Ирина открыла глаза, порывисто обняла сына за шею и прижалась мокрой щекой к его уху. Она попыталась встать, но ноги подкосились, и Ира снова упала в кресло, увлекая за собой Сергея.
— Сережка…
Сергей изо всех сил старался удержать равновесие неустойчивой конструкции из двух тел и кресла.
— Ну, мамуль… Все хорошо…
— Хорошо? — Ирина отодвинула от себя сына одной рукой, а второй влепила ему скользящую пощечину. — Хорошо?!! Ты что ж делаешь, негодяй?!
— Мам, ты чего? — Сергей отпрянул, попытавшись вырваться. — Чего творишь-то?
— Я творю?!!
Ира гневно сверкнула глазами, сжав кулачки.
— А кто — я? — Сережка, на всякий случай, чуть отодвинулся, насколько позволила окружающая мебель.
— А кто моего пациента туда послал?! Ты хоть сам знаешь, что там творится?
Сергей отодвинулся еще чуток и уперся в кушетку.
— Ну, ты ж сама говорила — нужны сильные эмоции…
Ирина, забыв о слабости, резко вскочила, оттолкнувшись руками от подлокотников. Кресло с жалобным скрипом откатилось почти к самой двери небольшой комнаты.
— Эмоции?!! Да ты хоть представляешь, что я там пережила?
Сергей, ударившись о кушетку, не удержал равновесия и с размаху опустился на нее. Почувствовав опору, он счел возможным предпринять слабую контратаку.
— А кто виноват? Кто просил тебя подключаться к программе, а? Ты не подумала, что придется пережить здесь мне?!!
Ира, уже набравшая воздух для очередной реплики, шумно выдохнула и чуть приостановилась. Она попыталась сесть, но, обнаружив отсутствие кресла, сделала шаг к столу и тяжело оперлась на него.
— Я, между прочим, в мыле весь. В институт твой бежать пришлось, чтоб Вячеслава Соломоныча подключить, — Сергей обиженно шмыгнул носом. — Без него программа вообще бы не пересчитала карту… И чего бы я потом с тобой делал?
Ирина устало опустилась на кушетку рядом с сыном и положила ему голову на плечо.
— Знал бы ты, что там творится…
— А я знаю, — Сергей поднял брови. — Вячеслав Соломонович поставлен в такие рамки, что вынужден спасать заболевшего младенца…
— Тебя.
— Ну, да — меня. Это был оптимальный вариант для достижения реалистичности…
— Да уж, реализма — хоть отбавляй…
Сергей вздохнул.
— Ну, вот… спасет, и будет для него точка выхода…
— Не будет, Сережка, — Ира устало закрыла глаза и вытерла ладонью мокрую щеку. — Не будет…
— То есть? — он удивленно посмотрел на мать, Ты о чем, мам?
Ирина повернула голову к сыну и отчеканила:
— Там. Ты — умер.
14.21 . Среда 11 мая 1988 г., г. Ленинград, ул. Б. Подъяческая, map #1836.
Недалеко от Второго отдела милиции остановился желто-синий УАЗик. Вышедший из машины сержант достал с сиденья китель, на секунду задержал взгляд на раздетых бесчувственных телах на заднем сиденье и захлопнул дверцу. Лежащая на тротуаре под стеной дома дворняга подняла голову, окинула милиционера оценивающим взглядом и, не узрев ничего обнадеживающего, вновь растянулась на асфальте.
Сержант надел китель и, порывшись в карманах, достал небольшой платок. Встретившись глазами с дворнягой, человек ухмыльнулся.
— Что, жарко? — он снял фуражку и протер найденным платком высокую лысину. — Мне тоже жарко.
Сержант присел, потрепал безучастную собаку по холке и вдруг застыл, уперевшись стеклянным взглядом в стену.
— Да, хозяин.
Дворняга удивленно посмотрела на склонившегося над ней человека.
— Была небольшая поломка. Я написал в отчете — юзер отказался от выхода и прострелил мне колено.
Собака, на всякий случай, подобрала под себя задние ноги.
— Я знаю, где он. Думаю, придется предложить принудительный выход.
Сержант несколько секунд помолчал, глядя собаке в глаза.
— Да, умер, — он улыбнулся. — Разве я не сообщил об этом в отчете? Виноват.
Улыбка неожиданно слетела с губ, сделав в одно мгновение его лицо предельно жестким. Дворняга прижала уши к голове и чуть приподнялась на задних лапах, приготовившись к прыжку. Подальше от этого странного человека.
— Нет. Я не считаю целесообразным выполнять это ваше распоряжение. Конец связи.
Человек резко распрямился, и собака сочла возможным вскочить на все четыре и удалиться. Трусцой, чтобы совсем уж не терять достоинства. В конце концов, у нее тоже могут быть свои дела.
11.37 . Пятница 14 мая 2010 г., г. Санкт-Петербург, ул. Гатчинская.
— То есть, как?
Сергей обескуражено любовался двумя дверями на фоне мерцающих звезд.
— Что, Сереженька? — Ирина заглянула в комнату, дожевывая остывший тост.
Сын сдернул с головы шлем и развернулся вместе с креслом к двери. Вид у него был совершенно потерянный.
— Он сказал, что не считает целесообразным выполнять мою команду… Прикинь?
Ира отхлебнула чая и непонимающе уставилась на Сергея.
— Не поняла. Кто?
— Координатор.
— А это еще кто такой?
Отпрыск снова повернулся к компьютеру.
— Да никто. Кусок программы с зачатками искусственного интеллекта. Не, ну, ты можешь себе представить? Нематериальный набор из нулей и единиц вдруг заявляет, что он, видите ли, считает! — Сергей раздраженно опустил шлем на стол. — Это просто позор какой-то…
Ирина заглянула в пустую кружку и вздохнула.
— А какую ты дал команду? — спросила она сына, повернувшись в сторону кухни.
— Самую банальную — остановить пересчет карт, — пробормотал Сергей. — Ладно… Не хочешь? Обойдемся и без тебя.
Он решительно надел шлем, пригляделся и дотронулся до двери «Вход».
— Давай быстрей! — поторопил Сергей бегущего со щитом «бобби».
Щит опустился.
«Админ».
Сережа отстучал пароль на откинувшейся доске с нарисованной клавиатурой. Доска встала на место и тут же откинулась вновь. На месте поля для ввода пароля красовалась издевательская надпись.
«Доступ временно закрыт».
— Что?!!
Из-за щита выглянула физиономия полисмена и виновато пожала плечами.
Сергей скинул с головы шлем и обернулся к двери.
— Мама!
Он вскочил с кресла и побежал на кухню. Ирина задумчиво обернулась, отвлекшись от перемешивания салата.
— Мама, этот подлый персонаж закрыл мне доступ, — Сергей устало опустился на табурет.
— И что теперь? — Ира чуть поколебалась, вертя в руках пластиковую банку сметаны.
— А теперь… — сын сдвинул брови и со стуком положил ладони на стол. — А теперь я его просто выключу.
Он решительно встал.
