Спальни для "научных сотрудников" находились на том же этаже, в помещении, огороженном железными листами. И стеллажи для "учёных" были чрезвычайно схожими с теми, что Алексей оставил в Скривнусе. Что творится на других этажах, Горчаков не знал. Как выбираться?
Звонок прозвенел внезапно, и в звуке его слышалось некое механическое злорадство – "что, суки, не успели?!". Звонок был заодно со всей здешней нежитью.
Сотрудники зашевелились, потянулись к медному болвану, сидевшему в стеклянной загородке-аквариуме, точь-в-точь как в настоящем учреждении. Ну что же, вот и проверим реакцию местных болванов на нестандартную ситуацию…
Медноголовый начальник изучал представленные ему расчёты непривычно долго.
– Что это?
– Позвольте пояснить. Вот эти галочки означают любые цифры от 0 до 9.
Истукан снова замолчал, пытаясь переработать полученную информацию. Как бы не отпаялось пенсне, подумал мимолётно Алексей.
– Результат верен. Свободен!
Отходя от стола "научного руководителя", Горчаков еле сдерживал смех. Как просто… Проще, чем с глиняными болванами. Разумеется, "профессор" не был рассчитан на столь нелепую ситуацию. И поступил по логике – то есть подставил нужные цифры в конечный итог, заменив ими галочки. Таким образом, всякая ошибка в расчётах для Алексея отныне исключалась.
Несмотря на то, что работёнка в НИИ ФИГА была непыльная, душевая для узников присутствовала и здесь. Она располагалась в обширном застеклённом "аквариуме", ярко освещённом всё теми же белыми трубками. Вот только здесь, в Ладрефе, помывка не означала временный конец мучениям рабочего дня.
На выходе из душевой располагалась представительная комиссия – три волгра, до чрезвычайности похожие на жаб и в то же время имеющие явное сходство с отдельными представительницами женского полу, одетые в белые халаты, поджидали узников на предмет медицинского освидетельствования.
– Повернись! Нагнись!
Мерзкие щупальца с присосками лезли во все отверстия, ощупывали интимные места. При этом "медики" вслух делились впечатлениями насчёт физических статей и достоинств пациентов. Вероятно, ритуал срисован с каких-нибудь тюремных осмотров, думал Алексей, стиснув зубы. Процедура была бы донельзя унизительной… если бы в комиссии были люди.
Между тем четверо проштрафившихся сотрудников стали в ряд перед узкой скамейкой, намертво вмурованной в пол. Остальные "счастливчики", сумевшие сегодня избежать арифметических ошибок, стояли вдоль стены в качестве зрителей.
– Розги! – повелел железный голем граммофонным голосом. Первый из наказуемых взял пучок розог, по виду явно пластмассовых, и с поклоном поднёс железному болвану.
– Лечь!
Двое глиняшек взялись за лодыжки и запястья узника, растянув того на скамье "в струнку". Железный голем взмахнул розгами, и экзекуция началась…
Не все наказуемые вели себя одинаково. Кто-то орал, кто-то стонал… Один попытался молчать, однако понятливый железяка лишь усилил удары, и жертва, не выдержав, заблажила дурным голосом. Вот как, думал Горчаков, вот так у них, значит… Вместо угрозы внезапного большого гавваха – каждый день угроза маленького. Причём здесь ты уже не жертва случая – сам виноват, работать надо лучше…
Избитых "научных сотрудников" вновь подвергли мерзкому осмотру с комментариями, щупая так, что несчастные корчились. После чего наказанные поблагодарили комиссию и лично господина Железного Голема за оказанное им внимание и заботу. Этот пункт был последним в программе, и все узники побрели к спальным стеллажам.
Расположившись в ячейке, Алексей принялся шептать молитву-заклятье, которая, как выяснилось, работала и здесь. Надо думать… Надо думать, как выбираться.
…
Тёплый пушистый шарик перекатывался в голове, медленно и осторожно, под веками плавали размытые цветные пятна – красные, зелёные, жёлтые, коричневые…
"Откройся… Ты должна…"
Марина уже понимала, что действительно что-то должна… что-то важное… Алёшка?
"Откройся… Ты можешь…"
Взрыв в голове!
Она распахнула глаза разом, судорожно дыша, будто вынырнула из глубокого омута. Перед глазами маячило лицо. Элора…
"Уффф…" – волшебница смахнула со лба бисеринки пота. – "Ну и тяжела ты на подъём, Марина свет Борисовна"
– Что это было? – севшим хриплым голосом спросила девушка, и вдруг осознала… Ведь Элора не издала ни звука. Даже рта не раскрыла… Как же это?!
"А про телепатию ты что-нибудь слышала?"
Марина медленно кивнула. Вот как… Вот так, стало быть, и выглядит та самая знаменитая телепатия?
"Вот так, стало быть, и выглядит в самом простом варианте. Потом, когда ты научишься брать скрытые мыслеобразы… Впрочем, телепатия, это всего лишь самое начало"
Глаза волшебницы смотрят в самую душу.
"Ты должна научиться чувствовать ВСЁ. Всё, что происходит вокруг тебя. Каждую травинку, каждое дуновение ветра…"
Ноющая боль в голове нарастала, разливаясь от висков к затылке.
– Ну-ну-ну-ну… – тёплая ладонь Элоры легла на мокрый от пота лоб ученицы, и боль съёжилась, растаяла. – Это с непривычки. Скоро говорить, не раскрывая рта, для тебя станет столь же естественно, как и вслух.
– Скажи… матушка Элора, – Марина сглотнула. – Когда мы поможем Алёшке?
Волшебница молчала долго, долго. Непривычно долго.
– Тогда, когда ты станешь Девой Дождя.
Она перехватила взгляд девушки.
– Да, ты пока не понимаешь… Герр Йорген, конечно, боец хоть куда, и Агиэль очень силён в магии. Но всё это будет бесполезно, если с ними не будет Девы Дождя. На острие окажешься ты, Марина свет Борисовна.
Марина кивнула. Больше она не будет задавать глупых вопросов.
– Ну что, продолжим уроки?
– Продолжим! – девушка тряхнула чёлкой. Раз это нужно для спасения Алёшки…
Она станет Девой Дождя. Что бы это ни значило.
…
Звонок звенел пронзительно и злорадно, возвещая начало нового рабочего дня. Ещё одного дня в череде проклятых…
– Встать! На работу! – голос глиняного голема, точно из большого горшка.
Народ зашевелился, полез наружу из своих нор. Полез послушно и привычно. Ну что, потянуть ещё денёк-другой?..
Алексей усмехнулся. Незачем тянуть. Всё, что можно было узнать в этом сизифовом отделе, он уже узнал. Чтобы избежать опасности, следует не убегать, а идти навстречу. Атаковать.
