Из-за того что, аппарат лежит на боку, пользоваться его помещениями было не очень удобно, все время приходилось лезть по коридорам вверх вниз. Зато трюмы его были весьма обширны, и вполне вмещали в себя и припасы, и добыча, которую я поймал живьем. Сам я устроился в основательно заржавевшей пилотской кабине, на отодранном кресле здесь я и спал. Источники энергии флисса давно иссякли, поэтому мне пришлось использовать, в его бортовой сети, энергетические кристаллы от ружья, через переходник, выдранный с мясом из стропа. Поэтому свет у меня был. Вот и сейчас и повернув выключатель, внутренности флисса я наполнил светом. Сначала надо пообедать. Я пошел в запасник, раньше это было багажное отделение. Нашел там парочку маринованных торитрепангов, отлил из бачка отфильтрованной воды в банку. Достал книжку и сел на кресло перекусить. Книжка была очень интересная, но и жутко трудная — инструкция по эксплуатации Флиссов серии «Тухлая молния». Меня вечно на земле супруга доставала, «Не читай за едой! Ешь, не замечаешь что!», теперь меня достать некому. Грустно…
Было конечно желание похрапеть, как следует после обеда, но расслабляться не стоило. Во-первых, на верху ждал упакованный парх, а его в этом состоянии мог съесть кто-то неупакованный. А во-вторых, живой товар скоропортящийся, а я вчера тоже не мало наловил. Нельзя что бы сдохли, пора везти. С вздохом, откинув книжку, я выбрался из кресла, пробрался в «виварий», и стал таскать клетки наверх.
Провозился я часок не меньше. Когда гора клеток выросла выше моего не маленького роста «виварий» наконец опустел. Осталось подогнать строп.
Тот стоял в двухстах метрах от моего дома, полузатопленный, одна кабина лежала над водой спрятанная в кустах. Я разогнал рукой тину, достал под водой кран и шины-гусеницы стропа стали надуваться, выдирая громоздкий механизм из болота. Наконец болотоход был готов к выезду. Я присел за «руль» и погнал к дому. У дома, очистив грузовую платформу от водорослей и грязи, я стал укладывать ящики, и найтовить их лианами. Прикрыл люк, опустил топчан на место, вскочил на козлы и рванул к «дороге».
Дорога пролегала километрах в трех от моего дома. Это было не совсем дорога, а нечто вроде просеки среди растений, всегда здесь плотно вырастающих в местах, где чуть суше. Ею пользовались все охотники, поскольку здесь даже гвараанз шел в два раза быстрее. А уж мой строп шел, так что никакой быстроногий охотник не угонится. Когда я вырулил на дорогу, она была пустынна, что неудивительно в этот час, так как я обитал почти на самом краю охотничьего района, почти у границы необитаемых земель. А охотники не имевшие столь быстрого транспорта выезжали едва рассветет, ехали целый день. Ну, я тех, кто выехал, уже ближе к заготпункту догоню. Через минут сорок пыхтения по проселку, я увидел вдали одинокую тележку заваленную набок. И фигуру, мнущуюся около неё. Это была стандартная тележка, такая же, как у меня. Два полоза — поплавка, и два колеса для переваливания через кочки, сверху присобачена решетчатая рама — кузов. А вот от дышла остались только обломки. Скрюченная, унылая фигура рядом с ней принадлежала Ночному Парху, на редкость худому охотнику соседу, чей участок располагался дальше меня от заготпункта. Своей осанкой и привычкой к ночным приключениям он и заслужил свое прозвище.
— Что, гвараанз убежал?
— Привет Хлюст, не везет мне с гвараанзами. Вечно норовистые.
— Не за бесплатно Парх.
— О чем разговор. Пять зарядов!
— Не развалится?
— У меня такие вечно гвараанзы что, и тележки сам знаешь, какие должны быть!
— Ну, давай…
Парх прицепил веревку за крюк стропа, завистливо осмотрел мой улов, и свистнул, трогай мол!
Не вопрос!
