу нашей республики?
— Ты почти угадал дядя. У нас большие неприятности и я нуждаюсь в твоем совете.
— Давай, говори, — старший Умес кивнул на еще одно кресло у стены. — Не стой. Садись.
Племянник взял кресло, поставил его напротив Рудо, навис над столом и быстро зашептал:
— Рудо, ты должен вернуться, я не справляюсь. Совет Семьи все больше попадает под влияние жрецов культа Неназываемого. Старейшины, будто с ума посходили и ведут себя как полные кретины. Они заявляют, что мы должны кинуть все свои силы на фронт, и хоть как, любой ценой, невзирая на жертвы, но задавить империю. А ведь мы так никогда не действовали. Нашей тактикой всегда было натравить на противника соседей, Васлай и Кауш, а самим сберечь силы. Но сейчас все не так. Умнейшие мужи, лучшие представители нашей семьи, готовы бросить в мясорубку войны последние резервы республики. И почему? А потому, видите ли, что так сказали чужеземные жрецы, которые прибыли к нам из–за океана. Надо это прекратить, а у меня не хватает влияния. Помоги дядя. Вернись назад и я передам тебе место в Совете…
— Нет, — Рудо прервал племянника и покачал головой. — Этого не будет. Наш клан отверг мое требование наказать убийцу моего сына, и я, выбрав Игру с Ройхо, отныне одиночка, которого зовут Горро Лофелейн. Поэтому я не вернусь. Ну, а что до фанатизма старейшин, то наверняка это Пелена Умиротворения так действует, и здесь ничего не исправить. Да и если бы мог, я не стал бы этого делать. Пришла пора покончить с империей, а жрецы помогают нам контролировать простых людей, которые безропотно отправляются на войну, и сражаются до последней возможности. Или ты забыл, что я был одним из тех, кто впустил культ Неназываемого в республику?
— Я все помню дядя. Но ты меня не дослушал. Сорок дней назад диверсионная группа ламий и паладинов Кама—Нио во главе с мужчиной, которого они называли Иллир Анхо, атаковала главный храм Неназываемого в Вэц—Кэре. Святилище было уничтожено мощными энергокапсулами и Пелена Умиротворения распалась, а потом началось то, чего никто не ожидал. Жрецы Неназываемого стали превращаться в демонов. Самых, что ни на есть настоящих.
— Ты это серьезно?
— Более чем. Депутаты Васлая скрывают информацию и пытаются подать все произошедшее в Вэц—Кэре как бунт горожан и диверсию имперцев, но на месте побоища ламий и существ дольнего мира побывали наши агенты, которые своими собственными глазами видели трупы монстров.
— Ясно. И что, по твоему мнению, из этого следует?
Лавей помедлил и, поймав взгляд Рудо, выдохнул:
— Это значит, что договор, который был заключен старейшинами нашей семьи с культом Неназываемого, на самом деле, подписан с демонами.
— И ты хочешь отыграть все назад?
— Да, пока не поздно. Но для этого необходима твоя помощь Рудо, твои связи, влияние, опыт и авторитет. Вернись в семью. Прошу тебя, дядя. Не ради себя, а ради наших близких. Оставь месть и на время забудь про нее. Ройхо никуда от тебя не денется, а наш клан надо спасать прямо сейчас.
Рудо задумался. Он подпер голову кулаком правой руки, вперил взгляд в стену напротив себя и замолчал. Прошла минута. Другая. Третья. Лавей не торопил старшего. Он терпеливо ждал ответа и, наконец, дождался его.
— Нет. Я не вернусь, — произнес маркиз. — Видимо, ты прав, мы просчитались и, отдав культу Неназываемого республику, совершили роковую ошибку, а раз так, то поздно. Ничего не изменить. Культ пустил среди наших сограждан глубокие корни, и его уже не выкорчевать. Поэтому пусть все идет, как идет. Рабы будут рабами, а имеющие разум станут искать выход.
Старейшина-4 тяжко вздохнул:
— Ну, что же, это твое решение Рудо. Но тогда, возможно, ты что–то посоветуешь мне?
— Пожалуй, что да. Если ламии вышли на охоту и с ними в самом деле Иллир Первый, то Васлаем они не ограничатся. Ведьмы продолжат борьбу с демонами. И следующим городом, который они посетят, будет наша Коцка, куда жрецы Неназываемого, наверняка, перебросят дополнительные силы. В итоге, столица республики превратится в поле боя. И поскольку ты старейшина, который не поддался чарам Пелены Умиротворения и думаешь о выживании нашей ветви семейства Умес, то должен действовать.
— И что делать?
— Эвакуируй наших родичей из республики, а в Коцке оставь пять–шесть стариков, которые будут на виду и станут представлять тебя на Совете Семьи.
— Это понятно. Но куда можно уйти из–под Пелены Умиротворения!?
— Хм! — Рудо хмыкнул и прихлопнул по столу ладонью. — В империю, конечно, где у нас есть несколько личных законсервированных агентов, про которых никто не знает, и некоторые материальные средства.
— Надо подумать.
— Думай, Лавей. Ведь вернуться назад никогда не поздно, а мне нужны помощники, так как Ройхо оказался не такой простак, каким он казался в начале.
— Опять Ройхо!? — воскликнул племянник. — Ты зациклился на нем точно так же как старейшины из Совета на войне с имперцами. И сейчас ты предлагаешь нам вступить в Игру, когда у нас есть более важные дела и проблемы? Чепуху говоришь, дядя!
— Э–э–э, нет! — протянул маркиз и его указательный палец качнулся в воздухе. — В Игру играю я, а вы мне поможете. И не просто за ради того, что я ваш родственник, а потому, что вам необходимо осесть в империи, и делать это лучше всего подальше от линии фронта и Грасс—Анхо. Так что подумай о землях Ройхо и острове Данце, управление которыми мы можем, после уничтожения графской семьи, попробовать замкнуть на себя.
