Босс расхохотался. Через минуту до меня тоже дошел комизм ситуации, и я начала нервно хихикать.
— Ты… Вы… — сквозь хохот пытался высказаться шеф, — учили меня руководить… собой.
— Кошмар! — взвыла я, — Я вас на себя науськивала! Но вы тоже хороши! Это про наш отдел: "Две старые грымзы и ничего не понимающий студентик"?! Это Эфенди — ничего не понимающий?!
— Господи! Маргарита Францевна, Странница 222 — это действительно вы?!
— Да, — выдохнула я и уткнулась лицом в ладони, — Ужас какой!
— Действительно… Ужас… Ой, как стыдно!
— Что? — я непонимающе уставилась на шефа.
— Вы мне объясняли, почему не надо бояться нового назначения.
— Ну? Я что, плохо объяснила?
— Хорошо! Я пришел в этот офис и сразу на вас наехал!
— Мама дорогая! — я прикрыла глаза.
— Вот и я о том же!
— А я-то пыталась отвлечься от собственных реалий! Думала, такого паноптикума, как наш отдел второго нет.
— Но вы же есть!
— Я об этом не подумала!
И тут босс выдал:
— Ты почему не рисуешь? Ты что, вместо этого у меня переводы делаешь?!
— Д-да!
— На фиг! В отпуск! Я вижу каждый день, сколько ты выкладываешь! Ты вообще спишь?!
— Угу.
— Не верю! Как ты успеваешь?!
— Так получается…
Шеф задумался.
— В отпуск не пойдешь?
— Не-а! — нагло ответила я.
— Будешь рисовать на работе?
— Угу!
— Ну, рисуй. А…
Кентавра я заканчивала уже дома.
В субботу в марафоне наступил перерыв. Нет, с утра я почувствовала, что они с любопытством заглядывают через плечо, пытаясь выяснить, не соглашусь ли я порисовать и сегодня. Но я была непреклонна. Извините, дорогие, я, конечно, могу недосыпать из-за вас, но к столь радикальным изменениям своего режима не готова. Надо — значит надо. Труба зовет. Может, еще вечером увидимся. Но альбом все же сунула в сумку.
Зря я это сделала. Он оттягивал руку, как обиженный ребенок, которого насильно ведут в детский сад. Мысли он на себя тоже оттягивал. Это я поняла, когда в гипермаркете бросила в тележку коробку шоколадных конфет. Это был ни к чему не обязывающий знак внимания от вчерашнего кентавра. Я остановилась и аккуратно убрала коробку обратно на полку. Помотала головой. Бред какой-то! Очнись, Марта! С каких пор нарисованные персонажи начали дарить тебе конфеты?! С тех пор, как они повзрослели — ответила я сама себе. Кто повзрослел?! Я покосилась на сумку. Это не они повзрослели! Это я в детство впадаю!
Добравшись до кассы, я решительно сунула альбом в один из пакетов с продуктами и с облегчением передала его Ванечке. Все! У меня выходной! До вечера — никаких рисунков! И так за шесть дней больше сотни в сеть закинула.
Но, уже выйдя на улицу, загрустила. Почувствовала себя предательницей. Нет, сейчас они не стояли за спиной, но они ждали. Ждали вечера. Почему-то я знала, что для них это важно.
Ноги сами понесли меня прочь от остановки. В сердце кольнуло. Мне стоило спешить. Может быть, удастся выкроить часок днем и все же порисовать. Нет, не хочу! У меня выходной!
Одуряющий запах цветущих акаций ударил в голову.
"Марта!"
Опять? О, нет! Я, наверное, схожу с ума. Но этот голос… Бархатный, вкрадчивый, искушающий. Кто ты, мой эльф?
"Для тебя я просто Энгион, моя Марта".
"Энгион…"
"Ты прекрасна сегодня! Ты всегда прекрасна, моя Марта. Ты все еще веришь, что ты — человек?"
