Родители молча глядели на Бориса. Юми взяла салфетку и принялась вытирать лицо и руки. Борис последовал её примеру. То же сделали и родители.
– Итадаки масу! – почти вежливо сказал отец. Мать и Юми с улыбкой повторили.
– Итаки мау! – попытался повторить Борис и тут же смутился, ощутив на себе недобрый взгляд матери.
Мать разлила саке по стаканчикам. То ли от волнения, то ли по привычке выработанной годами, Борис выпил залпом. Слабенький градус и тёплая…
Юми подняла пиалу с супом на уровень груди и сделала глоток. Возлюбленный повторил её движение. Он был довольно таки голоден с дороги, поэтому сделал ещё один, а затем принялся вылавливать палочками хаси плавающую лапшу. В секунды опустошив содержимое, Борис положил пиалу на стол и похвалил кушанье, щедро размахивая палочками то в сторону матери, то в сторону отца. От столь откровенного акта невежества отец покраснел, а мать со звоном битого фарфора уронила пиалу…
"Родители никогда не позволят мне выйти за него замуж…" – с нестерпимой тоской подумала Юми.
– Реагент, – постучался в оболочку размышлений Карл. – Подай мне реагент.
– Что? – переспросила Юми, не успевшая прийти в себя.
– Колбочку, что у тебя в руках, не будешь столь любезна?
– Ах да, колбочку…
– Ты хорошо смешала?
– Как видишь…
2
Зал отдыха представлял собой обширное помещение с несколькими диванами, столами и стульями. Голографический симулятор настроения по пожеланию отдыхающих разукрашивал стены любыми красками и пейзажами, заливал пол проекциями предметов и ландшафта. Конечно, до идеальной имитации – как до созвездия Большой Медведицы, но и этого вполне хватало для отвлечения от суровых рабочих будней на космической исследовательской станции "Молот".
Особой популярностью зал отдыха пользовался у неразлучного квартета: Ларисы, Карла, Теда и Семёна. По отдельности они бывали там редко. Парами – чаще. Но больше всего они любили запираться вчетвером. Включали симулятор Древнеримской империи, выбирали локацию где-то в летней резиденции Юлия Цезаря или Марка Аврелия и предавались наслаждениям той забытой эпохи меча и философии…
Сентябрьское солнце раскалённым диском утопало в горизонте, разливая ярко-оранжевое масло света на бескрайние поля виноградной лозы и оливковых деревьев. Кусты разноцветных роз оплетали столбы террасы, наполняя её сладким, пьянящим ароматом. За столом возлежали одетые в тоги Карл, Тед и Семён. По пояс голая огненно-рыжеволосая рабыня Лариса подливала вино в их бокалы из узкогорлого кувшина.
– Или это синтезатор вина барахлит, или это мне уже пить хватит, – заговорил Карл. -Как сок! – в подтверждение, он залпом опустошил бокал и не поморщился.
– Да это ж Лорка градус понизила, – погладил ножку проходящей мимо рабыни Семён. – По глазам вижу…
– Нечего вам напиваться, как в прошлый раз, – улыбнулась пойманная на горячем Лариса. – Вы мне трезвыми больше нравитесь…
– Тебя, рабыня, никто не спрашивал! Не выходи из своей роли! – Рявкнул Карл. – Лучше налей мне. Вот так. А теперь иди сюда, дочь неверных империи варваров! – он схватил её за руку и потянул к себе…
– Ну вот, опять он первый… – вздохнул Тед.
– Это надолго. Давай хоть вина себе нормального возьмём, – Семён встал и направился к синтезатору напитков, скрытому голограммой расписного фонтана.
Тед поднялся вслед за ним. Несмотря на установленный порядок вещей, он не мог избавиться от чувств ревности, захлёстывающих его в подобные моменты. Видимо, к Ларисе он питал что-то большее, нежели сексуальное влечение…
– Давай побудем здесь, – обратился он к Семёну, наполнявшему кувшин синтезированным вином.
– Ревнуешь?
– Да нет, с чего ты взял? – смутился Тед.
– Ревнуешь… – вздохнул собеседник. – Тут ведь по-другому нельзя… смирись…
– Чего тогда Борису и Юми можно?
– Э-э, брат, – похлопал по плечу Теда Семён, – у них же любовь. Им можно.
– А может, к Лариске у меня тоже любовь! – неожиданно вспылил Тед. – Чего мне так же как и им нельзя?!
– Да успокойся ты! На, лучше, винца выпей.
– Но несправедливо ведь… – с меньшим запалом сообщил Тед и сделал несколько жадных глотков прямо из кувшина.
– Ты и вправду не понимаешь, или только претворяешься?
– Да всё я прекрасно понимаю. Борис любит Юми. Юми Любит Бориса. Я люблю Лору. Лора меня не любит…
– Ни черта ты не понимаешь… – улыбнулся Семён. – Мы все любим Ларису. А она – любит нас всех… Разве так сложно к этому привыкнуть?
– Вроде бы и привык, но что-то иногда мешает…
– А ты не обращай внимание. Хочешь, свою очередь уступлю? Вон, освободилась уже…
– Не откажусь… – чувство ревности бесследно растворилось в сладком предвкушении предстоящего…
3
Лариса раскладывала на стол металлическую посуду. Сегодня её очередь готовить, а это значит, что весь экипаж космической станции голодным не останется!
Ещё до вступления в Национальный университет микробиологии и генетики, она отличалась незаурядными кулинарными способностями. Тяга к освоению и усовершенствованию новых рецептов была у неё в крови. Мать очень хотела отдать дочь в Институт кулинарии, на что отец, капитан космических войск, выступил с категорическим протестом. В его воображении рисовалась армада военных космических крейсеров Земного альянса с Ларисой за штурвалом одного из них…
Каждый родитель навязывал чаду свои представления о безоблачном будущем, что просто не могло не войти в противоречие с упрямым характером Ларисы. В конечном итоге, получив аттестат о среднем образовании, она, без ведома родителей, успешно сдала экзамены в Институт микробиологии. Но не успели отец с матерью как следует отругать непослушную дочь, как пришло письмо с приглашением Ларисы, в связи с чрезвычайно высокими показателями развития левого полушария мозга, на обучение в Национальный университет микробиологии и генетики, который располагался на Земле – столице человеческих планет. Для марсианской провинциалки такая возможность предоставляется раз в жизни…
Что было дальше – не трудно догадаться. Учёба. Диплом. Аспирантура. Защита диссертации. В конечном итоге – её пригласили на работу в качестве главного лаборанта Научно-исследовательской космической станции "Молот". Под руководством доктора микробиологических наук Бориса Сергеевича Камнева (в коллективе именуемого просто Борисом).
Не смотря на скупость ассортимента полуфабрикатов, Лариса умудрялась с каждым новым дежурством по кухне поражать своих коллег очередными кулинарными шедеврами. Сегодня это была лапша, залитая густым соусом, печёный заяц, нафаршированный яблочным пюре и гусиная печень. Каким образом ей удавалось добиваться таких невероятных результатов от простенького, ничем не выдающегося синтезатора пищи для всех оставалось загадкой. Особенно для Юми, каждую кулинарную победу Ларисы воспринимавшую как своё личное поражение…
