— Твои друзья ни на что не годятся, Чарли Бон! — насмешливо ухмылялся Джошуа. — Можешь махнуть на них рукой.
— Ты о чем это? С чего бы мне размахивать руками? — сгрубил Чарли.
Джошуа выдавил кривую ухмылку:
— Мы решили проучить тебя. И как следует проучить, верно, парни?
— Да-а! — заорала толпа.
Наступил черед Доркас Мор выскользнуть из-за дерева и поиздеваться над Чарли:
— Ты — жалкий тип, Бон. Ты потерял отца, а теперь и мать. С тобой никто надолго не задерживается, правда? Если бы ты перешел к нам, мы бы тебе помогли. Мы ведь гораздо, гораздо сильнее, чем твои друзья-слабаки.
Чарли пятился и пятился от наступающих, пока не уперся спиной в древнюю стену. Он повернулся и оглядел ее. Ага, нашел. Он подтянулся, нашел точку опоры для ноги, подтянулся еще… Выше, выше. Он цеплялся пальцами за одну трещину, за другую, в то время как ноги отчаянно нащупывали следующую опору. И вот наконец он стоит в двенадцати футах над толпой.
А затем появились близняшки Бранко. Стоя рядышком, они стали пристально смотреть на камни. Смотрели и смотрели. Вдруг из кладки выпал огромный валун, и стена содрогнулась.
Они что, хотят обвалить стену? Интересно, удастся ли им эта затея? Ведь стена простояла девять веков.
А ведь, пожалуй, смогут. С верха стены свалились еще два булыжника. Двойняшки заговорили. Они так редко говорили, что такое событие само по себе было удивительным.
— Какой ужасный случай, — заговорила черноволосая девочка с кукольным личиком. — Чарли Бон влез на старую стену, и она рухнула, обрушилась с грохотом. И Чарли вместе с ней…
— И вот он внизу, — низким, зловещим голосом подхватила ее сестрица.
Закачался и с глухим стуком обрушился на мерзлую землю еще один камень. На этот раз стена вздрогнула так сильно, что Чарли упал на колени и больно ударился коленкой. Стена вздрагивала и качалась, Чарли цеплялся за поросшие мхом камни. Интересно, каково это, быть заживо погребенным?
Но тут раздался какой-то странный звук. Чарли решил, что он доносится с другого конца стены. Звук становился все громче и громче и наконец превратился в грозное, нарастающее жужжание.
Все дети, стоявшие внизу, задрали головы. Некоторые начали отступать. Посмотрев туда же, куда смотрели они, Чарли увидел, что на них опускается черное облако. Жужжание уже превратилось в рев. Толпа с воплями рассеялась.
Последним убегал Джошуа Тилпин:
— Ага, Чарли Бон, теперь тебя закусают до смерти!
Пчелы? Целый рой среди зимы? Кто их наслал? Тень? Чарли закрыл глаза. Он решал, что лучше: быть погребенным заживо под камнями или быть закусанным до смерти.
Жужжание прекратилось, но Чарли не решался открыть глаза. Он ждал, что сейчас почувствует крохотные лапки на лице и руках. Ждал боли от первого укуса. Но ничего не происходило, никто не кусался. Он открыл один глаз. Никого. Ни на стене, ни в воздухе.
— Чарли!
Он открыл второй. И увидел, что снизу, от подножия стены, на него смотрят Эмма и Оливия. И обе улыбаются.
— Иллюзия! — прокричала Оливия и подпрыгнула. — Здорово, правда?
— Еще как! — Чарли начал осторожно спускаться на землю.
Никто из них не заметил появившуюся из тумана женщину. Она остановилась в нескольких метрах от них, а потом спряталась за деревом.
— Мы увидели, что они тебя преследуют, и побежали следом, — объяснила Эмма. — Но мы не знали, что они затевают. Их было так много. Тут, конечно, сработал магнетизм Джошуа.
— А потом я подумала о пчелах, — подхватила Оливия и отвесила шуточный поклон. — Я ужасно горжусь собой!
— Ты меня спасла! — Чарли обнял девочку. — Ух! Я так рад…
Вдруг за их спинами что-то хрустнуло. Они обернулись и увидели поспешно исчезающую в тумане фигуру. Серый костюм и короткая стрижка. Ошибиться невозможно.
— Миссис Браун, — прошептал Чарли. — Наверное, она тебя слышала, Лив!
— И теперь знает про твой дар. Что же делать? — Эмма заломила руки.
— Мы ничего не можем сделать, — сказал Чарли. — Остается ждать. Посмотрим, что будет дальше.
Но миссис Браун почему-то не спешила. Оливию не вызывали в директорский кабинет, никто не таскал ее на допросы, не запирал в классной комнате. Иногда ожидание бывает мучительным. Лучше бы уж Блуры что-нибудь предприняли, чем ждать и гадать, что они сделают. Когда перед отбоем Чарли поднялся к спальням девочек, в коридор выскочила Оливия в своей черно-золотистой пижаме.
Из конца коридора она махнула ему рукой:
— Все в порядке. Уходи, а то как бы тебя не наказали из-за меня.
— Удачи, Лив.
Чарли вернулся на лестницу. Он держал ушки на макушке, чтобы сразу услышать любой странный или просто необычный для ночи звук. Но прежде чем уснуть, еще нужно перекинуться словечком с Билли, Фиделио и Габриэлем.
— Если что-нибудь случится, Душка даст нам знать, — прошептал Билли и закрыл глаза.
Но Чарли не слишком полагался на Душку. Начать с того, что пес глуховат. Но раз уж ему приходится играть роль сторожевого, оставалось только надеяться, что пес не подведет.
Патон Юбим поглощал холодный ужин. В каждом углу кухни стояло по горящей свече, и еще четыре расположились на столе. Патон полагал, что разбирать мелкий шрифт легче при хорошем освещении. Но, по правде говоря, он зажег свечи не столько для чтения, сколько затем, чтобы отогнать мрачные мысли. Показалось ему или нет, что по Филберт-стрит брели два очень странных человека? Мужчина и женщина. Они заглядывали в окна, ощупывали ворота и перила, украдкой косились на номера домов и что-то торопливо записывали в маленькие черные книжечки.
Патон решил, что это какие-то соглядатаи. Наверное, их нанял граф. Или заставил. Или загипнотизировал. И теперь они принадлежат ему. Что с нами со всеми делается?
Патон передернул плечами и опрокинул в себя бокал белого вина. Опять передернул плечами и откусил от бутерброда с лососиной.
В дверь постучали, но открывать Патон не торопился. Он решил, что это один из тех, кого он видел из окна. Ну что ж, его они так просто не возьмут.
Но в дверь продолжали стучать. Ему даже показалось, что нервно. Он все-таки поднялся и вышел в прихожую:
— Кто там?
— Ох, мистер Юбим, мне очень нужно, я обязательно должна поговорить с вами!
Знакомый голос. Патон открыл дверь, и миссис Браун буквально ввалилась в прихожую.
— Мне нужно с вами поговорить. Очень нужно, — взмолилась она. — Я не знаю, к кому обратиться. Я не понимаю, что делать.
— Пожалуйста, успокойтесь, миссис Браун. Хотите бутербродов с лососиной?
— Ой, нет-нет. Впрочем, если… кажется, хочу. Дело в том, что мой муж не захочет со мной говорить об этом.