"Ты действительно эльф, Энгион?"
"Как и ты, моя Марта, как и ты".
"Ты смеешься надо мной".
"О нет!"
"Почему ты говоришь со мной только здесь?"
"Зеркала".
"Зеркала?" — я с удивлением посмотрела по сторонам. Господи, действительно. Длинный, в целый квартал, новострой с поляризованными стеклами в каждом окне. Сотня эльфиек с серебряными волосами взирала не меня.
"Зеркала… Ты видишь меня, Энгион?"
"Я вижу. Я смотрю на тебя и восхищаюсь, моя Марта. И я счастлив, когда ты здесь. Я так счастлив видеть тебя!"
"А я? Почему я тебя не вижу?"
"Я далеко, а ты еще не осознала, кто ты. Но я знаю, что ты научишься. В тебе столько силы!"
"А как?" — тут же заинтересовалась я.
"Марта! Марта! Какая ты все же еще юная! Ты кидаешься в омут, не думая о последствиях. А ведь однажды ты уже испугалась. Не стоит спешить, моя Марта."
"Испугалась?.."
"А разве нет? Но это моя вина, моя Марта. Я так хотел поскорее увидеть тебя снова. Я тоже поспешил и не заметил рядом с собой дракона. Ты толкаешь меня на безумства юности, моя Серебряная леди".
"Поспешил?"
"Прости меня, моя Марта! Когда-нибудь ты узнаешь, что значит построить Проход. Когда приходится выворачивать наизнанку часть мира, отказывают все чувства. Прекрасное кажется ужасным, близкое — далеким, любимое — отвратительным, а ровный гул, порожденный напряжением миров, сеет немотивированную панику."
"Инфразвук?"
Тихий звенящий смех в ответ. И вдруг — нервный вздох.
"Прости меня, моя Марта. Я должен уйти. Но мы еще встретимся, обязательно. Ты нужна мне, моя серебряная леди".
"Энгион?"
Но я знала, что он меня уже не слышит.
Я побрела дальше, размышляя о своем душевном здравии. С одной стороны, первый признак того, что крыша не поменяла место жительства, это то, что тебя заботит, насколько она цела. Но с другой — мне пытается сделать презент пожилой кентавр, и я разговариваю с эльфом. А хуже всего, что мне это нравится! И не просто нравится… Мне хочется верить в это. Мне хочется верить Энгиону. Не в то, что он говорит, а в то — как. Господи, какая глупость! Марта, что с тобой?! Тебе пятьдесят сем лет! Пятьдесят семь, а не шестнадцать! Но сердце считало иначе. Сердце ждало чуда, ждало перемен и… любви.
Придя домой и закружившись в делах, я, тем не менее, очень скоро почувствовала себя неуютно. Чего-то не хватало. Я все время думала о своем эльфе, о его, чего греха таить, таком сексуальном голосе. Гормоны разыгрались не на шутку. А я-то надеялась, что менопаузе это не свойственно! Хотя, какая разница? Мечтать не вредно. Я твердо решила, что я не сумасшедшая. Каждый человек иногда мечтает о вещах, в которых никому ни за что не сознается. Я мечтаю об эльфе. Ну и что? На лбу же у меня это не написано. А делиться с кем-нибудь своими фантазиями я не собираюсь. Они только мои.
И все же что-то не давало мне покоя, мешая грезить наяву. Словно муха, бьющаяся об стекло в какой-то дальней комнате. Вроде и не слышно, а на нервы действует. Я попробовала сосредоточиться на этом странном чувстве и понять в чем дело, но мысли снова и снова возвращались к Энгиону. Я хотела его увидеть. Его, а не то чудовище в зеркале. Если все так, как он сказал, то я видела построение Прохода и какого-то постороннего дракона. И испугалась. И разбила зеркало. Попробует ли он снова? Придет ли ко мне? Я поняла, что уже жду его.