Только, на мой взгляд, он слишком короткую веревку привязал, ему слегка доставалось на особо жидких участках. Вид у него будет!
Через пару часов я стал нагонять других охотников.
Злобный Хрыч вез разделанную тушу колаба, с чем я его и поздравил! А он меня послал.
Колабы пожалуй одни из немногих крупных тварей которые, можно употреблять местным в неживом виде, если они хорошо прокопчены. Причем все равно каким дымом. Зато когда живые, весьма токсичные. Поэтому они очень хороши для приготовления консервов, и т. п. Я пока коптить колабов не умел, потому и не ловил.
А вот Хрыч, вечно почерневший от дыма, коптил, сушил все что можно. Всегда знал кого чем коптить, какой травой, и чем вымачивать, чтобы уничтожить посмертный яд. Признанный специалист, мог себе позволить несносный характер.
Фыркун тащил за гвараанзом свору хеттов, вот тоже неплохо, их воспитают в отличных ищеек. Меня дружно обгавкали. Их тощие, покрытые ребрами спины, так и мелькали внизу у гусениц стропа. Твари эти такие чуткие, что поймать их мне не было никакой возможности, запах следов чуяли за несколько дней, чем ловушки не намазывай, все равно обойдут. А он ловит, и никто не знает как.
А вот Напрасный вез всего лишь храков, зато целый воз. Пришлось зажать нос.
К вечеру я среди скелетов-деревьев показались обветренные каменные столбы, выстраивающиеся в портал.
Наконец я доехал до заготпункта.
Заготпункт обосновался на старых развалинах. На древних причудливой формы голубых камнях, был сооружен длинный дощатый помост. В глубине помоста укрытый навесом прятался вход в станцию метро. Время от времени из зева входа виднелось яркое голубое сияние, и ухал пролетающий вагон.
По краям помоста виднелись собранные из всякого хлама будочки скупщиков. К ним выстроились очереди тележек запряженных гвараанзами, или навьюченные клетками колабы. Охотники и трапперы рьяно торговались с живодерами скупщиками. А те были как на подбор величественные и толстые, темпераментные, их жестикуляция порой сбивала незадачливого охотника с ног. За будками скупщиков, скучали жилистые фигурки грузчиков.
Измазанный в грязи, Ночной Парх, отвязал веревку и положил на борт моего стропа, пятерку кристаллов. Я ему кивнул, и он направился к свободному скупщику. Я спустил воздух из шин-гусениц, и скинул ветки со своей добычи.
Рядом со мной соткалась пузатая фигура с кучей щупалец на макушке — скупщик Жирный Хрог.
Как только местные скупщики убедились в моем жестком желании торговаться, их напор несколько увял. Кроме того, я никогда не торопился, мне с моим транспортом не составляло труда, вернутся, в отличие от других охотников. И измором меня брать не получалось.
Так что меня оценил их торгашество Хрог! Истинный полководец торговли!
Своим непререкаемым апломбом он и заслужил свое прозвище. Я как наиболее осведомленный с этим видом боевой техники, сравнивал его с хрогом, и заверяю, действительно похож! Меня, конечно, он больше потешал, чем подавлял, видел бы он нашего завхоза! Ну, так и на этот раз, профессионально окинув взором мою добычу, он назвал цену, справедливую как он заявил. На мой же взгляд, цена слегка меньше чем полагается, то есть вдвое меньше. На что мне было заявлено — «Весна, добычи много цена падает, пускай я любого спрошу». Я конечно спросил, конкурента, тот из чувства «солидарности» указал ту цену которую я бы и хотел получить. На что Хрог зашипел и посоветовал конкуренту идти хффургам под хвостом лизать. Хрогу же порядком повеселевший конкурент заявил, мол, тот уже нализался и поэтому такой толстый. Интересная беседа по поводу употребления хффурговых экскрементов в пищу продолжалась еще полчаса, вместе с тем, пропорционально куче уже названных отходов росла и сумма, причитающаяся мне за добычу. Наконец сумма была установлена, выплачена, и потрачена на необходимые каждому охотнику припасы, как-то:
