* * *
— Луна, мне нужно с тобой поговорить.
— Что-то стряслось, Невилл?
— Это насчёт твоей комнаты, той самой.
— Слушаю.
— Я был там с Гарри, когда мы заметили одну любопытную особенность: если что-нибудь попросить, искомое тут же обнаруживается в комнате. Мы сразу подумали, что нужно спросить у тебя — это ведь, всё-таки, твоя комната.
— Это магия замка, — таинственным голосом сообщила Луна.
— А если поточнее?
— Когда я обнаружила это помещение, то быстро поняла: замок использует свою магию, чтобы перестроить её согласно моим предпочтениям. Домовые эльфы называют её Выручай-комнатой. Я решила поменять название, а то уж больно оно напоминало название какого-то кабака для свиданий.
— Э-э… да… Можешь рассказать о ней побольше?
— Конечно.
* * *
Вернувшись в общую гостиную Рейвенкло, Гарри тут же услышал негромкие голоса Невилла и Луны. Судя по лихорадочному блеску в глазах девушки, обсуждали они магические свойства шерсти мозгошмыгов. В общем, ничего необычного. Скосив глаза, Поттер увидел, как несколько первокурсников с интересом прислушиваются к беседе и делают пометки на пергаментах. Представив реакцию Снейпа на вопрос кого-нибудь из первогодок об использовании шерсти мозгошмыгов в зельях, он удовлетворённо улыбнулся.
— Невилл?
— О, Гарри. Привет. Мантия-невидимка у тебя с собой?
— В комнате. А что?
— Прекрасно. Ты сейчас пойдёшь со мной в башню Гриффиндора. Всё объясню по дороге.
— Ладно.
* * *
Следующим вечером Гарри вновь отправился в кабинет к директору. Ему уже начинало казаться, что именно там он и живёт. Дамблдор с удивлением слушал рассказ о свойствах комнаты Луны.
— Если я правильно понял, Волдеморту известно об этой комнате, и именно там он когда-то спрятал один из своих хоркруксов. А потом магия комнаты отреагировала на вашу просьбу и показала диадему.
— Похоже, это единственное разумное объяснение.
— Звучит, по крайней мере, правдоподобно, ведь Хогвартс — самое лучшее место, если нужно что-нибудь спрятать. К тому же, именно здесь Волдеморт впервые почувствовал себя дома.
Гарри тоже вспомнил свой первый курс. С того самого дня, как он здесь появился, Хогвартс стал его новым домом.
— Профессор! — неожиданно воскликнул он. — Кажется, я знаю, где ещё один хоркрукс.
— В самом деле? — заинтересовался Дамблдор.
— Ещё до школы, когда я впервые оказался в Косом переулке, Хагрид мне сказал, что второе по безопасности место — это…
— Гринготтс! Ну, разумеется.
— Великие умы мыслят одинаково, — довольно улыбнулся Поттер.
— Совершенно верно. Мне нужно будет переговорить с Триумвиратом, чтобы уладить кое-какие бумаги с гоблинами. Они, конечно, много чего не договаривают, но, думаю, с помощью Дирка Крессвелла у нас всё получится.
Гарри задумчиво посмотрел на директора.
— Так вот почему вы так настаивали на его назначении. Вы уже это предвидели, да?
— Не совсем. Однажды я услышал, как в штабе Ордена Феникса мистер Уизли — Рональд, если быть точным — жаловался за завтраком: говорил, что нужно конфисковать все деньги у Пожирателей смерти, и тогда, цитирую, «Малфой никуда не денется». Формулировка оставляет желать лучшего, но смысл предельно ясен.
— Да, деньги — главный двигатель войны. Нужно срочно сказать Гермионе, что её усилия по перевоспитанию Номера Шесть не столь бесплодны, как кажется на первый взгляд.
Дамблдор быстро спрятал хитрую улыбку.
— Судя по всему, так оно и есть. Но поговорим о другом. Сейчас для нас самое главное — время. Что собой представляют шесть хоркруксов, нам известно. Всего их семь, если я не ошибаюсь насчёт одержимости Волдеморта этой цифрой. Где находятся три из них, мы знаем: диадема, медальон и дневник. Местонахождение ещё трёх остается неизвестным — чаша Хаффлпафф, кольцо Гонтов и последний, о котором мы пока ничего не знаем.
— Я почти уверен, что кольцо лежит где-то в доме Гонтов, а чаша — в Гринготтсе.
— Не исключено, — согласился директор. — Когда я договорюсь с гоблинами, сразу же займусь банком.
— Могу я отправиться с вами с дом Гонтов? — Дамблдор окинул Гарри задумчивым взглядом. — И не надо говорить, что я ещё слишком молод, и прочее бла-бла-бла… Я ведь буду с вами, а значит, всё должно пройти хорошо, так?
— Ладно, — махнул на него рукой Альбус. — В конце концов, ты преподнес мне три хоркрукса буквально на блюдечке. Поэтому, почему бы и нет?
— Благодарю. Так у вас есть какие-нибудь предположения по поводу последнего хоркруркса?
— Кое-что есть, но ни одного весомого доказательства.
— И всё же.
— По словам Северуса, единственное существо, которое всегда рядом с Волдемортом — это Нагини.
— И что? Где связь?
— Странно то, что он обращается с ней не как с обычным питомцем, а, скорее, как с равным, как с другом.
— А если Нагини и есть хоркрукс, тогда понятно, почему он так себя ведёт.
— Именно.
По телу юного волшебника побежали мурашки. «Отметит его, как равного себе», — вспомнились слова из Пророчества. Это объясняло всё: и связь между ним и Волдемортом, и почему он говорит на парселтанге, и это странное ощущение недосказанности — будто Дамблдор от него что-то скрывает...
— Гарри, с тобой всё в порядке? Ты так побледнел.
— Извините, сэр. Признаться, я сильно устал. Из-за последних событий я почти не сплю.
— Понимаю. В таком случае, иди отдыхать. До тех пор, пока гоблины не примут решение, всё равно ничего не произойдёт.
— Согласен, профессор. Доброй ночи.
— Спокойной ночи, Гарри.
Альбус посмотрел вслед удаляющемуся студенту. Случилось то, чего он так сильно опасался. Именно поэтому директор и не хотел рассказывать о змее. Но уже было поздно — мальчик всё понял.
* * *
До комнаты Луны Гарри добрёл в ужасном состоянии. Ещё ни разу в жизни он не чувствовал себя настолько отвратительно. И даже не обратил никакого внимания на приветствие Дафны, которая, скрываясь от назойливой Паркинсон, решила переночевать здесь. Гринграсс с беспокойством посмотрела на друга, а потом присела рядом и заключила в объятия. Тот весь дрожал, а по его щекам текли слёзы.
Вся несправедливость мира заключалась в одном слове — Волдеморт, а любимой лабораторной крысой оказался он, Гарри Поттер.
Дафна тихо баюкала своего парня. Когда он немного пришёл в себя, девушка обеспокоенно поинтересовалась:
— Гарри, что случилось? Я ещё никогда тебя таким не видела.
Потерянный и смирившийся взгляд Поттера подействовал на неё не хуже бочки с ледяной водой.
— Я… — произнёс Гарри сломленным голосом. — Я и есть хоркрукс.
*прим: Future — Будущее
